Так намного легче. У меня появились несколько минут, чтобы обдумать, как правильно себя вести с бывшим, чтобы не обнадеживать его. Я уже всё решила по поводу Дема, и отступать не намерена. Одно понимаю, чтобы не изменить решение, надо держать мужа на расстоянии, иначе он снова начнет на меня влиять, тем более теперь у меня есть изъян – на меня легко надавить через двух озорных девчонок, которых люблю больше жизни. И Демьян это знает, потому что любит их не меньше моего. Умиляюсь своим кнопкам. Как хорошо прозвучало про «папу». Бывший так сильно разозлился, что я едва спрятала радость. Снова вскидываюсь, внимательно осматриваю себя в зеркале. Я же рассчитывала, что меня никто не увидит в «дорожном» виде. И уж точно не желала предстать перед Демьяном в спортивном виде. На мне светлый худи кремового цвета и спортивные брючки в тон. (Благодаря рекламным контрактам сестры мы с ней обеспечены спортивной одеждой до самой смерти. Конечно, если не разнесет). Крашенные темные волосы выпрямлены и собраны в низкий хвост на затылке. Глаза чуть подкрашены тушью, а на веки нанесены коричневые тени. На губах лежит легкий блеск с малиновым вкусом. Гляжу в светло-карие глаза напротив и вижу, как в них вспыхивают снопы янтарных искорок надежды. Евангелина, не буди ту, которую сама же усыпила шесть лет назад. Ева, не смей просыпаться! Глава 24 Демьян Кирилл заезжает за мной ровно в восемь. Широко улыбается в тридцать два отбеленных фальшивых зуба. Братцу пришлось вытерпеть много боли, чтобы привести зубы в такое состояние, когда партнеры оценивают твое финансовое положение по их стоимости и белизне. – Закрой пасть, отсвечиваешь! – рявкаю, усаживаясь в шестиместный минивэн Мерседес серебристого цвета. Хмыкает. Я же нервно осматриваю просторный автомобиль «семейного» класса, на котором брат вывозит свою семью в город по выходным. Жутко нервничаю, потому что точно не знаю уместится ли моя семья в этом пространстве. – Не кипишуй, расслабься. Мне – многодетному отцу виднее. Так-то да, Кирилл прав, ему виднее. Ведь к тридцати трем годам у него уже трое детей. Три года назад Аврора родила близнецов, девочку и девочку – Дашу и Машу. Мы до сих пор не общаемся с бывшей, но она не запрещает мужу и дочуркам встречаться со мной. Уже за это я ей безмерно благодарен. – Дем, прекрати, не мандражируй. В конце концов, Ева не монстр, когда-нибудь забудет об обидах, простит тебя. Всё-таки ты отец её драгоценных детей, которых она любит больше всего на свете. Кстати, что ты им купил? – Что я им купил? Построил кукольный домик размером с настоящий дом в детской, перед домом разместил детский бассейн, и ещё один домик. Всё как ты учил. Всё лучшее детям. Так что теперь мой дом похож на большую матрешку из цветных домиков поменьше. – Я не об этом. Какие подарки везёшь в аэропорт? Себя что ли? – Типа, да… – Такой себе гостинец! – Кирилл глядит на меня недоуменно, как на кретина. – Думал, заедем по дороге в цветочный киоск, купим цветы, – выкручиваюсь тут же. Не буду же объяснять ему, что я истерил всё утро как истеричка, думая о встрече, что забыл о самом главном. – Цветы? После всего, что ты натворил, должен подарить семье город цветов, – бросает на меня уничтожающий взгляд потемневших глаз. – Нет. Лучше планету цветов или сразу вселенную, и то не факт что жена попросит. А если хочешь завоевать сердца девчонок, то цветы не самые лучшие друзья для пятилетних. Тем более, у Ани аллергия на многие вещи. На пыль, запах, арахис. Весь список аллергенов и не припомню. С ней надо аккуратно, иначе можно навредить. Анютка сама как маленький хрупкий цветочек, – Кирилл улыбается нежно, будто своему ребенку. Жутко ревную. Едва сдерживаюсь, чтобы не садануть кулаком себе по колену или Киру по груди. Какого черта он так много знает о моей семье, а я ни черта! Но времени на разборки нет, потому что я жадно слушаю и записываю информацию себе на подкорку. – Только не говори, что лучшие друзья пятилетних девчушек – бриллианты! – Уверен, что Танюшка не откажется от бриллиантов. Она же вся на моде, на хайпе, на позитиве. Фэшн девчонка, одним словом. Мечтает стать то ли певичкой, то ли актрисулькой. Моя Настя ее обожает. Настя – моя племяшка, дочь Кира, которую родила Аврора в ту самую фатальную ночь, ставшую для меня трамплином перед падением в бездну. Когда Ева случайно отвезла в роддом девушку – участницу ДТП, и