— Спартак... — начала я предупреждающе. — Целое ведро, — не слушал он меня. — Только вот какое дело. Продавщица в магазине отдаст мороженое дяде Вите, только если будет уверена, что ты поужинала. — А как она узнает? — поинтересовалась Вика. — Мы ей фото отправим. — Хорошо. — Будешь есть? — уточнил Спартак. — Буду! — Вот и умница! Мама подняла большой палец вверх, показывая знак одобрения. Папа довольно хмыкнул. — Пойдёмте на веранду, я там решила накрыть стол, — улыбнулась мама. Спартак передал Вику дедушке, и мы отправились в ванную умыться с дороги и помыть руки. Кажется, вечер начался очень даже не плохо. Глава 42 Обещание свое Вике Спартак исполнил. Через час вернулся его водитель и привез несколько ведерок мороженого. Дочка долго выбирала и остановилась на арбузно-сливочном. Вечер прошел неспешно. Мама даже водителя Спартака накормила, хоть тот и отказался сесть за общий стол и разместился на кухне. Видимо, не положено обслуживающему персоналу Островского сидеть с ним за одним столом. Субординация. Сам Спартак вел себя непринужденно: отвечал на вопросы папы, рассказывал о своем бизнесе, в свою очередь интересовался работой отца в школе. Со стороны посмотришь и не скажешь, что он — миллиардер, который имеет личный самолет. Ну или в состоянии его арендовать в любое удобное время. Уехал он от нас уже после одиннадцати. Когда я провожала его до машины, Спартак привлек меня к себе и, улыбнувшись, сказал: — Понимаю теперь, почему ты такая хорошая, Лада. Я вопросительно приподняла бровь. — Родители у тебя замечательные. Очень душевные, — объяснил Спартак. — Зря ты меня пугала знакомством. — И ничуть я не пугала, — улыбнулась я. — А ты хорошо справляешься с детьми. Даже не ожидала от тебя. — У меня еще много скрытых талантов. Он наклонился ко мне, и я, встав на цыпочки, обхватила его широкие плечи и поцеловала. Спартак прижал меня к себе еще теснее и, оторвавшись от губ, прошептал на ухо: — Еще минута — и я потребую заночевать меня на диване. — Нет уж, поезжай в отель. — Отстранилась я. — Я буду скучать, Лада. — Ты слишком занятой человек для таких глупостей, — усмехнулась я. — Я позвоню тебе, как только вернусь в Москву. Махнув ему на прощанье, я вернулась в дом. Не влюбляйся, Лада. Не влюбляйся! Уговаривала я себя. И не смей ждать этого звонка. Тебе не двадцать лет, чтобы вести себя как влюбленная дурочка. Во вторник рано утром я вернулась в столицу, и работа поглотила меня с головой. Большую часть времени я проводила за городом, в доме Спартака. Здесь теперь вовсю шли отделочные работы. Я кипела идеями, какой интерьер сделать для гостиных, кухни, бального зала, в котором я решила организовать музыкальный салон. Нужно будет сказать Спартаку, что ему придется раскошелиться на настоящий рояль. Интересно, он умеет играть? Я играла. Когда-то окончила музыкальную школу по классу фортепьяно. Правда, была весьма посредственной ученицей. Зная любовь Островского к искусству, не удивлюсь, если он и на пианино играл виртуозно. Все-таки необычный он человек. С виду бизнесмен, которых в Москве вагон и маленькая тележка, а на поверку оказывалось, что, помимо зарабатывания огромных денег, у Спартака была куча талантов и интересов. Мне это нравилось. Меня возбуждала мысль, что этот человек может меня чему-то научить. Нас связал секс, потом работа, потом снова секс, но нам всегда было о чем поговорить. Мне интересно было его слушать, а он любил рассказывать. Что ж, из этих отношений, как бы они ни развивались и чем бы ни закончились, я могла извлечь массу удовольствия. Взять хотя бы «Акустику чувств», от которой я не могла отвести глаз. Я принесла в ту комнату маленький складной стульчик, села перед картиной и долго смотрела на нее, а потом начала рисовать то, что должно было окружать это гениальное полотно. Это было мгновение истинного вдохновение. Мгновение, продлившееся так долго, что когда я оторвалась от