Мы выкинули пустые стаканчики в мусорную корзину и начали пробираться сквозь толпу к источнику ритмичной музыки. Музыка… танцы… Люк попросил найти его, когда мы освободимся. Я открыла рот, чтобы рассказать об этом Лиле, но та неожиданно остановилась. — Мне нужно пописать. — Подруга резко свернула влево и скрылась за дверью туалета. Я прислонилась к ней и прислушалась на случай, если Лилу тошнит. Нет, она определенно писала. Вдруг мою левую руку пронзила боль — кто-то врезался в меня и продолжил идти дальше. Я оглянулась. — Осторожнее! Навстречу мне шагнула девушка с длинными угольного цвета волосами и пирсингом в носу, с ног до головы одетая в черное. Она встала так близко, что я могла пересчитать ресницы на ее налитых кровью глазах. — Свали с дороги, и проблема исчезнет. Ладно. Я слабачка. Никогда раньше не ввязывалась в рукопашную драку. Делала все, чтобы случайно не вызвать чьего-нибудь недовольства. Могла ночь промучиться от того, что случайно кого-то обидела. Поэтому, когда эта байкерша широко развела руки, ожидая от меня дерзкого ответа или удара в лицо, меня начало подташнивать. — Отвали, Бет, — раздался низкий хрипловатый голос позади меня. Вот черт! Я знала, чей это голос. Байкерша посмотрела мне за плечо. — Она накричала на меня! — Ты первая ее толкнула. Рядом со мной стоял Ной Хатчинс. Его бицепсы касались моего плеча. Уголки губ девушки поползли вверх. — А ты не говорил, что спишь с Эхо Эмерсон. — О боги, — простонала я. Она знала меня и считала, что я занимаюсь с Ноем «этим». Комната накренилась, и приятное чувство головокружения испарилось. С Днем рождения меня. — Она — мой репетитор. Я прислонилась к стене и отчаянно пожелала провалиться сквозь землю. — Да все равно. Увидимся снаружи, когда закончишь учиться. — Байкерша пошевелила бровями и ретировалась. Ну просто блеск. Еще один слух на мою голову. Нужно убраться подальше от этого парня. Ной Хатчинс приносил одни только беды. Сперва он поднял меня на смех. Потом увидел мои шрамы и лишил надежды на починку машины Эйриса. И теперь вбил людям в голову, что мы занимаемся «этим». Я подергала за ручку двери в туалет, надеясь присоединиться к Лиле, но та не поддавалась. Запираться от друзей было прямым нарушением Кодекса друзей! Да пошло оно все! Я оттолкнулась от двери и направилась к заднему выходу. Кислород. Мне нужно много кислорода. Я вышла на веранду и сделала глубокий вдох. Холодный воздух обжигал легкие и пощипывал открытые участки кожи на шее и лице. Я слышала смех и голоса в темноте за газоном. Наверное, наркоманы курили свою мерзость. — У тебя какие-то проблемы с куртками? Да ла-а-адно, черт бы его побрал! Почему я не могу просто от него избавиться? Я развернулась и чуть не врезалась в Ноя. Пиво и обнаружение себя в пространстве сочетались плохо. — Ты решил испортить мне жизнь? — Заткнись, Эхо. — То есть тебе больше нечего делать, кроме как мучить меня? — Достаточно. Теперь уже точно остановись. — Ты пришел на вечеринку, чтобы рассказать всем о моих шрамах? Вот почему подростки не должны напиваться — меня можно было приводить в пример. Я смотрела в его глаза и ждала ответа. Никто из нас не двигался. Господи, Натали и Лила были правы. Он сексуален. Как я могла не заметить такое телосложение? Его расстегнутая куртка открывала вид на обтягивающую футболку и очертания мышц. А эти темно-карие глаза… Ной приподнял голову и холодно ответил: — Нет. По веранде пронесся порыв ледяного ветра, и я задрожала. Ной снял свою черную кожанку и накинул мне на плечи. — И как же ты будешь учить меня, если заболеешь гребаной пневмонией? Я выгнула бровь. Какая странная комбинация романтичного жеста и ужасно грубых слов. Я вцепилась в его куртку, поборов желание закрыть глаза, когда меня окружил сладковатый мускусный аромат. В моем медленно работающем разуме начала крутиться шестеренка. — Ты уже дважды упомянул учебу. Ной засунул руки в карманы. Челка упала ему на глаза, закрыв мой новый любимый цвет. — Приятно знать, что твой мозг продолжает работать, когда сама ты в гребаные дрова. — Ты часто используешь это слово. — Я покачнулась. Может, мне не нужен воздух. Скорее, стенка. Я споткнулась и прислонилась спиной к холодному кирпичу. Маленькая мятежная часть моего разума скандировала «Кодекс друзей» снова и снова. Да-да, я вернусь к нему… через пару минут. Ной придвинулся и остановился меньше чем в двух сантиметрах от меня. Так близко, что тепло его тела окутало мое. — Какое слово? — На «г». — Вау. Он стоял ближе, чем до этого Люк. Так близко, что, если бы захотел, мог поцеловать меня. Его темные глаза всматривались в мои, а затем он опустил взгляд, чтобы одарить вниманием остальные части моего тела. Я должна была остановить его, сказать что-нибудь едкое или, по крайней мере, почувствовать себя униженной, но ничего подобного не случилось. Пока его губы не изогнулись в улыбке. — Ну что, заслуживаю твоего одобрения? — Мой голос сочился сарказмом. Парень рассмеялся. — О да. Мне нравился его глубокий смех. От него у меня все защекотало внутри. — Ты под кайфом. Потому что никто в здравом уме не посчитал бы меня привлекательной. Особенно после того, как этот человек видел мои печально известные шрамы. — Пока нет, но буду. Хочешь присоединиться? Мне не нужна трезвая голова, чтобы ответить на этот вопрос. — Нет. Мне нравятся клетки моего мозга. Они могут пригодиться на случай, если… ой, даже не знаю… захочется подумать. Его кривоватая усмешка вызвала у меня улыбку. Не вынужденную — настоящую. — Смешно. — Одним молниеносным движением он уперся руками в кирпичную стену, заперев меня в оковах своего тела. Парень наклонился, и мое сердце забилось с такой скоростью, о существовании которой я и не знала. Его теплое дыхание ласкало мне шею, отогревая замерзшую кожу. Я откинула голову, ожидая, что он прижмется ко мне своим жарким телом. Темные зрачки его глаз кричали о голоде. — До меня дошел один слух… — Какой? — Я попыталась выбраться. — Сегодня твой день рождения. Испугавшись, что разговор разрушит чары, я облизала внезапно пересохшие губы и кивнула. — С днем рождения. Ной приблизил свои губы к моим, и этот сладкий мускусный запах вновь пробудил во мне неизвестные чувства. Я почти ощутила вкус его уст, но тут парень неожиданно отступил и глубоко вдохнул. Холодный воздух вернул меня в страну трезвых. Парень провел ладонью по лицу и направился к деревьям. — До скорой встречи, Эхо Эмерсон. — Подожди! — Я начала снимать куртку. — Ты забыл это. — Оставь себе, — бросил он, даже не оглянувшись. — Я заберу ее в понедельник. Когда мы встретимся для обсуждения занятий. И Ной Хатчинс — парень с плохой репутацией и мой спаситель, укрывший меня своей курткой, — исчез в темноте. Глава 8 Ной