Глава 01 Важные вещи. Знаете, бывает так, вот хочешь сделать важную вещь, например, жениться. Но в данный момент у тебя и у твоей половинки много дел, на ваших плечах огромная ответственность, или же вам предстоит какое-то суперважное и опасное задание. И в каком-нибудь фильме, эти два человека решают, что поженятся или сделают что-то только после того, как выполнят миссию. Типа для большей мотивации, обещание, которое невозможно нарушить. Я бы даже назвал, это неким магическим заговором на удачу — мол, мы обязательно должны пожениться, а значит удаче придется стать на нашу сторону, мы выживем и выполним обещание. Да что уж говорить, мы что-то похожее проделывали, правда цель у нас была более приземленная — заняться любовью. Но все дело в том, что условия у нас тогда были не очень — в реале постоянно убегали от полиции по всяким канализациям, да и в разломе были постоянные напряги, а хотелось, чтобы первый раз у Ласки был каким-то более запоминающимся что ли, потому и откладывали до лучших времен. Как бы то ни было, пусть в фильмах и книгах фразы а ля: «Мы поженимся, как только одержим победу» или «Мы поженимся, как только наши мечты осуществятся» — и выглядят супер романтично, но я решил, что пускай это все останется для того мира — мира в книгах, играх и кино. Как говорится: «Нечего откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня». Так что мы с Лаской, раз уж выпала такая возможность, решили сыграть свадьбу здесь и сейчас. И хрен с тем, что через несколько дней нам идти в атаку против корпоратов. Все это важно, но не откладывать же такую важную вещь как свадьба из-за этого? Я к тому, что жест с откладыванием и обещанием — конечно красивый, но зачастую работает только в фильмах. Так что если нам суждено умереть, то сделаем это как муж и жена. Я глянул в ростовое зеркало, в нем отразился мужчина с короткими черными волосами, ярко-зелеными глазами, в белой сорочке века так восемнадцатого с кружевными рукавами и воротником. Поверх него камзол без рукавов тоже белого цвета с узорами, вышитыми золотыми нитями. Ниже — белые штаны, подпоясанные кожаным ремнем. Обут в белые ботинки. Слуги — два молодых парнишки лет шестнадцати — что помогали одеваться, стоят чуть поодаль в ожидании вердикта. Я не особо привык к модным вещам, так что мало смыслю в том, как одеваться и как одежда должна сидеть на мне, но для виду покрутился, прищурился, а затем, чуть улыбнувшись, кивнул. Оба с облегчением выдохнули, один выбежал за дверь, докладывать, что жених приведен в «боевую готовность». Я сделал пару вдохов и выдохов, чувствуя внутри волнение. Железы, состоящие из атомов, что в свою очередь сделаны из цифровых пикселей в моем теле аватара, имитирующего тело из реального мира, а если говорить точнее, то из нашего мира, впрыснули точно так же созданный из пикселей адреналин. Мое сердце пустилось в бег, а по телу то и дело пробегает дрожь. Давно я такого не испытывал. Даже когда дрался с демоном-лордом четвертого круга, находясь на грани жизни и смерти, меня не охватывал такой мандраж и паника. Я сжал пальцы в кулаки, напоминая себе, что мое тело, это пусть и качественная, но все же имитация реального — аватар. Поэтому действовать на меня могут только дебаффы, а таких сейчас нет. Удивительно, но дрожь, пусть и с задержкой, ушла, как и сердце слегка замедлило бег. Либо самовнушение подействовало, либо законы этого мира подействовали и, не обнаружив дебаффа, убрали волнение. Дверь открылась, на пороге появился Шестерня. Высокий, в черном камзоле и штанах, он широко улыбнулся, смерив меня взглядом. — Хорошо смотришься. — Надеюсь. Честно говоря, не знаю, как себя вести. — А кто знает? В нашем мире уже давно никто свадеб не проводил, а многие видео, что были до катастрофы, пропали. Когда людей свозили в супергорода, никто не стал тратить место для серверов видеохостингов и соцсетей, вывозили только самое важное. Возможно, у кого-то и остались личные фотографии или видео на старых