Тут можно добавить, почему не скажу. Потому что дебил — вероятно. Фокусирую взгляд на окнах Сашкиной квартиры. Все здесь мне знакомо. Если закрыть глаза и представить, что ничего не происходит, можно почувствовать дрожь от воспоминаний о прошлом. Я даже запарковался на том же месте, где обычно, не заезжая на подземку. Мы прожили здесь пару месяцев. Пару счастливых месяцев, что важно. Я влюбился в нее если не в первую встречу, то точно во вторую. Не думал, что так бывает, но оно случилось. Озорная, прямолинейная девчонка. Моя Полянская просто не может оставить никого равнодушным. Ее либо любишь, либо ненавидишь. И то и другое — люто. Сейчас я где-то посередине. Злюсь на нее за то, что ушла. На себя — за то, что допустил. За то, что накосячил. Барабаню пальцами по рулю. Моя жена не хочет меня видеть и имеет на это право. Но она попрежнему остается моей женой, и я тоже имею право. Увидеть ее. Хотя бы тайком. Потому что иначе у нас не получается. Я год думал, как ей все рассказать. Нужно было сразу. Сашкины слова о том, что, возможно, в самом начале она бы поняла и приняла, а теперь мне с этим жить, не выходят из башки. Сам все просрал. Понимаю. Поэтому и не оправдываюсь особо. Есть контракт. Я даже могу ей манипулировать за счет этой бумажки. Могу угрожать. Давить. Но ничего по итогу не изменится от этого. Нужно иначе. Через слова. Через рот. Говорить. Убеждать. Доказывать. Только, как доказать, что ты не осел, если ты он и есть, большой вопрос. Измайлова подсуетилась вовремя. У нас с ней давний конфликт. Лет пять назад, еще до Саши, я не вылезал из тусовки. Анька Измайлова была и есть дочь металлурга. Мажорка, построившая за последние годы нехилую карьеру. Мы тусовались вместе. Я просто развлекался, она, как позже оказалось, встречалась со мной и планировала свадьбу. Расстались мы тихо. С ненавистью в ее глазах и вагоном претензий на тему, какой я козел. С тех пор я видел ее только в интернете. Девочка шла вверх по карьерной лестнице. Мы пересекались на паре приемов, но просто проходили мимо. А несколько дней назад она решила поиграть в Бога и отправила моей жене целое досье на меня, процентов восемьдесят из которого — чистая фальсификация. Я подключил юристов, дело двигается. И я даже выиграю суд, но жену мне никто не вернет. Замечаю Сашку на балконе с чашкой в руках. Лицо разглядеть сложно. Единственное, что я хочу, это чтобы она не плакала. Фокусирую взгляд на ее фигуре. Красивая моя. Жадно ее рассматриваю, расстояние сейчас не помеха. Зависаю. Что трезвонит яблоко, сразу даже не слышу. — Да, — подношу динамик к уху. — Ты где? — В городе, Ал. — Все еще дуешься? — Тишин чем-то хлопает. — Прости, что думаю о твоей репутации, а не прихотях Сашки. Поистерит и успокоится, вернется. Я тебе уже говорил. Я дал журналистам самый правильный расклад. Всю эту срань вы с женой должны переживать вместе. Для всех вокруг это должно быть именно так. — А у тебя не хватило соображалки подумать, что после этого Саша может тоже заговорить. Мы в принципе должны ей сейчас спасибо за ее молчание сказать. — Твоя жена неконфликтная. И прости, но мы будем на этом играть. — Мы? — Мы, Дёма. Мы. Выпутываться из этого мы будем все вместе. Если бы рассказал мне все раньше, я бы знал, как действовать. Подготовил бы почву, но ты молчал. — Чего тебе надо? — Аська интервью дала. Видел уже? Рассказала, какой ты замечательный мужик, и все в этом духе. Умная девка. Прислушалась. Интервью я видел. Мы с ней общались накануне в присутствии Тишина. Она переживает. Тоже расстроена происходящим. Извинялась в миллионный раз, что вообще решила рассказать мне о сыне. Прикрываю глаза. Все это ставит меня в тупик. Аська — нормальная девка. Появилась внезапно, но проблем не доставляла. Единственное, что смущает и смущало с самого начала, так это наша встреча в Питере. Я не помню, чтобы мы поднимались в номер. Но на видео с камер отеля мы и правда заходим в лифт вдвоем. Ася клянется, что тоже все мутно помнит. Не верю ей. Но тест ДНК железобетонно доказывает, что секс был. Тру лицо. Не сходится все равно. Год кручу эту ситуацию. Год пытаюсь найти хоть одну зацепку, и ничего. Она могла мне что-то подсыпать. Могла, но какой смысл тогда изначально прятать ребенка? Не сходится. — …так что придерживаемся этой линии. Тишин продолжает мне что-то говорить, но я слушаю его урывками, потому что Сашка поднялась с кресла и замерла у перил, сложилась почти пополам. Ее голова свисает вниз, а руки расставлены широко в стороны, обхватывая перила. Ловлю себя на волне нечеловеческого страха. Она же с собой ничего не сделает? Ерзаю. Толкаю дверь в тачке и выхожу на улицу. Сбрасываю звонок Тишина и… И иду к подъезду. Поднимаюсь на шестой этаж бегом по лестницам. Сейчас кажется, что на лифте будет дольше. Не стучусь в дверь. Открываю ключом. Да, я смалодушничал. Оставил себе комплект. Точнее, сделал дубликат. В квартире тихо, перемещаюсь так же бесшумно. Сашка попрежнему на балконе. Выпрямилась уже и запрокинула голову к небу. Замираю за стеклянной дверью. Часто дышу. Впиваюсь глазами в голые плечи, узкую талию под бежевой майкой, сливающейся с цветом кожи. Выдыхаю. Мне просто был нужен предлог, чтобы подняться, вот и все. Чтобы увидеть ее на расстоянии вытянутой руки, а не через десятки метров. Пульс частит. Удивительно. Я каждое утро бегаю. Каждый день упахиваюсь на тренировках. А пульс все равно рвет. Внутри все в мясо. В висках стучит. Делаю шаг назад. Если она меня увидит… Не нужно, чтобы видела. Еще шаг, а потом Сашка будто чувствует. Поворачивает голову, сталкиваемся глазами. Я буквально секунды вижу в ее взгляде что-то из прошлого. Чувства. Не ненависть. Любовь. Всего секунды. А потом все исчезает. Наш личный Армагеддон уже в полном разгаре, и остановить его будет не так-то просто. Саша резко разворачивается, толкает дверь. Переступает порог босыми ногами. Ловлю взглядом ее пальцы с белым педикюром, скольжу вверх по ногам. Колени, бедра. Талия, грудь. Острый подбородок. Пухлые манящие губы… Самый момент задать себе вопрос о том, чего мне не хватало. Но хватало мне всего. Я до сих пор не понимаю, что за долбаное наваждение было в Питере. Чем меня накачали? Асю пробивал, она непричастна. У нее из-за этого своя драма была. Ей невыгодно. Тупо. Не вовремя! — