— С кем?! С голодранцем Русланом? — закричал отец, выпучив глаза. — Да если он приблизится к тебе, я ему ноги повыдергиваю! — Я не сказала, что с ним, — дрогнувшим голосом ответила Милана. — Просто с избранником. С тем, с кем я захочу быть. — Все! Я устал! У тебя с матерью два дня подготовки, — объявил отец, вставая из-за стола. — Смотри, Марина, чтобы все было на высшем уровне. А ты, Милана, не вздумай что-нибудь учудить. Ты меня знаешь: прибью — и рука не дрогнет. — Вы… Вы меня не любите, — по-детски пролепетала Милана и расплакалась. — А вот это ты зря, — не сдержалась мать. — Иди в свою комнату и успокойся, — распорядился отец. У двери он остановился и сказал: — Еще раз подумай: кому ты такая нужна? Милана бросилась в свою комнату, закрылась в ней, упала на кровать и дала волю чувствам. Днем она никогда не ложилась на заправленную утром постель, но сейчас ей было все равно. Обида на родителей сжимала горло, и вскоре Милана начала нервно всхлипывать сквозь слезы. Чтобы никто не услышал, она уткнулась лицом в подушку, подавляя рыдания. Она была в отчаянии и не знала, что делать. Родители решили поставить жирный крест на ее будущем — без ее согласия, как всегда. Одно дело решать за своего ребенка в детстве и совсем другое — когда она взрослый человек. Похоже, они намеревались построить ее взрослую жизнь по своим правилам, а она так и осталась беспомощным младенцем, который не в состоянии что-то изменить, противостоять силе старших. Когда Милана обессилила от плача, за окном уже начали сгущаться сумерки. Она перевернула мокрую подушку на другую сторону и легла на бок. Почему-то в голову полезли воспоминания из детства, из того периода, когда окружающий мир видится в более ярких и насыщенных тонах. Тогда она воспринимала нравоучения родителей и их контроль как должное — другой жизни она еще не знала. — Веди себя как взрослая девочка! — часто слышала она от матери. Теперь она выросла, а должна вести себя как ребенок, подчиняться, выполнять их требования, жить по законам «семьи» и даже выйти замуж по их выбору. Она всегда старалась угодить родителям, чтобы услышать от них одобрение, — маленькой девочке хотелось, чтобы мама целовала ее вечером, укладывая в кроватку, читала на ночь книжку, просто прижимала к себе и гладила по голове. Изредка она удостаивалась похвалы, и тогда мама говорила: «Мила, ты хорошо справилась с заданием!» Девочка подходила к ней и робко прижималась, но мать отстраняла ее, напоминая, что она уже взрослая. А она хотела быть ребенком! Однажды Милана упала на асфальте и сильно разбила коленку, но она так боялась наказания родителей, что терпела и прятала от них ранку. Вечером она была вознаграждена одобрительными словами отца: — Лана, ты молодчинка! Надо обработать ранку зеленкой, но ты не должна плакать. Не будешь? И она терпела, сдерживалась, хотя слезы сами катились из глаз. Ей запрещали плакать, постоянно напоминая, что она большая девочка. Если Милана рыдала, ее не успокаивали, напротив, строгим голосом приказывали: — Немедленно вытри сопли и возьми себя в руки! Милана росла тихим, послушным и безвольным ребенком, которому запрещалось носиться по улицам с соседскими детьми, что-то просить, жаловаться, капризничать, есть немытые овощи, смотреть мультики по телевизору, иметь свое мнение. Милана быстро усвоила то, что ей навязывали, и рано поняла, что ее проблемы никому не интересны: они только расстраивают родителей, а она хотела заслужить их внимание и ласковые слова. Она научилась держать все в себе, иначе ее не будут любить. А как ей хотелось хоть капельку любви! Как-то, когда они гуляли в парке, Милана сорвала на клумбе астру, подбежала к матери и протянула ей цветок. — Мамочка, это тебе подарок! — радостно сказала она, надеясь