— Сплюнь, — покачала головой Стэфани. — У тебя сейчас и так ни гроша, а стоматологи даже миллионеров способны ободрать, как липку. — Я, может, зубами Роджера разбрасываюсь. Мы пока еще супруги. Душа в душу, и в горе, и в радости, пока развод не разлучит нас… — Только не грузись, зай. — Стэф подала мне руку. Я приняла ее, поднялась и медленно поплелась вверх. — Даже протрезвела, кажется, — преодолев лестницу, с обидой пожаловалась подруге. — Столько пить, и все зря… А ведь я коньяк даже не люблю. И ушибы ноют. А вдруг перелом? — Где? — Мало ли, где-нибудь, — неопределенно не зела рукой я. — Может, мне в больницу съездить? — А почему нет? — задумчиво проговорила Стэф. — Побои снимем! Скажем, это Роджер тебя так! Вон скула уже яркими красками наливается. Последнее заявление меня здорово напугало. Гораздо сильнее, чем любой перелом. Потому что мой таинственный адвокат прямо сказал — вести себя тихо, ни с кем не ругаться, в скандалы не лезть, внимание не привлекать. А как его не привлекать с синяком на пол-лица? — А вот и я, красави… кхе-кхе… — Улыбка сползла с губ соседа, стоило ему увидеть мою роскошную физиономию. — Ладно, давайте двери открывать. В свою квартиру я входила, затаив дыхание и прислушиваясь. Все было тихо и спокойно. Пробежавшись по комнатам, благоневерного все же не обнаружила. Зато наткнулась на включенный в кабинете мужа моноблок, который был синхронизирован с рабочим компьютером. Обычно я обходила эту комнату стороной, так как Родж в последнее время жутко нервничал, если трогала хоть одну его бумажку, чертеж или деталь… В свете последних событий становилось ясно почему: он ведь старательно разбазаривал совместно нажитое, чтобы мне не досталось ни цента. И вот, замерев напротив монитора со встроенной в него компьютерной системой, я смотрела, как там сворачивается один электронный документ и разворачивается второй, в который вставляют до боли знакомую картинку — в точности такую же, как показывал мне адвокат утром. Домик на Южном континенте. Сверху появилась приписка: «Этот будет продаваться с середины юния. Пока он сдан по договору аренды. Цена указана на фото. Торг не уместен. Найдешь клиентов — звони в любое время, обсудим». Документ сохранили под названием «риелтору», свернули и, открыв Сеть, вошли в электронную почту. Видимо, отправлять указания по продаже. Нащупав рукой спинку стула на колесиках, я подвинула его ближе и села, позабыв о боли в ребрах и разбитом лице. Все-таки продает. Нет, не так. Все-таки у нас есть дом на юге. У нас, а не у него одного! Потому что это он категорически запретил мне работать, с криками и битьем себя в грудь: мол, я мужик, я принесу в дом денег, сколько тебе будет нужно! И ведь носил поначалу. И жили мы как-то неплохо… Когда-то. Сколько прошло лет? Куда же все подевалось? Куда пропал мой жгучий южанин, сделавший предложение на берегу Воскресного озера под живую музыку? — Кэт? — В комнату заглянула Стэфани. — Ты куда пропала? Где обещанные угощения? Я хотела было ответить, но тут краем глаза заметила, как спешно сворачиваются все открытые программы и документы. Повернув голову, успела заметить заставку на моноблоке — море на закате дня. В течение следующих нескольких секунд экран потемнел, процессор, работавший почти бесшумно, затих, и я громко вздохнула. — Удаленный доступ? — со знанием дела спросила Стэфани. — Наверное, и дверь так же заблокировал, сменив данные. Вот ведь какую сволочь ты взрастила! — Почему я? — уточнила на автомате. — А кто же? Ты ему вместо матери: стирала, есть подавала, пылинки сдувала, все капризы выполняла. — С матерью не так удобно, — зло усмехнулась я, по-прежнему глядя на черный монитор. — С ней сексом не займешься, когда приспичит. Во мне начала подниматься злость. Не такая, как раньше. Эта не вспыхнула на пустом месте, как обычно бывало. Муж знал о том, как быстро я могла загореться, накричать, даже угрожать, но и отходила так же стремительно, тут же сама стыдясь случившегося. Родж приучил меня стыдиться собственного