— Алло, — бросила я в трубку. — Привет, Лад. — Ну, привет. — Как дела? — Лучше всех, — резко ответила я. В глубине души я понимала, что веду себя неправильно, своим тоном и поведением показывая, как мне до сих пор больно и неприятно. Нужно научиться скрывать эмоции. — Как Вика? — спросил Костя. — Я хотел бы повидаться с дочкой. — Неужели ты еще помнишь, что у тебя есть дочь? — саркастично заметила я. — Лад, я понимаю, что в последнее время вел себя неправильно по отношению к Вике, — вздохнул он. — Но… Блин, у меня сын родился недоношенным, Снежана родила на седьмом месяце. Куча проблем была. Мы даже не знали, выживет ли он. — Как сейчас дела у малыша? — смягчившись, спросила я. — Теперь все хорошо, слава богу. Здоровенький, — ответил Костик. — Рада за вас. — Ну так могу я увидеть дочку? — Нет, она с мамой в Феодосии и будет там все лето. — Понятно… — Раз уж мы заговорили о Вике, — начала я. — Как я понимаю, ты теперь мужчина с доходом, а значит, давай-ка решим вопрос с алиментами. — Так и знал, что ты начнешь про деньги, — презрительно усмехнулся он, и мне стало противно. — Значит, так, Костя. Никаких денег для себя я не прошу и, заметь, никогда не просила. По закону ты обязан платить алименты. Либо мы идем к нотариусу и заключаем алиментное соглашение, либо я иду в суд. — Давай без бумажной волокиты, а? Я сам буду переводить деньги на счет Вики каждый месяц. — Нет, я хочу, чтобы все было официально, — твердо сказала я. — Н-да, не знал, что ты настолько меркантильная. — Да, вот такая я меркантильная. Это ж ты женился на Снежане по большой и чистой, — сквозь зубы процедила я. — Не тебе меня упрекать. Ты сама времени даром не теряла. Уже подцепила себе тугой кошелечек. — Конечно, с тебя пример беру, — усмехнулась я. — Я найду нотариуса и позвоню тебе через пару дней по поводу соглашения. Я повесила трубку. Козел! Еще будет меня попрекать! Костик превратился в человека, в котором, казалось, не осталось ничего хорошего. Он мне был противен до тошноты. И теперь я действительно радовалась, что мы с ним больше не вместе. Пусть Снежана тянет его на себе. Схватив полотенце, я обмоталась им и выбралась из ванной. Мобильник снова запищал. На экране высветилось имя Спартака. «Я в Аргентине. Вернусь в конце недели. Владимир заедет за тобой в семь утра в среду». Сухо. Четко. Противно. Ну и не надо! Ну и пошел ты! Вконец разозлилась я. Правда, так и не поняла, на кого больше: на такого делового и занятого Спартака или на себя саму, что в тайне надеялась на очередную встречу с ним. Вот еще! Нужен он был! Только деловые отношения, Лада! И все! *** Во вторник я потащила Машку на мебельную выставку. — Никогда не ходила на такие выставки, — смеялась подруга. — Надеюсь, там хоть шампанское наливают? — Какое шампанское? — закатила я глаза. — Это тебе не книжный клуб любителей выпить. — А что, те, кто любят мебель, не любят пить? Зачем я вообще туда иду? — Чтобы мне скучно не было, не пропадать же приглашению, — улыбнулась я. — Ну, ладно. Только вечером мы тогда сами сообразим что-нибудь горячительное. — Нет, уж. Мне завтра к Островскому ехать на замер, — возразила я. — И что ты собралась ему замерять? — захохотала Машка. — Господи, о чем ты только думаешь, Мария. — А о чем еще рядом с таким мужиком думать? — Ты его ни разу в жизни не видела, а уже сделала выводы, как о «таком» мужике. — Сужу по твоим рассказам, — подмигнула мне подруга. Она нашла свободное место на парковке, и мы двинулись к огромному выставочному центру. Внутри у нас разбежались глаза от разнообразия. Даже Машка в итоге признала, что не зря поехала. — Может, мне купить вон тот диван? — указала она на большой плюшевый диван с позолоченной спинкой. — Ужас, — прошептала я. Мы ходили от стенда одной фирмы к другой. Для Островского я, конечно, вряд ли здесь что-то присмотрю. Ему требовались компании, которые занимаются раритетной мебелью и те, что делали предметы интерьера с имитацией под старину. Здесь же в основном была представлена современность. — Я хочу это! — Машка остановилась, как вкопанная, напротив темно-малинового дивана в форме губ. — Сдурела! — попыталась я вразумить подругу, но уже видела, что это бесполезно: она запала на этот китч. Машка любила сочетание несочетаемого. В одежде это не проявлялось, но вот в ее квартире царила эклектика, которую я называла хаосом. — Тут же можно заказать мебель, да? — обернулась она ко мне с горящими глазами. — Не уверена… — Может, все-таки удастся ее утащить от этого вульгарного дивана. — О, я вижу менеджера. Она почти бегом обежала целую дюжину диванов, представленной на стенде с «губами», и, подлетев к двум мужчинам, стоявшим напротив, начала что-то тараторить. Первый шарахнулся в сторону, испугавшись неожиданного напора незнакомки. А вторым оказался мой начальник Дмитрий Иванович. Он удивленно смотрел на раскрасневшуюся Машку, пытающуюся купить у него диван. — Простите, Дмитрий Иванович, — подошла я. — Мария подумала, что вы работаете на этом стенде. — А что, я опять что-то напутала? — теперь еще более заинтересованно посмотрела на Дмитрия Ивановича Машка. — Напутала, — вздохнула я. — Это Дмитрий Иванович Синеглазов, мой босс. — А эта милая дама… — улыбнулся Машке начальник. — А эта милая дама — Мария, подруга Лады, — представила саму себя Машка. — Скажите, Дмитрий Иванович, что вы думаете вот об этом милом диванчике? Мне кажется, это как раз то, о чем я мечтала… Она, не переставая болтать, подхватила моего босса под руку и увела осматривать диван ее мечты, лишь подмигнув мне на прощание. Больше Машку на выставке я не видела. Как и Дмитрия Ивановича. Глава 24 Всю среду я провела в загородном доме Островского. Молчаливый водитель Владимир привез меня и, бросив пару фраз на прощание, укатил в неизвестность. Мы договорились, что я позвоню, когда закончу. В самом доме было пусто. Эхо моих шагов гулко раздавалось в помещениях. А вот снаружи жизнь кипела: там начали работу ландшафтники, облагораживая территорию перед домом. Чуть поодаль, у самого въезда на участок, строительная бригада «колдовала» над небольшим домиком. Видимо, там будет позже размещаться пункт охраны. Из приоткрытых окон до меня то и дело долетал звук пилы, жужжание дрели, доносимые ветром обрывки разговоров. В руках у меня были планы помещений, оставленные архитектором, но все равно мне пришлось перемерять все комнаты и залы, проверять, как открываются двери, какую мебель можно поставить с той или другой стороны. Несмотря на то что Островский был уверен, будто в выходные мне некогда будет заниматься эскизами, я сумела кое-что набросать, да и после выставки во вторник проработала до позднего вечера. Не знаю, когда Его Величество соизволит встретиться со мной в следующий раз, но мне будет, чем его удивить. Спартак позвонил мне в пятницу вечером и сказал: — Лада, если тебе есть, что мне показать, то приезжай завтра в мой офис. Я не стала возмущаться по поводу того, что завтра суббота. Черт разберет этих богатых, работают не как все нормальные люди. — Во сколько? — К восьми. — Любит же он начинать день в такую рань!