Бриджит снова ухмыльнулась: – Может быть. У меня проблемы, и нужна твоя помощь. Я со вздохом отложил карандаш: – Проблемы не у тебя. Проблема – ты. Я подошел к дивану, и она взвизгнула, когда я поднял ее и посадил к себе на колени. Мой член прижался к ее киске – нас разделяла лишь ткань моих трусов. – Я здесь. Что теперь? – Теперь… – Она приподнялась, чтобы стянуть с меня трусы. – Помоги мне. Я немного напряжена. Я шумно выдохнул, когда она опустилась на мой член. – Ты ненасытна. Столь царственная на публике, Бриджит оказалась настоящим фейерверком в спальне. Или в гостиной, или в душевой, или на кухне. Ее улыбка стала шире. – Тебе это нравится. Мой смешок превратился в стон, когда она вошла в идеальный ритм. – Ага, принцесса. Нравится. Я наблюдал за ней, наслаждаясь видом покрасневшего от возбуждения лица почти так же сильно, как сжимающей меня вагиной. Через полчаса, когда мы оба запыхались и насытились, я обнял ее, устроившись на диване. Мои любимые мгновения с Бриджит – спокойные моменты, когда мы могли просто побыть вместе. У нас их было не так много. – Откуда он? – Она провела пальцами по шраму на моей брови. – Ты никогда не рассказывал. – Ударился об стол. – Я рассеянно погладил руку Бриджит. – Мать разозлилась и меня ударила. Я упал. Повезло, что не попало в глаз, иначе тебе пришлось бы трахаться с подобием пирата. Бриджит не улыбнулась моей неудачной попытке пошутить. Она снова провела пальцами по шраму, а потом прижалась к нему губами и нежно поцеловала, как делала со шрамами на моей спине в Коста-Рике. Я закрыл глаза, грудь сдавило тяжестью. Я говорил с Бриджит о матери больше, чем с кем-либо другим, включая психотерапевта. Было уже проще, но Бриджит умела облегчить даже самые тяжелые моменты. Расслабить. Разговорить. Рассмешить. Эти простые вещи помогали мне снова почувствовать себя человеком. – Ты никогда не думал найти отца? – спросила она. – Думал? Ага. Действовал? Нет. – При желании я мог выследить отца хоть завтра. Кристиан не раз говорил, что ему достаточно нажать на пару кнопок, чтобы откопать эту информацию, но меня она не интересовала. – Мне не интересно с ним встречаться. Если бы я это сделал, меня, вероятно, арестовали бы за убийство. Мой отец был куском дерьма, и для меня его не существовало. Мужчина, способный бросить женщину на произвол судьбы, не заслуживал признания. Я мечтал о семье, но лучше буду есть гвозди, чем тратить силы на его поиски. – Невероятно, как родители формируют нашу жизнь, – сказала Бриджит. – Своим выбором, воспоминаниями, наследием. В ее глазах промелькнула печаль, и я понял: она думает о своих родителях. Мать умерла при родах, отец – всего несколько лет спустя, и ей пришлось горевать в детстве под прицелом миллионов глаз. Я вспомнил фотографию, на которой маленькая Бриджит идет за гробом отца, скривив лицо в явной попытке сдержать слезы, и подумал – хоть у меня и дерьмовая семья, я хотя бы мог плакать на похоронах родителей. – Думаю, одна из причин, по которой я так боюсь стать королевой, – страх не соответствовать наследию матери. Разочаровать ее. – Бриджит задумчиво уставилась в потолок. – Я не знала ее лично, но читала и смотрела все интервью, которые могла раздобыть. Домашние видео, истории сотрудников и моей семьи… Она была идеальной принцессой, дочерью и матерью. Из нее вышла бы отличная королева. Лучше, чем я. Но я ее убила. – Ее голос сорвался, и я каким-то образом догадался: она произнесла эти слова впервые. Мое сердце пронзила глубокая боль, которая лишь усилилась, когда я увидел в ее глазах непролитые слезы. Я выпрямился и обхватил руками ее лицо. – Бриджит, ты не убивала свою мать, – яростно сказал я. – Понимаешь? Ты была младенцем. Ты не виновата в том, что родилась. – Они меня не планировали. – По ее щеке скатилась слеза. – Беременность произошло случайно. Если бы не я, она была бы жива, стала бы королевой и всем было бы лучше. Черт. Что-то треснуло у меня в груди так сильно, что я бы забеспокоился, если бы не боль из-за Бриджит. В мире крайне мало вещей, которых я не могу вынести, но слезы Бриджит – одна из них. – Не для меня, – сказал я. – Не для твоих друзей, семьи или любого человека, чьей жизни ты коснулась. Твоя мать приняла решение сохранить тебя, и никто не обвинит тебя в случившемся. Такая ситуация могла произойти с кем угодно. Ты ни при чем. – Знаю. – Ее голос надломился. Я сжал ее крепче, отчаянно желая, чтобы она поняла. Я не мог сформулировать, почему это так важно. Просто знал, и все. – Помнишь, что ты сказала во время тура? Мы всегда оказываемся там, где следует, а тебе всегда было суждено оказаться здесь. Со мной. Бриджит то ли усмехнулась, то ли всхлипнула. – Мистер Ларсен, мне кажется, я еще никогда не слышала от тебя столько слов сразу. – Уверен, это неправда. Где моя королевская медаль? Она снова засмеялась и вытерла глаза. – Прости. Обычно я так не рыдаю. Не знаю, что на меня нашло. – Не извиняйся. – Я вытер оставшуюся слезу большим пальцем. – Просто скажи, что поняла. – Ага, – прошептала она. – Я думаю, поняла. Я поцеловал ее в макушку – сердце все еще болело. Если бы только она могла увидеть себя такой, какой ее видел я. Красивая, умная, сильная. Идеальная во всем. Когда мы покинули номер, солнце уже скрылось за горизонтом, и к Бриджит вернулось хладнокровие, хотя во взгляде остался намек на уязвимость. Мы молча пошли к лифту – снова принцесса и телохранитель. Но когда мы повернули за угол, она остановилась так резко, что я чуть в нее не врезался. Все чувства мгновенно обострились, и я просканировал местность на наличие видимых угроз. Оружия нет. Папарацци тоже. Но я увидел нечто похуже. – Бриджит, – Стефан посмотрел на нее с удивлением и тревогой, – что ты здесь делаешь? Глава 31 Бриджит – Стефан, – мое сердце заколотилось от паники, хотя я не делала ничего плохого. Во всяком случае, именно в ту секунду, – не знала, что ты вернулся. – Я… эм… да, – пробормотал он с нетипично взволнованным видом. – Решил в последний момент. Я должен был оставаться до следующей недели, но из-за форс-мажора пришлось срочно вернуться. Собирался позвонить тебе завтра, когда все уляжется. – Его глаза скользнули влево, и я поняла, что он не один. Рядом с ним стояла красивая миниатюрная девушка с вьющимися темными волосами – она покраснела и обхватила себя за талию. – Ваше высочество. – Она сделала легкий реверанс, натянуто улыбнувшись. – Это Малин. – Дискомфорт Стефана заметно увеличился. – Она подвезла меня до города. – Не знал, что будущие герцоги ездят автостопом, – в ровном тоне Риса промелькнуло лезвие недоверия. Сегодняшний игривый, нежный Рис исчез, и его заменил строгий, собранный телохранитель, которого я так хорошо знала. – Она все равно возвращалась в город. – Взгляд Стефана метался между мной и Рисом. Что-то не сходилось. Если у него форс-мажор в городе, что он делает в отеле на окраине Атенберга так поздно вечером?