Кудряшки. Как мама. Или роковые красавицы с копной темных волос. Как папа. Гадство! Не могу даже взглянуть на них. Тяжесть разрывает сердце. Когда увижу дочурок? Обниму. Поцелую возьму на руки. Покачаю. Когда??? Когда Евангелина простит меня за Аврору и Кирилла. Брат, похоже, готов простить. А вот у Роры придется вымаливать прощение. Ради семьи я готов на любые жертвы и поступки. Буду ждать и молиться. Открываю мобильный, любуюсь женой на заставке. Теплый взгляд любимых янтарных глаз успокаивает, и я засыпаю… В светлой комнате детская кроватка, игрушки. Кудрявые девчушки играют на мягком ковре, утопая в нем, старательно раскладывают кубики с буквами, собирая слово "папа". – Папка приехал! – лопочут радостно. Бегут ко мне, неосторожно разрушая крохотными ножками слово "папа". – Простите меня… – просыпаюсь со слезами на глазах. – Маленькие мои, хорошие. Ваш папка все разрушил. Но он обязательно все исправит. Глава 23 Спустя шесть лет Ева Выхожу из терминала аэропорта, оглядываюсь по сторонам. Народу – тьма. Дочки следуют за мной, играя в международных шпионов, а няня у них в роли детектива, поэтому волочется за ними на расстоянии вытянутой руки. – Таня. Аня. К ноге! – командую я, и подхожу к ленте транспортера, чтобы собрать свой многочисленный багаж. На каждого члена семь – по чемодану и дорожной сумке. Не считая чемодана с игрушками близняшек. Девчонки послушно облепляют мои ноги, обляпывая мои светлые брючки маленькими грязными ладошками. Конечно, я буду как всегда замарашкой, но не суть. Всё равно меня никто сегодня не увидит. Зато я спокойна, что мои кудряшки рядом. Уж слишком много народа кишит у багажной ленты. Спустя тридцать минут и тридцать ответов «скоро» на вопрос дочерей «когда получим наши сумки», выходим в зону ожидания. Вскидываю глаза в поисках таблички: «Госпожа Дементьева Аделина». К моему удивлению, табличку не обнаруживаю. Шарюсь нервным взглядом по встречающим, ищу кого-нибудь смутно напоминающего водителя. – Нас не встречают? – Ника улавливает мою растерянность. – Неужели забыли?! – тарахчу я под грохот колес чемоданов. – Ма-ма! – разом взрываются дочки. – Гляди! Мишки! – Где? – вскидываюсь и вижу странное существо – два огромных белых плюшевых медведя плывут по воздуху. А из-под их тушек торчат мужские ноги в дорогих ботинках. Девчонки ведут себя так, будто у них игрушек нет, и они сами только из тайги вышли. Приплясывают и улыбаются медведям во все имеющиеся зубы. Танюха подлетает и хватает одного из косолапых за лапу. Дёргает со всей дури. – Хо-чу! – верещит громко, пугая людей. – Та-ня! Сил моих нет. Скоро весь дом утопишь в шерстяных медведях, резиновых крокодилах и гадюках, а мы с папой будем жить во дворе?! А у твоей сестренки аллергия на пыль! Ты должна думать о близняшке. – С кем??? С каким папой?.. – грозный мужской рык заставляет нас вздрогнуть. Дочь пугается, подпрыгивает на месте, вскрикивает, и развернувшись, резко врезается в меня. Крепко обнимает за ноги, трясется вся. А я сама едва живая от страха, потому что узнала мужской голос. Не меньше дочки трясусь как листочек на ветру. Мужчина опускает медведей вниз и теперь его лицо полностью открыто для сканирования и узнавания. – Нет! – мотаю головой. – Только не ты! – Я. Только я. Сказал же, что не сдамся! Верну свою семью! – ухмыляется и широко улыбается нам всем. Хмурюсь. Перед нами стоит мой бывший драгоценный супруг. Изменщик. Предатель. Двоеженец. За прошедшие шесть лет сколько раз я сказала ему «нет»! Но Демьян никак не успокаивается. Не теряет надежду вернуть меня и девочек. – Поверить не могу! – цежу зло. – У нашей компании нет денег на нормального водителя?! Вся дрожу от гнева, потому что не ожидала от Демьяна подобной наглости. После моего категоричного отказа прощать его, он посмел явиться вновь. – Мишки ваши! – Демьян отдает близняшкам шерстяных медведей. А кудряшки и рады! Не понимают, что папка покупает их любовь, перетаскивает дочерей на свою сторону. Планирует создать из них супер сильный анклав против мамки. Планирует вынудить меня сдаться. Заставить проиграть. Нет уж! Не позволю бывшему захватить в плен сердца моих дочерей! Я полном раздрае и мне нужно побыть одной, чтобы собраться с мыслями. Бросаю теплый взгляд на веселящихся близняшек. Если Анюта просто обнимает нового мохнатого друга, с неё размером, то на Танину радость любуются все вокруг. Умиляются. Снимают видео. Я давно привыкла, что Танюшка – маленькая кудрявая звездочка интернета, поэтому не возражаю. Мне радостно, дочери – приятно. Какая-никакая практика – моя грезит карьерой Монро. – Я в дамскую комнату, поправить макияж, – говорю нервно, заправляя прядь темных волос за ухо. – Мамуля, мы с тобой! – Аня и Таня прыгают вокруг меня, бьются в экстазе в ритуальном танце с медведями. – Давайте не со мной. С няней Никой, ладно? – подмигиваю близняшкам. Тут же обращаюсь к няне: – Забери зверушек, упакуй в пленку. Эти изверги ухайдакают медведей. Вон, Анюта уже по полу косолапого опкой везет. Стремительно удаляюсь с поля боя, где только что проиграла Демьяну первый бой. Уж слишком неожиданным оказалось наступление. Забегаю в туалет, и тут же прислоняюсь к кафельной холодной стенке. – Как он посмел заявиться сюда??? Не могу сделать и шага к раковине, чтобы включить кран и ополоснуть лицо. Слишком тяжело. Груз произошедшего шесть лет назад давит на меня с той самой минуты, как беременная Аделина объявила, что не сможет полететь в Россию, чтобы подписать важный контракт по слиянию, потому что плохо себя чувствует. И её любимый муж должен остаться с ней, чтобы быть рядом. Зачем? На всякий случай! Да они издеваются, какой случай? Мороженое в три ночи захочет беременяшка или арбуз? Марат! Совсем не отлепляется от жены в последнее время. Сыновья подросли. Им сейчас четырнадцать, у них своя жизнь. Подростковая. Где родители явно лишние. Вот Марат и переключился на жену. Даже дочку ей заделал! И сейчас ведет себя как влюбленный подросток. Мужику сорок пять! Смешно. Ей Богу! Автоматически выбор пал на меня. А когда близняшки узнали о маминой командировке, захотели поехать со мной. Посмотреть Москву. Заставляю себя сделать три шага и коснуться крана. Струйка воды тут же ударяет в подставленную ладонь, и через мгновение я ополаскиваю лицо живительной водой.