мобильных телефонах, да вот поди найди таких. — А ведь в Алион-онлайн была система свадеб. Только я никогда ей не пользовался. Видимо, Сол еще помнил, как оно происходило, и внедрил в игру. Если бы я знал, что такое нетривиальное знание потребуется, то сыграл бы виртуальную свадьбу еще тогда. Шестерня усмехнулся. До начала церемонии еще минут десять, так что мы особо не спешили, поэтому присели на пару стульев у стола. Шестерня плеснул немножко из бутылки в кубки, дабы, как пояснил, расслабиться. — Ну, ты, конечно, нам задачку задал. Устроить свадьбу. Пришлось приложить массу усилий, чтобы попасть сюда быстро, — произнес он. — Зато теперь тут есть маяк для телепортации. Мне-то он тоже понадобится, чтобы прибывать сюда. Как оказалось, в игре есть система телепортов. Точнее, я и раньше подобное видел, но, оказывается, свитки телепортации могут переносить не в любое место, а только туда, где активирован «маяк». Чем-то похоже на кристаллы хаоса. Я имею в виду, что сами кристаллы являются не только телепортами, но еще и некими маяками, позволяющими демонам-лордам путешествовать между мирами. Им не нужны телепорты, чтобы путешествовать между мирами, они сами могут открывать порталы. Но для того чтобы знать, куда телепортироваться и нужны кристаллы — пусть даже самые слабые. Только Боги Хаоса могут телепортироваться между мирами без кристаллов хаоса в качестве маяков. Так вот, чтобы можно было с помощью свитков телепортироваться между островами, нам нужно на острове установить маяк. Только проблема в том, что демоны-лорды хаоса могут засечь создание маяка и помешать — делается он не за один час, и при создании излучает яркий свет, а также испускает магические волны в несколько километров. Поэтому, если бы мы попытались создать его, когда здесь еще были демоны-лорды хаоса, то нам бы помешали. Как бы то ни было, сейчас мы все сделали за полдня с помощью Упыря и Точки, после чего Шестерня и остальные члены гильдии, что были приглашены на свадьбу, использовали свитки телепортации. Правда, это тоже влетит мне в копеечку, цена одного свитка — миллион зен. И даже если его не покупать, а крафтить, то на ингредиенты все равно придется потратить по двести тысяч зен на каждый свиток. — И все же, то, что ты стал хранителем страны — удивительно. — Почему? — Ну, по тебе не скажешь, что ты хотел бы кем-то управлять. — Ну, управлять я фактически не буду, а буду кем-то типа мирового судьи, — уточнил я. — Я бы так не сказал. Рано или поздно нам будет нужно, набравшись сил, перейти в наступление против хаоса. И такие страны будут в этом участвовать. Так было в прошлом этого мира, так будет и сейчас. Вечно обороняться не получится — надо нападать. Ты сам видишь, что несмотря на все попытки просто сдерживать натиск хаоса, уже много стран в этом мире попали под его влияние, да и эта страна едва избежала этой участи. А если бы она пала, то и соседние тоже не выдержали бы. — Это точно, война не выигрывается простой обороной, и придется наступать, — произнес я. — Ну, раз это понимаешь, то тебе придется управлять пусть и опосредованно этой страной и готовить ее к неизбежной полномасштабной войне с хаосом. Я лишь кивнул. Да, порою приходится брать ответственность на себя и облекать себя властью тем людям, кто к ней никак не стремится. С другой стороны, а был ли и у меня выбор? Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул парень. — Все готово, — прошептал он. — Пойдем, — встав, сказал Шестерня. Я кивнул. Мы вышли из комнаты. Вообще, сопровождать жениха по местным традициям должен отец, но у меня его нет, так что в качестве замены выступил Шестерня, хотя занять такое, по мнению местных, почетное место желали многие лорды. Они видимо посчитали, что выполнив для меня нечто подобное, смогут то ли подружиться, то ли просто слегка сблизиться со мной. Впрочем, оно и понятно — я, фактически, правитель страны, пусть и не буду принимать слишком активного участия в законотворчестве, но все же моего