Гамаш был разочарован, но не удивлен. У него росло подозрение, что все задумывалось так, чтобы эту женщину никто не видел. По крайней мере, живой. – Лакост начала оборудовать оперативный штаб в здании старого вокзала. – Bon. – Гамаш зашагал через деревенский луг, и Бовуар пристроился рядом с шефом. – Я вот думаю, не оставить ли здесь постоянное отделение. Бовуар рассмеялся: – Почему бы вообще не перевести сюда весь отдел? Кстати, мы нашли машину мадам Дайсон. Похоже, она приехала сама. Машина вон там. – Бовуар показал на рю Дю-Мулен. – Хотите ее увидеть? – Absolument. Они изменили направление и пошли по грунтовой дороге тем же путем, каким только что прошли два пожилых человека. Когда они добрались до вершины, Гамаш увидел серую «тойоту», припаркованную на обочине в сотне ярдов от них. – Далековато от дома Морроу и от вечеринки, – заметил Гамаш, чувствуя тепло полуденного солнца, пробивающегося сквозь кроны деревьев. – Верно. Наверное, тут вчера было полно машин. Видимо, ближе было не поставить. Гамаш задумчиво кивнул: – А это означает, что она приехала не с первой волной. Или же намеренно припарковалась подальше от дома. – Но зачем бы она стала это делать? – Может, не хотела, чтобы ее видели. – Тогда зачем надевать такое заметное платье? Гамаш улыбнулся. Это был хороший вопрос. – Когда у тебя слишком умный заместитель, это действует на нервы. Где они, те деньки, когда я таскал тебя за вихор и ты во всем со мной соглашался? – И когда же это было? – И опять ты прав. Это нужно прекратить. – Он улыбнулся сам себе. Они остановились возле машины. – Ее осмотрели, обыскали, вылизали. Я хотел, чтобы вы ее увидели, прежде чем машину эвакуируют. – Merci. Бовуар отпер машину, и старший инспектор сел на водительское место, отодвинув кресло назад, чтобы было просторнее его более солидному телу. На пассажирском сиденье лежали «Cartes Routières du Quebec». «Дорожные карты Квебека». Гамаш открыл бардачок. Там был обычный набор барахла, которое может пригодиться, но о существовании которого хозяин машины тут же забывает. Салфетки, фонарик, лейкопластыри, батарейка. И какие-то документы на машину, страховой полис, анкета. Гамаш вытащил документы, стал читать. Машине было пять лет, но Лилиан Дайсон купила ее восемь месяцев назад. Он закрыл бардачок, надел свои полукруглые очки, взял карты, просмотрел их. Сложены они были неаккуратно – так нетерпеливые люди и поступают с неудобными картами. Одна из них была картой всего Квебека. Не очень полезная, разве что вы планируете вторжение и вам нужно узнать, где расположены Монреаль и Квебек-Сити. Вторая карта была Les Canton de l’Est. Восточные кантоны. Покупая эту карту, Лилиан Дайсон не знала, что она бесполезна. Чтобы убедиться, Гамаш раскрыл ее и на том месте, где должны были находиться Три Сосны, увидел только речушку Белла-Белла, холмы, лес. Больше ничего. Для официальных картографов деревня Три Сосны не существовала. Ее никто не увидел. Не нанес на карту. Никакие джи-пи-эс, никакие самые совершенные навигационные программы не смогли бы вывести к этой деревушке. Она появлялась словно случайно, когда вы въезжали на вершину холма. Неожиданно. Вы могли ее найти, только заблудившись. Не заблудилась ли Лилиан Дайсон? Не попала ли она в Три Сосны и на вечеринку по ошибке? Нет. Такое совпадение было бы слишком невероятным. Она была одета для вечеринки. Одета, чтобы произвести впечатление. Чтобы быть увиденной. Замеченной. Тогда почему же никто ее не заметил? – Почему Лилиан оказалась здесь? – пробормотал Гамаш себе под нос. – Как думаете, она вообще знала, что это дом Клары? – спросил Бовуар. – Я задавал себе этот же вопрос, – признался Гамаш, снимая очки и вылезая из машины. – Как бы то ни было, она здесь оказалась, – сказал Бовуар. – Но как? – Приехала на машине, – ответил