получить одобрение. Что тогда было! Мать при всех отругала ее за неумение вести себя, бросила цветок в урну, а Милану отшлепала по рукам. — Какая же ты бестолковая! — кричала она. — Ты очень плохая девочка! Не соображаешь, что люди посадили цветы, чтобы любоваться ими, а не рвать! Ты меня опозорила и будешь наказана! Милана отстояла в углу несколько часов и целый месяц ее не брали на прогулку… Она должна была всегда помнить, что расстраивать родителей нельзя. Но когда отец с матерью огорчали ее, то даже не замечали этого. Однажды Милане подарили пазлы — как сказал отец, «полезно для развития ребенка». Милана несколько дней на столике в своей комнате упорно их складывала, хотя это было нелегко. Девочке хотелось сделать все побыстрее и похвастаться готовой картинкой, но мама, убирая в комнате, нечаянно зацепила ее тряпкой, и вся работа пошла насмарку. Милана, увидев это, готова была расплакаться, ведь она так старалась, но мать ее опередила. — Не вздумай реветь, — сказала она, — мы на тебя жизнь положили, а ты готова раскваситься из-за какой-то безделушки. И Милана не заплакала. Почему-то этот случай из детства вспомнился именно сегодня, и только сейчас Милане пришла в голову мысль, что быть родителями — это что-то гораздо большее, чем сохранение пазлов в целости. Их запреты сыграли с ней злую шутку, воспитав безволие, неумение жить и строить свою судьбу. * * * Милана провела бессонную ночь и сделала вывод, что родители, без сомнения, хотели ей добра, но допустили кучу ошибок. Казалось бы, она росла во вполне благополучной семье, но здесь не было тепла, родительской ласки, и девочка была лишена детства. Она искала оправдания поступкам родителей и все время приходила к выводу, что они причиняли ей вред, сами того не подозревая. Милана ругала и ненавидела себя за мягкость, бесхребетность, неумение защитить себя и постоять за свою жизненную позицию. «Тряпка! — повторяла она себе тысячу раз. — Настоящая тряпка, о которую можно вытереть ноги, а после выбросить ее на мусорку. Безвольное существо!» Ночью она готова была к решительным действиям, даже вспомнила выражение Бенджамина Франклина «Не планируя ничего, вы планируете провал» и настроила себя на то, что сможет сказать родителям категорическое «Нет!». Но с наступлением утра, как только Милана услышала в коридоре голос отца, ее охватил ужас от собственных смелых мыслей. Она поняла, что не сможет одним своим заявлением о несогласии с решением родителей переломить домашние устои, которые годами бетонировал отец, а ее «Нет!» будет похоже на несчастное блеянье ягненка перед стаей голодных волков. «Так часто бывает, — с горечью констатировала Милана, — что ночные мысли, казавшиеся такими правильными, утром оказываются пустыми и ничего не значащими». За завтраком девушка не проронила ни слова. Родители восприняли это как согласие и не возвращались к теме предстоящего визита полковника. Милане даже показалось, что вчерашнего разговора не было и все ей приснилось, но после завтрака Игорь толкнул ее в бок, вернув в реальность. — Ну, как спалось, полковничиха? — шепнул он ей на ухо и ухмыльнулся. — Отстань! — нервно ответила Милана и поспешила на утреннюю пробежку. Когда родители ушли из дома, она позвонила Ольге. — Напрасно ты, Милочка, не захотела идти на концерт! — сразу же возбужденно затараторила подруга. — Все было просто супер! Правда, я не очень разбираюсь в музыке, но если бы ты видела скрипача… Высокий, кудрявые светлые волосы! А глаза… Голубые, нет, синие как небо! — И как ты смогла из зала рассмотреть цвет его глаз? — с легкой иронией в голосе спросила Милана. — Я сидела в первом ряду, — тарахтела Ольга, — но и это не главное. Я вручила ему цветы, и наши взгляды встретились! Это было что-то невероятное! У