– Тогда ты будешь рада услышать, что я все тот же властный, чрезмерно заботливый засранец. И принцесса, – голос Риса остановил меня на полпути к двери, – ты кое-что забыла. Мое лицо вспыхнуло, когда он поднял вибратор. – Ты втягиваешь нас в неприятности. Я выхватила вибратор, поспешно обернула салфеткой и засунула в ящик стола. Разберусь с ним позже. – Это Микаэла. Ее не волнует ничего, кроме вечеринок и светских сплетен. Подозреваю, она не заметит даже слона в посудной лавке. Думаешь, я бы стал продолжать, если бы за дверью стояли Маркус или Элин? Да, Микаэла не самый наблюдательный человек на планете, но Рис преувеличивал. Правда, сейчас я надеялась, что он прав. Я открыла дверь и наконец впустила раздраженную подругу. – Что так долго? – проворчала она. – Мне нужно встретиться с мамой… – Она замерла, увидев Риса. – О, привет, Рис. Что ты здесь делаешь? Технически во дворце его присутствие не требовалось, и я изо всех сил пыталась придумать правдоподобный повод. – Мы обсуждали планы безопасности, – сымпровизировала я. – На свадьбе Ника. Часть из них конфиденциальна. Поэтому я не открывала. Николай и Сабрина еще были в Калифорнии, но пожениться собирались в Атенберге, и подготовка к свадьбе шла полным ходом. Микаэла нахмурилась: – Вдвоем? Я думала, этим занимается королевская гвардия. – Планы личной безопасности, – быстро добавила я. – А. – Недоумение во взгляде Микаэлы исчезло. – Сейчас подходящее время для встречи? Я могу прийти попозже. – Да, неподходящее, – ответила я, хотя мне ужасно хотелось принять душ и вздремнуть. Я радовалась, что она больше не задает вопросов о том, почему я так долго не открывала. Если она приглядится ко мне чуть внимательнее, то все мое оправдание расползется быстрее дешевого свитера. – Увидимся позже, ваше высочество. Леди Микаэла. Рис кивнул ей и ушел, подмигнув мне на прощание. Я подавила улыбку. – Ужасно, – сказала Микаэла, задержав взгляд на его ягодицах чуть дольше, чем мне хотелось бы. – Что такое? – Я принялась рассеянно перекладывать бумаги, пытаясь отогнать мысли о том, чем занималась на этом самом столе десять минут назад. – Этот Рис – телохранитель. – Микаэла снова обратила на меня внимание и плюхнулась в кресло напротив. – Такой шикарный. Не знаю, как ты смотришь на него каждый день, не захлебываясь слюной. Если бы он не был простолюдином… – она обмахнулась, – я бы влюбилась. Я резко напряглась – по нескольким причинам. – Отсутствие титула не означает, что он чем-то хуже. Мне следовало согласиться с ее словами – видит бог, я не хотела поощрять ее влечение к Рису, – но мне отвратителен даже намек на то, что аристократы чем-то лучше простых людей лишь потому, что им посчастливилось родиться с титулом. Микаэла моргнула, удивившись моему резкому тону. – Конечно, нет, – сказала она. – Но ты ведь понимаешь социальную динамику, Бридж. Встречаться с персоналом – вульгарно. А я дочь барона. – Необычная нотка горечи прозвучала в последней фразе. – Мое социальное положение недостаточно высоко, чтобы пережить подобный скандал. Аристократия имела строгую иерархическую лестницу, а бароны и баронессы находились у ее подножия. Я подозревала, что это – одна из причин, почему Микаэла так усердно работала над социальными связями и стремилась оставаться в курсе сплетен. Она пыталась компенсировать свой более низкий статус, хотя ее семья была богаче простых эльдоррцев. – Как я уже сказала, это ужасно, но я хотя бы могу на него смотреть. – Микаэла снова просияла. – Тебе так повезло с телохранителем. Или нет, ведь