узнала горькую правду. У ее мужа есть другая женщина. – Не томи! – начинаю злиться. – Едем в ювелирный? – Совсем тупой? Ну я конечно, понимаю ты сейчас на нервах, но не до такой же степени, чтобы мозг совсем отключился. Если начнёшь дарить дочерям дорогие подарки, Ева сразу поймёт в чём состоит твой план. – Кир, не беси меня! – злюсь по-настоящему, потому что не владею ситуацией. А когда я не понимаю, что происходит вокруг меня, всегда становлюсь орком. – Вы с Авророй разбили мою семью, лишили меня общения с дочерями и женой. Поэтому ты обязан помочь мне осуществить план по возвращению потеряшек – дочек и бегуньи – жены. У нас есть всего неделя, и если мы не справимся, то я буду доставать тебя до конца твоих дней! – Знаешь, что, братец- кролик, пропущу твои словами мимо ушей насчет того, что это мы с авророй виновны в том, что всё вышло так, как вышло. Но ты ещё извинишься передо мной за это. А тебе я помогаю не для того чтобы осчастливить твою гранд персону! Я это делаю ради Евы, Тани и Ани. Потому что хочу, чтобы они были самыми счастливыми на свете! Потому что моя Аврора меня попросила помочь. Потому что хочу, чтобы двоюродные сестренки общались друг с другом в реале, и знали каково это иметь рядом плечо подруги, сестры. – Проехали! – огрызаюсь. – Нет уж. Хочу услышать «Извини брат», иначе не скажу, как нужно правильно встречать любимых женщин. – Извини брат, – выдавливаю еле слышно. – Так-то лучше. Девчонки любят кукол, плюшевых игрушек. Вон тех, – Кирилл показывает рукой в дальний угол минивэна, где на крайних сидениях уютно устроились два толстозадых белых медведя. – Типа, близнецы, – хохочет Кир. – А ты подготовился, я смотрю. Зачем мне мозги компостировал? -говорю с обидой и ревностью. В отличие от меня, родной брат – близнец Кирюха имел возможность познакомиться с моими дочерями, как только они родились. – Хотел приколоться. Обожаю смотреть как ты бесишься. Именно в такие моменты чувствую себя отомщённым. За Аврору. Могу бы не добавлять причину, я до конца жизни буду помнить ее. А имя Авроры будет гореть у меня в груди, обжигая совесть. За разговорами не замечаем, как заезжаем на парковку перед аэропортом. Выгружаемся из минивэна, забираем медведей, идём к зданию аэровокзала. Внезапно брат останавливается, замирает на месте. – Знаешь, дальше не пойду. Давай-ка сам. Не буду отвлекать девчонок от тебя. – Какая разница один я или нас двое. Для них видеть двух одинаковых людей – норма. Тебя они знают, вы много общаетесь по Скайпу. Так мне будет спокойнее. – Снова думаешь только о себе! Сам. Привыкай разруливать свои семейные проблемы сам. Бери на себя ответственность за жену, этих крох. А я пока подышу свежим воздухом. На негнущихся ногах вхожу в здание аэропорта. Перед собой тащу два огромных белых медведя. Тяжелые. Блин. Ощущение такое, будто медведи плывут в воздухе, и к ним приделаны мои ноги. – Хо-чу! – слышу детский визг. Вздрагиваю, когда цепкая детская ручонка вцепляется мертвой хваткой в лапу косолапого, и тащит его на себя. Опускаю игрушки чуть ниже, чтобы рассмотреть помеху снизу, и в ту же секунду мои глаза встречаются с удивлёнными глазами жены. Бывшей. Карие глаза становятся яркими, когда янтарные искорки, рассыпанные вокруг зрачка вспыхивают. Твою мать! Ева стала ещё красивее. Глажу её родное любимое лицо восхищенным взглядом. – Ма-ма. Мишки! – Та-ня! У тебя целый дом резиновых гадов и шерстяных монстров. Может, хватит. Перевожу взгляд ниже, туда, где слышал звонкие голоса детей. Встречаюсь с двумя парами блестящих детских глаз, глядящих неотрывно на медведей. Не на меня! Мои глаза жадно бродят по милым маленьким личикам двух кудрявых крох. Поверить не могу! Неужели я – такой мерзавец, подлец смог сделать двух ангелочков! Вручаю девчушкам игрушки, и они мило визжат на весь аэровокзал. А та, что актрисулька, начинает исполнять странные танцы в паре с медведем. – Какие милые крохи, – умиляется проходящая мимо пассажирка. – Можно сфотографировать. – Валяйте! – соглашается бывшая. – А-А-А! – воет кудрявая Таня, видимо, изображает медведя, и мужчина, стоящий рядом вздрагивает. Оборачивается. Бежит прочь. – Мне надо в дамскую комнату! – Ева убегает от нас. От меня. Устремляюсь за ней. Подпираю стену напротив дамской комнаты. Тяжело вздыхаю, в надежде, что дамы не заподозрят во мне маньяка. Выходят, вздрагивают, улыбаются. Все, кроме одной.