работы и вскинула голову, поняла — за окном совсем стемнело, а дом затих. Рабочие давно закончили и уехали. — Черт! — взглянула я на часы. Они показывали десять двадцать. Я подняла телефон, который, пока рисовала, положила прямо на пол, предварительно отключив звук. Смахнув блокировку экрана, я увидела, что мне пришло сообщение от Игоря, прораба, руководившего работами в доме. Мы договаривались, что он подбросит меня до города, ведь я была без машины. «Лада, вы уже уехали?» Нет, блин, я была так увлечена, что про все на свете забыла. Потом я увидела несколько пропущенных звонков. Все от того же Игоря. И один от Костика. Этому-то что надо? Звонить прорабу было уже поздно. Никто не будет возвращаться за мной в такой поздний час. Звонить бывшему я тоже не собиралась, потому что, не успев проверить пропущенные вызовы, увидела от него новую эсэмску: «Сука ты, Лада». Костик звонил мне, чтобы в очередной раз оскорбить? Он совсем тронулся умом? Придурок! В город мне было не вернуться. Автобусы в такое время уже не ходили. Можно было бы вызвать такси, но на его ожидание и поездку уйдет слишком много времени. Я решила переночевать в том домике, где мы со Спартаком провели выходные. Он оставил мне ключи, чтобы мне было где отдохнуть или оставить вещи в случае необходимости. Надеюсь, там и еда осталась. Спартак вроде бы говорил, что его помощница строго следит за порядком даже здесь, хоть тут пока никто и не живет. Покинув большой дом, я вышла на улицу. Вечер был прохладным. Темноту рассеивали два фонаря, которые разместили на парапете около лестницы, ведущей к главному входу. Правда, света от фонарей хватало лишь на несколько метров, а дальше царил беспроглядный мрак. Включив фонарик на мобильном, я, медленно двигаясь к домику, освещала себе путь. Вокруг мне мерещились тени и слышались странные звуки. Я подумала, что я в этой глуши совсем одна, до ближайшего населенного пункта километра четыре, кругом — ни души. Я почувствовала, как страх ползет вверх по позвоночнику и хватает меня за шею. Я почти бегом бросилась к домику и вздохнула с облегчением, когда оказалась у входной двери и достала ключ из сумочки. Я вставила ключ в замок, но вдруг дверь резко распахнулась. Передо мной возникли очертания темной фигуры. Я завизжала. Глава 43 — Лада! — раздался из темноты знакомый голос. — Господи, Спартак! Ты до смерти меня напугал, — схватилась я за сердце. — Ты чего тут делаешь? — А ты? — Тебе сюрприз хотел сделать, — хмыкнул он. — Вот и сделал, — проворчала я. — Чуть сознание от страха не потеряла. — Дай-ка мне свой телефон. — Он забрал у меня телефон, на котором погас фонарик. Видимо, от страха я ткнула пальцем как раз в кнопку отключения. Спартак отправился куда-то за дом — я последовала за ним. — Что происходит? — Свет вырубило, — объяснил он. — Так ведь в большом доме есть… — Есть и тут был. Я только приехал, принял душ и не успел выйти, как электричество отключилось. Он открыл распределительный щиток и начал рассматривать автоматы. — Я думала, ты еще не вернулся в Москву. — Только из аэропорта. Решил сразу приехать сюда и тут переночевать, знал, что ты завтра приедешь. Вот думал с утра тебе сюрприз сделаю. — Спартак что-то пощелкал, и в домике зажегся свет. — Ну вот, порядок. — Он повернулся ко мне. — А ты почему здесь до сих пор? — Заработалась, — пожала я плечами. — Села за эскиз и провалилась, а когда закончила, все уже разъехались. — Испугалась? — притянул он меня к себе, и я тут же уткнулась носом ему в грудь. От Спартака приятно пахло гелем для душа. — Не особо, — соврала я. — Обманываешь, — усмехнулся он и чмокнул меня в макушку. — С завтрашнего дня здесь будет дежурить охрана. Мы вернулись в дом, и я включила лампу в гостиной. — Так лучше, — улыбнулась я и протянула Спартаку свою рабочую папку с эскизами. — Вот, посмотри, что получается, а я пока тоже приму душ. Глаза Спартака загорелись хитрым блеском.