меня земля уплыла из-под ног! Он поцеловал мне руку, и я… Я чуть не умерла! Не знаю, что это было, но конец света был уже близок! Его зовут Карл, он американец. Я снова хочу его видеть. Вот хочу, и все! Миланочка, я взяла билеты на концерт сегодня, завтра и послезавтра. Ты должна на него посмотреть! Хочешь, я и тебе куплю билет? — Оленька, спасибо, моя хорошая! Я не пойду. Ты же не обидишься? — Но мне очень хотелось, чтобы ты оценила Карла! — Скажи мне лучше, — вместо ответа сказала Милана, — ты сейчас занята? — И не спрашивай! Бегу на маникюр, потом надо успеть собраться и доехать, чтобы не опоздать! Извини, Миланка, не могу долго болтать. Давай созвонимся после концерта. Хорошо? — Не вопрос, — ответила Милана и вздохнула. Утром в парке Милана не встретилась с Русланом — был не их общий день, — поэтому решила созвониться и договориться о встрече. Спустя час после разговора она уже ждала его на мостике у реки. Было тепло, и невдалеке, на песчаном берегу, принимали солнечные ванны пляжники, повизгивали барахтающиеся в теплой воде дети, а на противоположном берегу среди камышей притих, уставившись на неподвижный поплавок, человек с удочкой. Девушка сняла шлепанцы, села на мостик и опустила ноги в воду. Сегодня у реки было хорошее настроение — совсем не такое, как у Миланы. Она игриво раскинула свои воды, нежась под теплыми лучами солнца, и оно отвечало ей взаимностью, одарив множеством маленьких светлых бликов, которые мерцали на спокойных небольших волнах. — Привет! — услышала Милана сзади знакомый голос. — Привет, — ответила она, не оборачиваясь. Руслан сел рядом, разулся и тоже опустил ноги в воду. — Как дела? — спросил он, засмотревшись на рыбака, который дернул удочку и недовольно сплюнул, увидев, что рыба перехитрила его, съев наживку. — А у тебя как с работой? — поинтересовалась девушка. — Вчера съездил к тете, сходили в школу, где я буду работать, директор пообещал все окончательно утрясти с жильем, — охотно объяснил парень. — Недалеко от школы есть общежитие, комнаты не маленькие, примерно квадратов пятнадцать, на одного вполне достаточно. — На одного? А как же я? — произнесла Милана то, что планировала. И сразу почувствовала неловкость, словно навязывалась Руслану, но отступать было поздно. Щеки Миланы от волнения вспыхнули, но она решила продолжить разговор, боясь, что в другой раз на него уже не решится. — Что ты? — Ты планировал быть со мной… в дальнейшем? — запинаясь, спросила Милана. — Да, но… Руслан замялся, и это придало ей смелости. — Что «но»? — сказала Милана, не повернув к нему голову. — Когда мы оба учились, все было понятно — профессия прежде всего. Теперь я могу работать, у тебя тоже будет постоянная работа, даже свое жилье. Что нам мешает быть вместе? — Я как-то не думал об этом, — неуверенно произнес парень. — А это плохо. — Теперь подумаю… Как окончательно устроюсь. — Дело в том, Руся, что времени на раздумья нет. На днях к нам приедет полковник, знакомый отца, как я понимаю, чтобы… Он планирует предложить мне руку и сердце, — призналась Милана. Ее сердце бешено колотилось, готовое разорвать грудную клетку. Милана не могла признаться, что отец намерен выдать ее замуж за стареющего знакомого, — было стыдно до безумия! — но она впервые в открытую завела разговор об их будущем, и это была ее маленькая победа. Теперь все зависело от решения Руслана. — И что это значит? Я не понял, — сказал Руслан. — Мы можем жить вместе? — прямо спросила Милана. — То есть пожениться? — Я не говорю о браке, хотя бы о совместном проживании, — уточнила девушка. — Честно сказать… Ты ставишь меня в неловкое положение. — В какое положение? — Милана посмотрела ему в глаза. — Мы планировали быть всегда вместе, не так ли? — Да, но… — замямлил Руслан.