– Одна из вероятностей. Другая… – Он огляделся – никого поблизости не было, но он дал знак Эрнике следовать за ним к стене. Кланы неслабо шумели, громко журчали ручьи; теперь, когда они отошли от возвышения, никто их не услышит. Но Усса все равно понизил голос, и Эрника с трудом улавливал слова. – Другая вероятность в том, что среди нас шпионы, у которых есть средства передачи информации. – И как мы поступим? – взволнованно спросил Эрника. – Я думаю над этим. – Будет непросто допрашивать своих… – Да. К тому же кого мы должны допрашивать? Кто подозреваемый? Все? У нас нет времени на такие вещи. И я не хочу потерять преданность невиновных, подвергая пытке их или их близких. – Тогда что же мы будет делать? Усса помолчал секунду. – Сколько времени нам нужно, чтобы закончить загрузку и заправку кораблей? – спросил он. Эрника задумчиво почесал шрам от полученной в бою раны на груди. – Все три почти готовы… да мы можем отправляться хоть сейчас, оставив часть припасов. Но мы не можем отправиться в путь со шпионами на борту. – Возможно, нам удастся вывести на чистую воду хотя бы одного гипотетического шпиона. А может, он всего один. Этого более чем достаточно. Эрника, если стартуем быстро, забрав с собой всех, то можем сделать так, что никто из них не будет знать, куда мы направляемся. Маршрут знают только трое. Сан’шайуум ни о чем не подозревают. Сангхейли, лояльные Ковенанту, тоже ни о чем не догадываются. У шпионов не будет ни малейшей возможности отправить послание оттуда, куда мы летим… если кто-то из них останется в живых после того, что я собираюсь сделать. – А что ты собираешься сделать, Усса? Тот еще ближе подался к Эрнике и прошептал ему что-то. – Держись от меня в нескольких шагах. Прикрывай сзади, – добавил он потом. После этого Усса, воздев руки, обратился к толпе перед природным каменным балконом, его громкий, гулкий голос разнесся по каверне: – Сангхейли! Я обращаюсь ко всем вам! – Его слова эхом откатывались от сталактитов, отражались от арки потолка; искаженные туманом лица повернулись к нему, разговоры смолкли, все восторженно слушали его. – Мужчины! Соберите оружие, несите его в корабли! Женщины! Те из вас, кто насиживает яйца, возьмите их и продолжайте работать! Мы улетаем немедленно. У меня есть средства, чтобы нанести удар по тем, кто предан Ковенанту! Я нанесу удар по высоким кланам, которые хотят, чтобы мы опустились на колени перед сан’шайуум! После чего мы устремимся в небо. Мы спрячемся в темных местах Галактики и создадим новый Сангхелиос! Мы вернем гордость нашему народу! Только мы будем воплощать эту гордость. Только мы будет сражаться за нее! Сангхейли, ответьте: ваши сердца бьются в унисон с моими? На последний призыв следовало дать ритуальный ответ, древний, как солнечные лучи, греющие яйца. И ответ был дан. – С твоими сердцами стучат и наши! – выкрикнули они нестройным, но глубоко прочувствованным унисоном. Потому что у сангхейли с их бинарной сосудистой системой было по два сердца, бьющиеся в согласии друг с другом. – А теперь я спущусь к вам, чтобы помочь подготовиться к путешествию! Я буду работать руками наравне со всеми вами. Раздались крики радости и восторженный гул, а Усса ‘Кселлус уже спускался по каменному пандусу с балкона на пол пещеры. Он ощутил отрадный запах маленького отпрыска, бегающего среди наседок. Он опять слышал крики: «С твоими сердцами стучат и наши!» Слышал, ходя среди сородичей, восторженные восклицания, потому что некоторые, хотя и не без иронии, относились к нему как к пророку, божественному существу. Толпа раздавалась перед Уссой; он ощущал за спиной Эрнику, как тому и было приказано; Эрника шел в нескольких шагах за ним, внимательно поглядывая по сторонам. Усса остановился у нагревателя для яиц, поднял одно яйцо, аккуратно положил его в контейнер; хотя обычно это делали женщины, иногда помогал и кайдон в знак любви к народу. Раздались аплодисменты клацающих челюстей, одобрительный гул, а он пошел дальше, похлопывая по чешуйчатым бесшлемным головам сангхейлийских детишек, остановился, чтобы осмотреть плазменную установку, которую готовили к транспортировке, поднял ящик с сушеным мясом, поставил его на автоперевозчик. Вокруг его приверженцы тоже погружались в дела, упаковывали грузы, чтобы не отстать от вождя. – Кайдон! – выкрикнул долговязый сангхейли, осторожно ставя коробку пылающих клинков на другой грязный и побитый старый перевозчик. Сангхейли, держа руку в открытой коробке клинков, повернулся к Уссе и почтительно склонил голову. – Позволь спросить?.. Усса узнал его: известный торговец оружием. – Да, Вертикус, любой может задать мне вопрос. Что ты хочешь узнать? – В тот мир, куда мы направляемся… как мы будем доставлять туда новое оружие? Кое-что у нас здесь есть – это подлинные куикостские мечи. Их клинки неизменно остры и надежны. Но сможем ли мы производить такие в новом мире? Настолько ли это далеко, что нам не удастся посылать тайные делегации оттуда на Куикост? – Ты хочешь знать, далеко ли это от Сангхелиоса? – спросил Усса, глядя на коробку со смертоносными стрелами. Они были выкованы из металла и разогреты внутри для большей разрушительной силы. – Это и в самом деле далеко, но я не скажу где ни тебе, ни кому-либо другому. Я приведу всех нас