Иногда кажется, что она перестала видеть во мне любимого мужчину. Я для нее лишь производитель семени, из которого получают младенчиков. Тяжело видеть, как любимый когда-то человечек изменился до неузнаваемости, под гнетом одного желания. Если бы у Евы была интересная работа, она бы не зациклилась, но супруге не нужно думать о деньгах. На это у нее есть я и сестра. Хорошо устроилась. Набираю Аврору снова и снова. – Возьми трубку! Я же с ума схожу. – Аврора! – неожиданно слышу в трубке родной голос собственной супруги. Тональность и тембр Евы не перепутать ни с чьим, он особенный. Нет. Не может быть. Супруга в такое позднее время сидит дома. Ей некуда ехать, она ждет меня на ужин. – Аврора! – повторяю на автомате. Тишина. – Милая, ты где? Почему молчишь? Я волнуюсь за тебя и ребенка. Слышу всхлипывающий голос Роры: – Вы ему так и не скажите, куда меня везете? Наконец трубка с голосом моей жены оживает: – Эсэмэску сброшу, – сухо бросает она. И отключается. Через минуту на телефон прилетает смс с адресом роддома. Разворачиваю авто, гоню на предельной скорости к больнице. Я должен быть там, чтобы Аврора не почувствовала себя брошенной, как тогда, год назад, когда осталась абсолютно одна, наедине с опасностью на Дальнем Востоке. До сих пор чувствую свою вину за то, что бросил тогда поиски, посчитав свою девушку погибшей, и начал новую жизнь с Евой. Подъезжаю на внедорожнике к клинике. Останавливаюсь перед закрытыми воротами. В ту же минуту к воротам подъезжает автомобиль Евы. Сердце пропускает удар. Может, я еще на что-то надеялась? На какую-то ошибку? Недоразумение? Чуда не происходит. Ева выходит из машины, чтобы объясниться с охраной. Следую ее примеру – выхожу из джипа, стремительно приближаюсь к авто. В шоке перевожу взгляд с жены на любовницу. Встряхиваюсь. Делаю глубокий вздох. – Ева?! – удивлённо спрашиваю я. – Как такое возможно? – Забирай свою любовницу! Ей пора. Малыш не ждет! – Малышка, – уточняю зачем-то и уголки моих губ непроизвольно ползут вверх. Вовремя спохватываюсь, гашу улыбку. – Я от тебя ухожу, – произносит тихо Ева и смотрит осуждающе. – Я не дам тебе развод! Ева, ты всё неправильно поняла. Поговорим позже дома. Аврора выходит из машины, едва стоит, согнувшись в три погибели. – Любимый, довези меня до крыльца, я сама не дойду. Воды уже отошли. Охранник помогает Авроре забраться в мой автомобиль. А я продолжаю стоять как истукан и смотреть в потемневшие карие глаза жены. Ее лицо, обычно такое красивое и любимое, вмиг становится серым и каменным. – Ева, детка. Всё так сложно. Дома объясню. Не делай глупостей, ладно? От приемного покоя бегут медики в униформе. Любовница стонет, почти кричит. Я дёргаюсь между Ророй и Евой. Ни одну не хочу потерять. Взгляд жены красноречив – я ей мерзок и противен. – Демьян, я всё равно от тебя уйду! – Ева садится в автомобиль, заводит мотор и, больше не глядя на оставшихся, уезжает. Ворота открыты, и я падаю за руль джипа, смотрю в зеркало заднего вида на стонущую блондинку с любимыми чертами лица, думаю как же ей сейчас больно. Конечно, Аврора выглядит немного иначе, чем в молодости. Черты лица не совсем те, что были до несчастья и пожара, который пришлось пережить Роре. По моей вине. Если бы я ее тогда не бросил, не отпустил от себя на волонтерскую практику, ничего этого бы сейчас не было! Жизнь бы не поставила меня перед дурацким выбором между двумя достойными женщинами. Впрочем, я и не делал выбор. Любил обеих. Каждую по-своему. Но с этой минуты всё по-другому. Четыре года, прожитые с Евой, в тишине и покое перечеркнуты одних махом. Похоже, пора разбираться в своих чувствах, эмоциях, и делать выбор. Скупая мужская слеза катится по щеке. Понимаю, что должен был сразу сказать жене, что ребенок не мой. Не успел. Дождется ли меня Ева этой ночью? Уверен, что да. Жена любит меня и обязательно простит. Глава 28 Настоящее Ева Наутро просыпаюсь как обычно рано. В шесть. Но не от звонка будильника, и даже не вздрагиваю от звонкого крика Танюшки «Мама, заплети волосики», не от мягких и нежных поглаживаний пальчиками Анютки по моей щеке. Не от зычного папиного крика. Просыпаюсь машинально, по памяти. Помню, что сегодня утром мне нужно очень много свободного времени, чтобы привести свою внешность в порядок. В такой «порядок», чтобы Дёмочка не только локти себе искусал, но и ногти на ногах! После теплого душа присаживаюсь рядом с большим красивым зеркалом, разглядываю себя внимательно. Моя внешность далека от идеала современной красоты, но в ней есть такая изюминка, из-за которой люди часто оборачиваются, смотрят вслед. Я уже не девочка, мне тридцать три, а это уже тот возраст, когда приходится следить за собой круглосуточно. За тем, что съела, что выпила, во сколько встала, во сколько легла. Возможно, если бы не моя работа фотомоделью, я бы не волновалась за свой внешний вид. Но так случилось, что я случайно попала в большой прекрасный мир моделинга шесть лет назад. «-Аделина, я прилетела к тебе, не только чтобы спрятаться от семейных проблем. Залечить растерзанную душу и тело. Очень хочу помочь твоей семье». Шесть лет назад у сестры – близняшки случилось большое несчастье – любимый мужчина Марат Дементьев попал в тяжелую аварию, и долгое время пролежал в коме. Сестра потратила на лечение мужа баснословную сумму – продала дорогостоящее имущество, и была вынуждена отказываться от любых выгодных предложений по работе, чтобы проводить как можно больше времени с любимым. «– Ева, ты не можешь мне помочь! Тебе нечего продать. Неоткуда взять деньги. – Ада посмотрела на меня с грустью. – У меня есть актив, который очень дорого стоит, – легкая улыбка коснулась моих губ. – Ты копила деньги за спиной Дема? – За кого ты меня принимаешь! – говорю с обидой. – ??? Провожу рукой по своему лицу, телу. – И-и? – Ты деградируешь, сидя в четырех стенах больничной палаты. Тебе нужно выбираться в город хотя бы раз в неделю, – говорю сестре с заботой. – Прости. Не могу ни на чем концентрироваться кроме Мара, – кивает на больничную койку, где лежит ее мужчина, отец ее сыновей. – Ты меня прости, – подхожу, обнимаю за плечи. – Я – это ты! Мы клоны. Значит, я смогу работать моделью, сниматься по твоим контрактам. Которые еще остались, надеюсь? – Ты беременна! – светло-карие глаза сестры становятся ярко-янтарными.