расположения будут желать многие. Мы прошли через небольшой зал и остановились перед деревянной дверью, обитой металлическими полосками и с большим железным кольцом вместо ручки. Шестерня потянул за него, петли чуть скрипнули и нашим взорам открылся главный зал замка. В этом мире не принято жениться в храмах, для женитьбы обычно выбирают либо площади — если это простолюдины, либо просторные особняки или замки — если свадьба у аристократов или богачей. Двери с противоположной стороны открылись, и навстречу вышла Ласка в сопровождении Вишни. Невеста одета в белое платье с зауженной талией и широкой юбкой, опускающейся до пола. Красные волосы собраны в причудливую прическу, фата опущена на лицо, но так как она прозрачна, я все еще могу различить лицо, более того, чип с помощью алгоритма легко сможет убрать ее для моего взгляда, но я решил этого не делать. Ушедшая было дрожь, вернулась, но став чуть слабее, я сжал кулаки и шагнул вперед. Мы проследовали к застывшему на небольшом деревянном постаменте священнику в темно-бордовой рясе с раскрытой книжкой, на обложке которой изображено солнце. Шестерня отстал на один шаг, то же самое сделала и Вишня. Мы с Лаской встали друг напротив друга. Справа над нами возвышается священник с раскрытой книгой, а слева за столами замерли гости: местные лорды, видные деятели, естественно, новоиспеченные король и королева, а также ребята из нашей гильдии. Вообще, появление стольких воинов, призванных Солом, произвело сильное впечатление на местных жителей. Еще бы! Если четыре воина устроили такой переполох и показали невиданную силу, то что могут сотворить два десятка! Наверное, это еще сильнее приподняло меня в глазах местного населения, и если и были, пусть и втайне, желающие упразднить титул хранителя страны, то они отбросили эту мысль далеко и надолго. — Собрались мы здесь, под взором Сола и его любовью одаренные, дабы соединить два любящих сердца… Священник продолжил произносить длинную речь, но она стала как-то проскальзывать мимо ушей. Более того, весь мир отдалился, потемнел, и только светлым ярким и четким образом была стоящая передо мной Ласка. Даже сквозь фату вижу ее прекрасные глаза, что также неотрывно смотрят на меня, как подрагивают ресницы, как ротик чуть приоткрылся. Слышу ее дыхание и сердцебиение, или, может, это мое сердце колотится, и это свое дыхание слышу? Не знаю, возможно, и то, и другое. Наверное, это называется красивым словом «унисон». Наши сердца бьются в унисон, и дышим мы так же. Казалось бы, происходит какое-то заурядное по меркам нашего мира событие, даже, сказал бы, древнее, пережиток прошлого, ненужная блажь, но сейчас, стоя вот так напротив девушки, чувствую, что происходит что-то действительно сакральное, что-то, что нельзя описать простым языком и объяснить каким-то научным термином. Одинокими людьми, не привязанными друг к другу — проще всего управлять, легче подавлять восстания, легче навязывать товары. Очевидная мысль. Поэтому сначала разрушали общины, потом разрывали семьи, навязывая мысль, что дети обязательно должны жить отдельно от родителей, при этом убеждая последних, что нужно чуть ли не в момент совершеннолетия выкидывать детей во взрослый мир, и с чувством выполненного родительского долга жить для себя, и тем более никак не заботиться о внуках — ведь это обязанность детей. Потом разорвали дружеские связи, упразднив это понятие, прививая идеологию жизни для себя. Следом убили привязанность родителей к детям, посредством внедрения суррогатного материнства и выращивания детей в «пробирке», условно говоря, конечно. Следствием этого стало то, что женщина, которая не вынашивала ребенка, а просто забрала из клиники, относилась к нему больше как к товару, вещи, чем к чему-то родному. А потом окончательно добили понятие семьи, дав людям просто расписываться — ну расписался, а потом развелся — все же просто. А ведь церемония в церкви, это не просто бракосочетание, а таинство, наполненное