туда. Скажу только, что мы должны стартовать немедленно, потому что я предпринимаю действия, которые невозможно отменить. Это не может ждать. Вертикус издал расстроенный звук с шипением – сангхейлийский эквивалент вздоха, а потом с молниеносной быстротой выхватил клинок из коробки и замахнулся, метя в горло Уссы. – Вот уж точно: это не может ждать! – прорычал он. Но Эрника Наносящий Шрамы неожиданно оказался перед ним, выпрыгнул между Уссой и Вертикусом, собственным пылающим клинком перехватил удар торговца оружием; при соприкосновении двух клинков посыпались искры. Оружие Эрники остановило клинок несостоявшегося ассасина на расстоянии детского зуба от открытого горла Уссы, который почувствовал жар оружия Вертикуса, слегка обжегший кожу. Более крупный и гораздо более опытный Эрника одним движением отбросил Вертикуса назад, и несостоявшийся ассасин споткнулся и упал на землю. Подбежали другие сангхейли, выхватили клинок из руки предателя. – Глупцы! – прокричал Вертикус, поднимаясь. – Усса обречет вас на проклятие! Ковенант – наша единственная надежда на искупление! Он попытался бежать, но толпа сомкнулась вокруг него. – Стойте! – крикнул Усса. – Нам необходимо его допросить! Возможно, он знает… Засверкали челюсти, замелькали когти, хлынула голубая сангхейлийская кровь, и Вертикус, атакованный десятком сородичей, разлетелся на куски. – Слишком поздно, Усса, – сказал Эрника, вкладывая в ножны клинок. – Но их винить нельзя. – Нельзя, ты прав. Что случилось, то случилось. Загружайте транспорты. Мы будем уже в пути, когда Ковенант поймет, что нас здесь нет. – Ты говорил о действиях, которые собираешься предпринять? Ты собираешься нанести удар до нашего отлета или?.. Усса издал хрипловатый звук, выражающий бесстрастную иронию. – Нет. Я сказал об этом только в виде наживки для шпиона. – Ты сильно рисковал, Усса, когда так смело вышел в толпу. – Я верю в тебя, как в себя. – Я хотел бы, Усса, перед отлетом нанести удар по рабам Ковенанта. Я готов, если ты прикажешь. – Мы в некотором роде уже нанесли удар по этим глупцам. Мы ушли от них, а когда они узнают об этом, их уверенность пошатнется. Мы отправляемся на мир-крепость, обнаруженный ‘Крекой. По прошествии времени мы используем эту планету как базу для подготовки нашего возвращения на Сангхелиос, когда мы сможем перевооружиться и пополнить ряды новым поколением. Может быть, со временем Ковенант найдет нас. Но если найдет, то снова потеряет. Мы умножимся, мы вырастим новое население, а с ним и новую армию. Настанет день – и мы уничтожим Ковенант. Так будет, Эрника. А теперь осмотрим транспорты. Настало время покинуть Сангхелиос. – Покинуть наш дом навсегда – мои сердца болят от этой мысли, Усса. – Возможно, настанет день – и мы вернемся. Или вернутся наши дети. А пока Сангхелиос будет там, куда бы мы ни отправились, Эрника. Мы – его истинная душа. Потом они по каменным туннелям прошли к транспортам, ждущим неподалеку на каменистом дне в кратере погасшего вулкана. Если посмотреть вверх, то можно было увидеть небо, и когда Усса поднял голову, его взгляду предстали луны Сангхелиоса и пучок звезд за жерлом вулкана. И где-то там, далеко, Усса и его сородичи построят новый мир. У него пока не было имени. И все же Усса ‘Кселлус видел его, и он знал, что новый мир родится с громким треском с такой же неизбежностью, с какой под солнцем вылупляется из яйца новая жизнь. Чтобы она появилась, скорлупа должна треснуть… Глава 2 Высшее Милосердие Палата решений 850 г. до н. э. Век Единения – Наш ассасин не выполнил задачу. Мы подозреваем, что шпиона поймали и казнили. И похоже, Усса ‘Кселлус жив. Мкен, пророк внутреннего убеждения, не чувствовал, есть ли в голосе сангхейлийского коммандера извиняющиеся нотки – перевод временами бывал до безумия монотонен, – но, судя по телесному языку, он таки извинялся. Он стоял перед ним со склоненной головой, изрезанной множеством челюстей. – И где же он тогда? – спросил Мкен; Квурлом рядом с ним ворчанием подтвердил и свой интерес. Коммандер Вийо ‘Гриот переминался с ноги на ногу, ботинки с металлозащитой чуть позвякивали, касаясь палубы, словно озвучивая его ощущение неловкости. – Мы пока выяснили только, что Усса ‘Кселлус покинул Сангхелиос. Несколько его приверженцев, всего шесть, испугались и предпочли остаться – собирались улететь, но им не хватило силы духа. Они видели старт кораблей и утверждают, что намерение покинуть планету Усса выразил совершенно ясно. А эти, испуганные, приползли к нам, полные раскаяния… что, конечно, не спасет предателей. – Удивительно, что Усса позволил им остаться в живых, – задумчиво проворчал Квурлом; он отстучал по рукоятке антигравитационного кресла команду приготовить ему пикантный чай, вдохнул ароматный парок, потом сделал глоток – сан’шайуум в возрасте Квурлома частенько прибегали к народной медицине. – Может быть, не так уж и удивительно, – заметил Вийо. – Усса – сама необычность и парадокс. С одной стороны, он бывает милосердным в большей степени, чем мы привычны к этому. С другой – он приверженец традиционных идеалов. «Сила – это характер», как у нас говорят. И конечно… – Он осекся. – Да? – подбодрил его Мкен. – И конечно: «Никогда не сдавайся». Вийо отвернулся, его челюсти распахнулись уродливо широко.