Тот нахмурился, отступил к сослуживцам и покачал головой, кивая на самого левого. Тот обнаружился прямо рядом со мной. — Капитан Томпсон, — спокойно произнес он, и я прям загордилась: бесстрашный какой, хоть один не боится стоять на страже закона. — Я жду вас в своем кабинете через пятнадцать минут, лейтенант! — раздалось из визофона Стэф. — Лишние пять минут даются вам, чтобы вы успели принести извинения девушке, которую задержали по ошибке! Меня слышно?! — Так точно. — Скулы не то капитана, не то теперь уже лейтенанта сильно напряглись, отчего лицо стало еще более квадратным. Связь тут же прервалась, а Стэф удивленно моргнула: — Все-таки ошибка? — Видимо, так, — низким голосом заговорил Томпсон, кинув на меня быстрый опасливый взгляд. И я вдруг поняла, что пялюсь на него не отрываясь уже несколько минут. Вот и сказывается отсутствие мужчины несколько последних месяцев. Сухой паек никогда добром не заканчивается. Поспешно отведя взгляд, уставилась на подругу, которая, перестав строить из себя блондинку, вдруг сообщила очень серьезным и не терпящим возражения тоном: — Господа, мы с Кэтрин Поук, хозяйкой этой квартиры — это может подтвердить любой житель дома, — столкнулись с проблемой. Приехав отметить ее день рождения, обнаружили, что дверь с умным замком заклинило. Пришлось вызывать мастера и открывать квартиру, не дожидаясь ее супруга: ну не стоять же нам на лестничной клетке? — От господина Поука поступило заявление о взломе, — заявил Томсон. — Ошибочное, — напомнила ему Стэф, ненавязчиво демонстрируя свой визофон и напоминая о звонке некоему Маллоуну. — Неужели вы считаете, что Кэт и я стали бы взламывать чужую квартиру ради сомнительной наживы? Прости, дорогая, но я действительно не вижу у вас дома ничего уникального, чем жаждала бы завладеть. — Ну, знаешь, а как же мои украшения? — притворно обиделась я. — Там есть пара очень неплохих вещичек. — И они поспорят красотой с тем, что есть у меня? — вздернула бровь подружка. — Вряд ли, — смиренно вздохнула я. — Ради них даже я не стала бы двери взламывать. — Покажите ваш чип-паспорт, — вклинился в наши дебаты Томпсон. «Черт! — мысленно воскликнула я. — Он же остался в спрятанной сумочке». — Считайте отпечаток, — предложила вслух, протягивая руку. — Не помню, где документы. Мужики недовольно переглянулись, но Томпсон, видимо не жаждущий становиться лейтенантом, кивнул. Мне протянули небольшую книжку-сканер и, скривив губы в подобие улыбки, уточнили: — Руки мытые? Подняв яростный взгляд на трусоватого типа, первым испугавшегося звонка Стэфани, я ответила ледяным тоном, прикладывая к сканеру подушечку среднего пальца: — Мытые, дорогой. Не удивлюсь, если твой аппарат и считать ничего не сможет — он к подобной роскоши явно не привык. В общем, личность мою подтвердили, за ошибку перед нами извинились, но за дверь все-таки выставили, ненавязчиво проверив, чтобы я не взяла с собой ничего из вещей, даже несчастную бутылку вина и сыр. Мол, заявление о взломе было, и они обязаны отреагировать соответствующе, хотя, конечно, задерживать нас не станут, ведь понимают, что это ошибка. Гады, короче. Органы мне в тот день сильно разонравились, и больше я на мужиков в форме не западала, как раньше. Стоило отряду тестостерона укатить, оставив нас на пороге моей бывшей квартиры, как я вспомнила о вещах, оставленных за лифтом. — Успела что-то прихватить? — спросила Стэф, глядя, как я прижимаю к груди заветные сумки. — Кое-что из шмоток и какую-то наличность. Кажется, с Южного континента, — ответила я, решив не скрывать только ту часть, что касалась денег. — Родж обычно все хранит на счетах в банке и расплачивается кредитками, а тут — бумажки… Взяла, пригодятся. — Само собой, пригодятся. Молодец. Завтра в обменник сходишь и поменяешь на наши. И к адвокату тогда наведаешься, есть у меня один знакомый… — Пока не нужно. — Я отвела взгляд и соврала, как учил Адам Боннер: — Вдруг Роджер опомнится и решит поговорить? Не хочу делать что-то сгоряча, все нужно обдумать. — Не поняла. — Стэф развернула меня за плечи, заставляя посмотреть на нее. — Хочешь сказать, если твой супруг появится и позовет назад, ты согласишься?! После того унижения, что мы испытали сегодня? Да он тебя выкинул из вашего дома, как бродячую собачонку. — Знаю. Но мне все еще нужны его объяснения. Понимаешь? Я и сама не верила в то, что говорила. Стэфани была права во всем, но по плану моего адвоката нужно было дождаться, пока Родж позовет меня назад, и даже сделать вид, что между нами все налаживается. Как это сделать, я не знала, но и правду рассказывать не хотела, потому что если секрет знают трое, то он больше не секрет. — Какая же ты дура! — воскликнула подруга, отпуская меня и выбегая из лифта. — Что с женщинами делают мужчины? Они же лишают нас не только индивидуальности, но и мозгов, превращая в самок, способных только на тупое блеяние! — Прекрати. — Я шла следом за Стэфани и очень старалась сохранить спокойствие. — Никто не говорил о прощении, но и врагами расставаться после стольких лет брака противно. И давай закроем тему, прошу. Я слишком подавлена и расстроена, чтобы и дальше спорить. — Как скажешь. — Подруга всплеснула руками, едва не зацепив меня сумкой. — Мне и самой говорить на эту тему надоело. Жди у моря погоды, а я буду решать дальше свои дела! Сейчас отправлю тебя к себе и уеду ненадолго. — К Маллоуну? — усмехнулась я. — Кто он? — Нет, не к нему. С ним, слава богу, проблем нет, одно удовольствие. Жалко, что женат давно и безнадежно. — Женат? — опешила я. — Мне показалось, между вами что-то есть. — Конечно, есть. Что-то. Не будь такой занудой, Кэт. Мы иногда встречаемся, когда обоим становится одиноко. Но он не из тех, кто бросит семью ради любовницы, а я не из тех, кто хочет чего-то более серьезного, чем легкий секс по выходным. — Звучит ужасно. — Нормально звучит. — Стэф вытянула руку, и около нас остановилось такси. — Садись. Вот чип-ключ от входа. Чувствуй себя как дома, а я поеду в другую сторону. Увидимся позже. — Ты обиделась? Поэтому… — Кэти, я давно перестала обижаться по мелочам. Просто дела не терпят отлагательств. Садись же. Приеду поздно, меня не жди. Открыв переднюю дверь, подруга заглянула в салон, чиркнув кредиткой по счетчику. — Спишите за поездку с меня. Пока. — Я буду тебя ждать! — крикнула ей, высунувшись в окно, и увидела, как она качает блондинистой головой. Черт знает что. Придумала какие-то дела ни с того ни с сего… Обиделась, точно. Что ж, поделом мне, развела тайн. Вернется домой — расскажу ей все, заодно и посоветует, как быть дальше. В конце концов, Боннера я знаю всего ничего, в то время как со Стэфани нас связывает не один год дружбы… Оказавшись в квартире подружки в одиночестве, я быстро заскучала. Неуемная натура требовала продолжения банкета или просто разговора по душам, но ни того ни другого не предвиделось. Зато я вспомнила про добытые секретики из мужниного тайника. Вытряхнув сумку, разложила перед собой ключи, деньги и запечатанный конверт, решив поиграть в детектива. Но удавалось это плохо. Почти пять минут гадала, что же может храниться внутри конверта, щупая его и поглаживая… В итоге, не придумав ничего толкового, все-таки порвала бумагу и удивленно уставилась на плотный комок упаковочной пленки из полиэтилена. С пупырышками. Сто лет не видела подобной диковинки. Снова подавшись в дебри своей сумки, вынула миниатюрный набор артефактора, которым пользовалась в редкие минуты ностальгии. Там хранилось ровно семьдесят небольших инструментов для работы с мелкими предметами. Аккуратно разрезав ножницами пленку, я с удивлением уставилась на «сокровища». Сломанные серебряные часы, карманный фонарик и золотое кольцо с гравировкой на внутренней стороне: «Любимому Д. от К.». Сделав задумчивый вид, еще пару минут пялилась на находки, очень стараясь собрать мысли в кучу и хоть как-то проанализировать увиденное. Не вышло. Зачем мужу прятать чьи-то сломанные часы, потрепанный жизнью фонарик и чужое кольцо, пусть и золотое, было не ясно абсолютно. Если бы я курила, то в тот миг непременно встала бы, подошла к окну и вдохнула в легкие густой табачный дым, одновременно пробуждая серые клеточки мозга. Так поступали все киношные детективы, после чего непременно фонтанировали гениальными идеями. Но, увы, множество просмотренных фильмов ничем не помогли, а меня хватило только на одну умную мысль — я достала свой визофон, велев вызвать по видеосвязи Адама Боннера. Тот долго не отвечал. Настолько долго, что я передумала рассказывать ему большую часть того, что случилось, решив посвятить лишь в некоторые детали прошедшего дня. — Слушаю! — рявкнуло из темноты в тот миг, когда я уже собиралась сбросить вызов. — Странно. Я не вижу вашего изображения на экране. — И не увидите. Что случилось? Я нахмурилась и… тоже отключила камеру. Так даже лучше — говорят, по моему лицу можно читать эмоции как по открытой книге. — Хотела рассказать вам нечто, показавшееся важным… — Про ваше задержание при взломе собственной квартиры? — перебил меня Боннер. Я округлила глаза и замолчала, немного потрясенно глядя на экран. — Время, миссис Поук! — напомнил о себе адвокат, шурша чем-то наподобие фантика. — Откуда вы знаете? То есть… Все закончилось благополучно, но, кажется, муж меня выселил, забыв предупредить. Вы уверены, что он позвонит мне и попытается вернуть? Я говорила торопливо, сбиваясь и переживая: вдруг Боннер решит отказать мне в помощи из-за происшествия? — Уверен. Проблемы с продажей дома уже устроили. Вы только об этом хотели меня спросить? — Нет… Понимаете, дома я искала Роджера, чтобы поговорить с ним. Хотела получить объяснение его поступку. Но не нашла. Даже в кабинете его не оказалось… Зато там нашлись деньги. В тайнике. — Какие деньги? Наличность? — Да, причем не местные. С Южного континента. Там изображены море и корабли… — Я понял. Еще что-то? Бросив взгляд на диван, где лежали ключи с распотрошенным пакетом и «сокровищами», перевела дух и соврала: — Нет, это все. Боннер помолчал. А потом экран мигнул, продемонстрировав мне весьма злую рожу некроманта. Бледную, с темными мешками под глазами. Он что-то жевал, глядя прямо на меня.