– Как ты это делаешь обычно, – отвечаю по-деловому, глядя на него сверху вниз. Тёплые пальцы прихватывают тонкую полоску кружевных стринг, отводят её в сторону, и я наконец-то чувствую его внутри. Напряжённого, горячего. Замираем и дышим в такт, прислушиваясь к голосам за дверью... Смотрим друг на друга в упор… А потом срываемся в бешеную скачку. Муж вдалбливает меня в стену, а я ухватываюсь за широкие плечи и скулю, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях, и забыть где именно мы находимся. Даня ловит мои губы и целует жарко. Снова и снова подкидывая. Его пальцы болезненно стискивают кожу на ягодицах. Здесь так тесно, что мы, кажется, сбиваем ведро, стоя́щее возле умывальника. Прикрываю глаза и смеюсь. От счастья. Представляю лицо своей сестры, если она когда-то узнает, что у меня был секс в туалете спортбара. Совсем скоро становится не до смеха, задираю голову к потолку и забывая обо всём ярко кончаю одновременно с мужем. – Хочу срочно следующий сезон, – бурчит Даня, обтираясь салфетками и застёгивая ширинку. – Зачем? – Что снова закрыть его, – заявляет, поправляя мой корсет. Тихо переговариваясь, приводим друг друга в порядок, выбираемся из туалета, взявшись за руки. Краснею с ног до головы, когда вижу внушительную очередь возле двери и шиплю ему на ухо: – Пожалуйста, давай уедем прямо сейчас. – Да посидим ещё, Ян, – стискивает мою руку и хохочет в ответ на моё взбешённое лицо. – Шучу, поехали, конечно. Одевшись, выбираемся на улицу. Первым делом проверяю телефон. От Веры пропущенных нет, значит, на нашей базе всё спокойно. Зато есть непринятый звонок от Таси Волковой. Поглядывая на Богдана, перезваниваю. В тишине салона оглушает мужской разъяренный голос: – Ну привет, тварь. Округляю глаза от ужаса. Тело в дрожь бросает. – Кто это? – хмурится Даня и бесцеремонно выхватывает мобильный из рук. – Богдан, – успеваю только пискнуть. – Это по работе. – Ты кто такой? – рычит Соболев. – А ты кто такой? Дай сюда свою бабу. Мне надо ей пару ласковых сказать. – Говори мне, обдолбанный. – Пусть твоя Яна Альбертовна сюда подгребает. Будем разбираться, зачем она, тварь, мою жену настраивает против. Из трубки доносится женский плачущий голос и детские крики. – Давай лучше я подгребу, – с вызовом отвечает Богдан. – Или ты только баб пиздишь? – Ну приезжай, – говорит моему мужу бывший боксер-тяжеловесник. – Я и тебя отпизжу. Глава 43. Яна. – Что это за работа такая? – Обычная, – растягиваю губы в улыбке. Раздражение, сквозящее в голосе Соболева, передаётся мне воздушно-капельным путём, как самый занудливый вирус, бродящий в атмосфере. В прошлом и я в ответ загоралась, словно бракованная спичка. Кричала, билась в истерике. Потом оскорбляла Богдана и его семью, угрожала. Вела себя ужасно! Наше расставание, помимо шанса найти себя и вкуса языка другого мужчины, лица и имени которого ни за что не вспомню, наградило меня пожизненным иммунитетом. И сейчас я больше не кидаюсь по щелчку в разлитую мужем чёрную лужу... Повзрослела. Это произошло, когда я лично увидела, чего именно лишаюсь… Машина плавно движется в плотном потоке. Мы направляемся к Тасе. Я просила его, умоляла не ездить туда. Вызвать наряд ППСовцев. Но Соболев остался непреклонен и решил поиграть в рыцаря. Сказал, что легко справится. Еле сдерживаю улыбку. – У нас разное понимание «обычности», – морщится Даня, постукивая пальцами по рулю, а затем с психа вырывая замок на куртке. – Не думаю. – Там, где ты находишься, Соболева, нет ничего обычного. Ни-че-го. В радиусе трёх гектаров. Посмеиваясь, отворачиваюсь к окну и демонстрирую язык в своему отражению. – Почему нельзя было открыть магазин одежды или украшений, детские игрушки… не знаю, – поворачивается ко мне и пристально смотрит. Про себя считаю до десяти и обратно. Три раза подряд. Я обещала себе быть мудрой и не реагировать. – Ян, – зовёт Богдан, захватывая мои пальцы. – Это просто вопрос. Что ты дымишься? – Почему ты открываешь заправки, а не… скажем, – закусываю губу, – дома строишь? – Потому что я хреновый строитель и ты, между прочим, тоже. – Угу, – киваю. – Трещина на стене дома – это доказательство нашей несостоятельности, как строителей, Ян, – чуть смягчается Даня. Резко выпрямляюсь. Что за чёрт?! – Какая трещина?!. – Потом покажу, – машет рукой. Пока думаю, о чём именно он говорит, мы заезжаем в район, который мама обозвала бы как минимум «гетто», а сестра съязвила бы что-нибудь типа: «В этих домах явно не живут?! Они ведь заброшены». Я же за время своей работы уже усвоила – здесь живут! И не всегда паршиво... Потому что достаток не прямо пропорционален порядочности. В современном мире часто случается и наоборот. Но эту истину мои родственники ещё не обнаружили, да и вряд ли им это любопытно. Пока Богдан паркуется, пишу Капитолине сообщение с адресом Волковых и просьбой вызвать дежурный наряд. – Ты сидишь в машине, – говорит муж, исследовав меня с ног до головы. Вряд ли, потому что забыл. Просто ему нравится это делать. – Нет, – мотаю головой. – Я пойду с тобой. Даня чертыхается и сыплет себе под нос что-то вроде вопросов Господу, за что ему это всё? – Не бурчи, Соболев, – выкарабкиваюсь из машины вслед за ним. На фоне общей картины моя шуба и сапоги выглядят довольно чудаковато, но в данный момент, я решаю не обращать на это внимания и подцепляю мужа под руку. – Понимаю, что вопрос риторический, - говорит Даня, выпуская пар изо рта. - Я когда-нибудь доживу до момента, что ты начнёшь меня слушаться? – Я слушаюсь, – возражаю. – Да?