ты не можешь с ним переспать. Она рассмеялась, и я заставила себя присоединиться. – Конечно нет, – ответила я. – Это было бы безумием. Глава 30 Рис Уменя зависимость. Я, человек, который всю жизнь избегал веществ, вызывающих привыкание, – наркотиков, сигарет, алкоголя и даже сахара, – нашел единственное, перед чем не смог устоять. Сила, стойкость и свет, 175 сантиметров роста, кремовая кожа и хладнокровное самообладание, под которым таится огненное сердце. Но черт возьми, если Бриджит – моя зависимость, то я не собираюсь лечиться. – Нарисуй меня, как одну из своих француженок[12] – поддразнила Бриджит, вытягивая руки над головой. Мой член отреагировал – она лежала на диване обнаженная. Впрочем, будем честны: мой член интересовало почти все, что делала Бриджит. У нее выдался редкий свободный день после утренних встреч, и мы провели его в номере отеля на окраине Атенберга. По официальной версии, Бриджит решила провести день в спа, но на самом деле мы трахались, ели и снова трахались. Это напоминало настоящее свидание – большего у нас никогда не было и быть не могло. – Осторожнее с шутками, принцесса, если не хочешь, чтобы на твоем портрете появилась бородавка, – пригрозил я. Она широко улыбнулась, и у меня сбилось дыхание, словно кто-то ударил под дых. Я никогда не устану от ее улыбок. Настоящих, а не тех, что предназначались публике. Я видел Бриджит обнаженной, в модных платьях и в нижнем белье, но прекраснее всего она бывала наедине с собой, без притворства, на которое вынуждал титул. – Ты никогда этого не сделаешь. – Она перевернулась, опустив подбородок и руки на подлокотник дивана. – В творчестве ты слишком большой перфекционист. – Посмотрим. – Она права. В творчестве я был перфекционистом, и произведение, над которым я работал, могло стать моим любимым, не считая портрета из Коста-Рики. – Так, посмотрим. Добавим третий сосок здесь… Волосатую бородавку там… – Хватит! – рассмеялась Бриджит. – Если собираешься наделить меня бородавками, хотя бы размести их в незаметном месте. – Хорошо. На пупке. Теперь рассмеялся я – она бросила в меня подушку. – Годы угрюмости – и вдруг шутки откуда ни возьмись. – Шутки были всегда. Я просто не говорил их вслух. Я заштриховал ее волосы. Они стекали по спине, следуя изящному изгибу шеи и плеч. Губы раскрыты в легкой улыбке, а глаза сверкают озорством. Я изо всех сил старался сделать набросок реалистичным, хотя ничто не сравнится с оригиналом. Мы погрузились в уютную тишину – я рисовал, а Бриджит смотрела на меня с мягким, сонным видом. Я давно не чувствовал себя таким расслабленным, несмотря на повышенную бдительность из-за возможного проникновения в гостевой дом. Я обновил систему безопасности и добавил скрытые камеры, которые подключались к моему телефону. Ничего необычного пока не произошло, так что шла игра на выжидание. А пока я наслаждался редкими мгновениями наедине с Бриджит, когда мы могли не беспокоиться, что нас застукают. – Ты показывал кому-нибудь свои рисунки? – спросила она через некоторое время. Подкрался закат, и золотистый вечерний свет окутал ее потусторонним сиянием. – Показываю тебе. – Кроме меня. – Не-а. Даже Кристиан не видел моих набросков, хотя знал, что они существуют. Так же было и с терапевтом. Бриджит подняла голову, приоткрыв от удивления рот: – Значит, я… – Первый человек, кому я показал? Ага. Я сосредоточился на наброске, но почувствовал тяжесть ее взгляда. – Мистер Ларсен. – Да? – протянул я, уловив в ее голосе чувственную нотку. – Иди сюда. – Ты мной командуешь?