Глава 38 Спустя день Алевтина Выбиваю пальцами нервную дрожь по коленке, смотрю на часы. Родители Виктории задерживаются. Неожиданно слышу за спиной жесткий мужской голос, со старческими хриплыми нотками: - Алевтина Шилова? Оборачиваюсь поспешно и моментально сталкиваюсь глазами с женщиной – блондинкой и мужчиной с седой головой. - Добрый день! – цежу, сжимая зубы. Хочу быть с родителями Виктории предельно доброй и вежливой, но выходит плохо. - Мне жаль! – шепчу я, и нервно перебираю копну собственных волос. Перекладываю пряди слева направо, справа налево. - Не надо, - мать Вики глядит на меня серыми призрачными глазами. – Как женщина, как мать, я вас понимаю и ни в чем не виню. То, что говорит моя внучка абсурдно. – Вы не могли оставить Вику в своем доме. Нехорошо всё это! Я же говорила дочери миллион раз, чтобы она отстала от Глеба. Ни в какую! – женщина нервно трет лицо. Впервые за прошедшие сутки я думаю не о себе, не о том, как будет жить без отца мой сынок, а о том, как сейчас невыносимо больно этой женщине. Представляю каково ей стоять здесь, зная, что через три часа начнется панихида. - Вы точно решили похоронить Вику рядом с Глебом? --- интересуюсь ещё раз. На всякий случай. Мне не жалко. Даже ревность не гложет меня. Я просто ничего не чувствую. Плыву по течению обстоятельств. - Точно. Если она так рвалась к нему, пусть с ним остается… - голос женщины садится. - Но вам будет тяжело навещать дочь… летать туда-сюда. - Мы справимся, - шепчет с напором. - Но девочка… Лиза она захочет навещать маму и папу, - неожиданно вспоминаю про младшую Шилову. - Она будет навещать их, когда захочет, - отвечает за бабушку дед. - Но летать так сложно… далеко. - Она не будет летать. Пытаюсь осознать слова мужчины, понять, что он говорит. - Что это значит?.. - Лиза сказала, что папа оставил завещание, в котором просил вас стать ее опекуном в случае, если его дочь потеряет обоих родителей. - Да, но… ситуация плохая. Она обвиняет меня в смерти отца, ненавидит, настраивает моего сына против меня. И сейчас Сашу и Лизу забрала к себе бабушка, моя мать. Мы не можем жить с Лизой в одном доме! –спорю я. - Лиза сказала, что хочет жить с вами! Она дала нам это понять очень четко. Она не собирается переезжать в Сочи потому что не хочет… - мужчина замолкает. Опускает глаза в пол. - Что?.. – хватаю его за руку. - Не хочет давать вам пощаду. Она желает уже сейчас получить долю своего отца в вашем бизнесе, доме, в вашей жизни. - За… зачем? – теряю дар речи. - Чтобы вы круглосуточно помнили, что не дали ей попрощаться с папой. Что заставили ее мать ехать в аэропорт. Из глаз текут жгучие слезы. - Лиза хочет остаться, чтобы мстить? - Да. Это её условие. Вы должны стать опекуном. - Если откажусь? - Не получится. Внутри меня зреет червоточина по имени «Лиза». - Знаете, если она так решила, пусть остается. Надеюсь, она быстро поймет, что я не желала зла её родителям. - Мне душно, - говорит мать Вики и идет на воздух. Следуем за ней. Конечно, я знала, что это будет самый сложный день в моей жизни, но не до конца осознавала насколько. Спустя три часа мы похоронили Вику и Глеба, и отправились на поминки в ресторан. После родители первой жены мужа поехали к моей матери – прощаться с внучкой, а я отправилась в пустой дом, куда уже никогда не ступит нога моего супруга. Что я чувствую? Ничего. Я пустая. Частица меня умерла. Только эта частица не была чистой и светлой. За последние месяцы она была отравлена Глебом и Викой. Конечно, я никогда не желала им смерти, и если бы можно было вернуть всё на своё место, то я проявила бы больше смелости и сбежала в первый и последний наш скандал, когда я призналась Глебу, что знаю о нём всё! « - Я еду в Сочи, стройке проблемы! - Я уже знаю, - отвечаю с нажимом. - О чем? - О том, что у тебя в Сочи живет жена и дочь! – выговариваю очень тихо. - Вот как? Давно? - Несколько месяцев… - Теперь понятно, почему ты так странно себя вела! Но я не хочу, чтобы Инесса или ты совали носы в мою личную жизнь! - В личную? – спрашиваю с обидой. – Я думала, у нас с тобой личная жизнь. - Это другое! – отрезает Глеб. - Ты сейчас бросишь больного сына и укатишь на море к дочери? – кричу с обидой. - У сына есть няньки, гувернантки и мать, которая сидит дома. А мне надо на работу – деньги зарабатывать! – рявкает, не глядя мне в глаза. - Если мы тебе не так дороги, как твоя первая семья, может разведемся?! - Хочешь развестись, пожалуйста, - чеканит ненавистный муж, нависая надо мной. - Ты изменил. Предал. А теперь меня выставляешь виноватой? – шепчу, прижимая ладони к груди. - Глеб, ненавижу тебя! Муж цинично ухмыляется. - Хоть сейчас могу забрать Сашу и улететь с ним в Сочи, а ты оставайся. Вся такая правильная, чистая. Готова жить без сына? - Ты не можешь отнять у меня моего Сашу. - Могу! Ты теперь нищая! Одинокая. Зато свободная. Иди! Куда пойдешь? – улыбается нагло. - Зачем ты забрал у меня всё моё имущество? Инесса сказала, что ты всё переписал. Не для этого я выписывала на тебя генеральную доверенность. - Именно из-за тебя и твоего характера я оставил тебя голой! - Чтобы я никуда не делась? И до конца дней нуждалась в тебе? Ела как собака с ладони? Жила в будке, которую ты мне построишь?! – всхлипываю я. - Да. Чтобы усмирить твою гордыню. Чтобы ты до конца дней зависела от меня. А нашему мальчику будет хорошо в моей новой семье. – В глазах Глеба вспыхивает пламя мести. - За что?.. - Догадайся сама. Кстати, чтобы к утру тебя не было в моем доме! Если настаиваешь на разводе. Только без сына, пожалуйста. Не глупи, малыш, - муж трепет меня по волосам как нерадивого ребенка. Отворачивается, идет в ванную… Спустя десять минут автомобиль супруга выезжает за ворота».