символизмом, которое, так или иначе, оставляет неизгладимый отпечаток в сердцах и памяти. Вы не просто поставили роспись под документом, которую можно легко отозвать, а ваши жизни были связаны на духовном уровне под присмотром и с благословения всевышнего. И такую связь просто разорвать уже нельзя. Все эти мысли пронеслись в голове, пока священник произносил речь. Я словно почувствовал, что он заканчивает речь, или просто мозг засек ключевые слова, потому очнулся от мыслей и созерцания Ласки, а тот бубнеж, что шел фоном, вновь обрел смысл, и я начал воспринимать речь. — Да пребудет с вами Сол, да будет благословлен ваш союз, и да соединятся ваши судьбы в одну до скончания жизни. Внесите обручальные кольца. В зал вошел слуга в красных одеждах, неся на подушечке два золотых колечка. — Кольца, что были освящены в храме и молитвою наполнены. Обменявшись ими, вы соедините ваши души. Мы осторожно взяли кольца. Первой кольцо мне надела девушка, потом уже я взял ее ручку и осторожно надел кольцо на пальчик. Внезапно по телу пробежала легкая дрожь и покалывание. Брови Ласки тоже дернулись. Было реальное чувство, словно наши души и вправду соединились. — И теперь под сиятельным взором Сола и при его свидетельстве объявляю вас мужем и женой, — торжественно произнес священник, с хлопком закрыв книжку. Мои пальцы ухватились за края фаты. Аккуратно поднял ее и откинул, открыв личико Ласки. Щечки девушки чуть покраснели, она застенчиво улыбнулась, чувствуя неловкость и волнение. Я медленно наклонился, наши губы соприкоснулись. По мне словно пробежал электрический ток, а от губ девушки пошел такой жар, словно пытаюсь поцеловать пламя, но в то же время боли нет. Наоборот, тепло волнами прошло по мне. Все не так. Не так, как раньше. Более торжественно и… не знаю, как это выразить. Но теперь я целую не какого-то постороннего мне человека, не подругу, но жену. И осознание этого создало внутри целую бурю, что, закрутив чувства подобно смерчу, поднялась вверх и ударила в голову, разбив мысли на фрагменты, и они, потеряв целостность, растаяли как снег на раскаленной сковородке, а в голове осталась лишь пустота. Наконец, наш поцелуй закончился, я чуть отстранился, тяжело дыша, как после спринта, звуки вокруг, приглушившиеся на миг поцелуя, стали вновь громкими. — Ну вот, теперь ты замужняя женщина, — сказал я. — Это точно, — засмеявшись, произнесла она. — Кто бы мог подумать? Да что уж там — могла ли я подумать? Она засмеялась еще сильнее, но губы дрогнули, изогнулись, улыбка исчезла, а глаза наполнились слезами, что тут же хлынули вниз по щекам. Ласка шмыгнула носом и внезапно заплакала. В зале повисла тишина. — Что случилось? — озадаченно спросил я. — Я… я не знаю, — сквозь слезы сказала она. — Разве ты не счастлива? — Я счастлива, но слезы не останавливаются, я не знаю почему… не знаю… Неужели для такой как я было уготовано столько счастья?.. Перед моими глазами тут же промелькнули картины того, как впервые увидел Ласку, прикованную к постели, исхудавшую, измученную, под постоянным присмотром докторов, вспомнил ее слова о своем детстве, о том, как осталась одна, об отчаянии, с которым цеплялась за жизнь. Мои руки протянулись к ней, легли на плечи, и я прижал Ласку к груди. Она вжалась лицом и заревела пуще прежнего. — Это не сон, — прошептал я, поцеловав ее в макушку. — Это все на самом деле. Пальчики Ласки, чуть дрогнули и сильнее сжались, не желая меня отпускать, словно боясь, что сейчас отстранюсь и уйду. Наконец, Ласка чуть успокоилась, подняла на меня раскрасневшееся личико. Я улыбнулся, она чуть шмыгнула носом, губки дрогнули и изогнулись в улыбке. — Ты тут всех испугала, — сказал я усмехнувшись. Девушка с все еще блестящими от слез глазами прыснула и, вновь уткнувшись мне в грудь, захихикала. Я покосился на гостей, что разом вздохнули облегченно. Некоторые даже расчувствовались, в особенности девушки. — Пойдем к столу. — Угу. Ласка чуть отстранилась и мы, взявшись за руки, пошли к гостям.