Бовуар. – Это я и сам вычислил, – улыбнулся Гамаш. – Но как она, сев в машину, смогла приехать сюда? – По картам? – предположил Бовуар с безграничным терпением. Но, увидев, что Гамаш отрицательно покачал головой, Бовуар растерялся. – Не по картам? Гамаш молчал, позволяя своему заместителю самому найти ответ. – Она бы не нашла Три Сосны по этим картам, – задумчиво сказал Бовуар. – Деревни на картах нет. – Он помолчал, размышляя. – Так как же она нашла дорогу сюда? Гамаш повернулся и неторопливым шагом двинулся назад к Трем Соснам. Бовуар догнал шефа, осененный новой мыслью: – А как все остальные приехали сюда? Все гости из Монреаля? – Клара и Питер вместе с приглашениями рассылали указания о маршруте. – Ну вот вам и ответ: у нее были эти указания, – обрадовался Бовуар. – Но ее никто не приглашал. И даже если ей каким-то образом попало в руки приглашение с указаниями маршрута, то где оно? В сумочке его нет. В машине тоже. Бовуар опять задумался. – Значит, ни карты, ни указаний. Как же она нашла это место? Гамаш остановился напротив гостиницы со спа-салоном. – Не знаю, – признался он. Затем Гамаш повернулся и посмотрел на гостиницу. Когда-то это была уродливая, разрушающаяся, гниющая старая развалина. Престижный викторианский дом, построенный более столетия назад гордыней и потом других людей. Он должен был парить над деревней. Но если Три Сосны с успехом пережили трудные времена, депрессии, войны, то это убожество с башенками впало в отчаяние и привлекало к себе только печаль. Этот дом не говорил о престиже – когда жители деревни смотрели на него, то видели лишь тень, вздох на холме. Теперь все изменилось. Теперь дом превратился в изысканную, блестящую гостиницу. Но иногда под определенными углами, в определенном свете Гамаш видел печаль этого места. А в сумерках на ветру ему казалось, что он слышит вздохи. В нагрудном кармане Гамаша лежал список гостей, приглашенных Кларой и Питером из Монреаля. Не было ли в этом списке имени убийцы? Или же убийца был не гостем, а кем-то, кто уже находился здесь? – Приветствую. Бовуар вздрогнул. Он пытался не показывать этого, но старый дом, несмотря на косметический ремонт, по-прежнему вызывал у него дрожь. Из-за угла гостиницы появилась Доминик Жильбер. На ней были лосины и черная вельветовая жокейская шапочка. В руке – кожаный хлыст. Она собиралась либо на прогулку верхом, либо прямо на съемки к Маку Сеннету[24]. Узнав их, Доминик улыбнулась и протянула руку. – Старший инспектор. – Она пожала ему руку, повернулась к Бовуару, пожала руку и ему. Потом улыбка сошла с ее лица. – Это правда, что в саду у Клары нашли тело? Она сняла шапочку, и стало видно, что волосы от пота прилипли к голове. Высокой, стройной Доминик Жильбер было под пятьдесят. Вместе с мужем Марком они сбежали сюда из города. Собрали пожитки и приехали. Ее коллеги из администрации банка предсказывали, что они и одной зимы не выдержат – вернутся. Но вот уже пошел второй год их жизни в Трех Соснах, и они ничуть не жалели о своем желании купить эту старую развалюху и превратить ее в привлекательную гостиницу и спа-салон. – К сожалению, так оно и есть, – подтвердил Гамаш. – Можно воспользоваться вашим телефоном? – спросил инспектор Бовуар. Он прекрасно знал, что дозвониться до бригады криминалистов по сотовому не получится, но не прекращал попыток. – Merde, – пробормотал он, – здесь словно попадаешь в Средние века. – Бога ради, – сказала Доминик, показывая на дом. – У телефона теперь даже ручку не нужно крутить. Но инспектор не понял ее юмора – он уже шагал к дому, продолжая нажимать на своем сотовом кнопку повторного набора. – Я слышал, что некоторые гости Клары остались в вашей гостинице, – сказал Гамаш, зайдя на веранду. – Да. Кто-то заказывал номер заранее, кто-то в последнюю минуту.