характера, а потом сам же и заскучал. О, я помнила, какой досталась супругу… Жгучая брюнетка с искрящимся взглядом и сотней идей в голове. Мне прочили неплохую карьеру и приглашали работать в именитую ювелирную сеть, ведь наделять шедевры мастеров капелькой волшебства и очарования может далеко не каждый. А я могла. Делилась внутренней силой с предметами, и они становились особенными, неповторимыми. Теперь же я могла лишь злиться и сжимать кулаки от бессильной ярости. — Я его раздавлю, — шепнула тихо, глядя куда-то в пустоту. — Уничтожу. Только сперва проясню кое-какие моменты. Нужно собраться… — Что ты там бормочешь, зай? — Стэфани с энтузиазмом рылась в баре Роджера. — Слушай, а что, если мы откупорим эту бутылочку? Я как-то пила такое, оно дорогое безумно… — Открывай, — кивнула я, поднимаясь. — И сыр сама нарежь, ладно? Мне нужно пока собрать кое-какие вещи. — Куда ты спешишь? Роджер, кажется, на работе, а значит… — Он выключил моноблок, — прервала я подругу, отодвигая при ней картину и набирая пароль от сейфа. Не подошел. Роджер и его сменил. Усмехнувшись, вернулась к столу и, подняв голову, попросила: — Иди, Стэф, накрывай нам. Думаю, минут пять есть. Пока не приехала полиция. — Не поняла. — Он знает, что я в доме. Видимо, уведомление пришло. Наверняка обратился в правоохранительные службы. Так что… — Я пошла нарезать сыр! В контейнер сложу, у меня съедим… — отозвалась подруга, выбегая из кабинета. Я же опустилась на корточки, вынула один из ящиков стола, засунула руку внутрь, с легкостью продавливая двойное дно, и, подцепив его длинным ногтем, потянула на себя. Да, муж вычеркнул меня из списка приближенных лиц, но забыл, что за столько лет я узнала о нем многое. Вынув из тайника пакетик с наличкой, еще какой-то конверт и, к моему удивлению, связку ключей, выложила все это добро на стол. Роджер давно перешел на «умные» замки, считывающие данные с отпечатков пальцев, сетчатки глаз и узнающие наши голоса. Ключи же были вполне обычные, штук пять на небольшом железном кольце. Однако для чего-то он прятал их… Решив не брезговать ничем, сложила все добытое себе в сумочку и отправилась в спальню. Там переоделась в более удобные джинсы, рубашку, взяла несколько смен нижнего белья и пару свитеров на смену. Все утрамбовала в небольшую сумку для фитнеса. Адам Боннер говорил, что муж приползет ко мне сам буквально через пару дней, поэтому много вещей брать не стала. Выскочив на лестничную клетку, спрятала обе сумки — дамскую и с одеждой — в небольшую нишу за лифтом и вернулась домой, на кухню. — Наконец-то! — Стэф протянула мне полный бокал рубиново-красного вина. — За нас, за девочек! Я улыбнулась, присела рядом и отпила немного приторно-сладкой жидкости. — Вкусно, — сообщила, прикрыв глаза от удовольствия. — Не знаю, насколько это вино дорогое, но за такое денег не жалко. — Нищие вообще щедрые люди, — засмеялась подруга. — Чем меньше у человека денег, тем больше он расположен ими делиться. Слушай, а чего ты не собираешься в панике? — Все равно как следует собраться не успею, — пожала плечами я. — А бегать и скидывать в чемоданы все, что под руку попадется, — глупо. Половина барахла окажется ненужной, вторая половина того не стоит. Стэф пригубила вина, задумчиво глядя на меня поверх бокала. — Что ты там приняла в кабинете Роджа, пока меня не было? Я тоже хочу эти таблетки. Я засмеялась. Спокойно, раскованно. Не смеялась так уже много лет. — Никаких таблеток, просто вдруг поняла, что делаю лишние телодвижения. Ну, разведусь. И что? Жизнь на этом не заканчивается. Мне тридцать лет, это ли возраст, когда пора впадать в маразм из-за всякой ерунды? — Если все так, как ты говоришь, то браво, — натянуто улыбнулась подруга. — А как насчет борьбы за положенное тебе имущество? — Ты ведь сама сказала, что квартира уже ушла, — сказала я. — А твой друг сегодня отказался вскрывать ее, потому что всем ясно: я больше здесь никто. Конечно, я схожу к какому-нибудь адвокату, предприму попытку поиметь с Роджа хоть что-то, но лучше готовить себя к худшему, чем потом разочарованно реветь. Кстати, я хотела попросить тебя дать мне приют на пару дней. — А потом? — прищурилась Стэф. Она мне не верила, явно подозревая, что я недоговариваю, но и не настаивала на откровениях. — Потом поеду на поклон к родителям, — улыбнулась я. На этот раз — фальшиво. К ним я бы не поехала, даже если бы Стэф отказала мне: обида и непонимание были слишком сильны. Одно дело — когда о постоянных изменах Роджера знала и молчала подружка, и совсем другое — они. Мой тыл оказался ненадежным, и принимать это было почти так же больно, как и измену. — Живи, сколько потребуется. — Осушив бокал, Стэфани с силой поставила его на стол. Подхватив недопитую бутылку, пару пластиковых коробочек с нарезками, она отправилась в прихожую. — Идем. Надоело здесь сидеть. Энергетика помещения безнадежно испорчена, соболезную твоей свекрови: жить здесь она сможет с большим трудом. Я удивленно осмотрелась: квартира как квартира, такая же, как была и с утра, и год назад. Но Стэф, разумеется, виднее. Подруга была риелтором с магическим талантом, она видела суть вещей и чувствовала по-особенному тонко. Клиенты выстраивались в очередь к ней, но лично она теперь занималась очень немногими, открыв после развода собственную фирму и наняв новичков. Натаскав их, Стэф стала наслаждаться праздным образом жизни, пробуя рестораны, спа-салоны и любовников, как я — суп на соль. Поднявшись, я мысленно сказала квартирке, что мы пока не прощаемся, коснулась рукой деревянного стола, купленного на крупной выставке еще в первые годы совместной жизни с Роджем. О, этот предмет мебели был свидетелем многих жарких размолвок с мужем и не менее горячих примирений. Когда-то я плавилась в объятиях Роджа, сминая скатерть руками, а после мы накрывали скромный ужин… и все повторялось. Не знаю теперь, была ли между нами лишь голая страсть или мы действительно любили друг друга, но вспомнить определенно было что. И напоминал о тех временах не только стол на кухне. Усмехнувшись, я вдруг подумала, что и сама не смогла бы остаться здесь жить, даже будь муж столь благороден, чтоб отдать мне совместно нажитое. Слишком много здесь было нас. В этом плане домик на юге, незапятнанный ни нашей страстью, ни последующим равнодушием, и правда подходил для жизни как нельзя кстати, и вот за него побороться я уже не откажусь. Резко развернувшись, я пошла за подругой, мысленно перелистывая очередную страницу книги с названием «жизнь». Пора было переходить к новой главе и вводить в сюжет новых действующих лиц. ГЛАВА 5 Обуться мы не успели. Переговариваясь о том, хватит ли нам всего одной бутылочки вина, стали свидетелями того, как распахивается дверь. В квартиру все-таки ввалились представители органов правопорядка. Статные мужики в форме, с лицами кирпичом и горой мускулов, выпирающих то оттуда, то отсюда. Красота, да и только… Мы со Стэф откровенно залюбовались и даже сопротивляться не стали, когда они объявили нас нарушителями порядка. — Накажите нас как следует, — улыбнулась подружка, откидывая назад белые локоны. — Только позвольте, я своему зае отзвонюсь? Чтоб отпустил с вами на прогулку. — Издеваетесь? Ничего, в отделении вас научат уважению. — Милый, я даже не сомневаюсь. — Стэф поднесла к губам визофон и дала команду голосом: — Кор Маллоун. Все произошло так быстро, что мужики отреагировать и отнять у нее визофон не успели, а потом уже просто не решились. — Да! — рявкнул кто-то с той стороны так, что у меня сердце зашлось. — Зай, ты занят? — продолжая улыбаться, уточнила Стэф. — Да. — Ну, ты освободи там пару минуток. Я через десять минут приеду. С твоими парнями. С мигалками. Мы же с мигалками поедем? — Глупо моргая, подружка уставилась на мужиков, лица которых становились все более приветливыми и человечными. — Какого черта?! — Некто Кор Маллоун явно удивился заявлению Стэфани. — Что за самоубийцы решили тебя покатать?! — Как вас зовут? — Подружка уперла любопытствующий взгляд в ближайшего представителя органов.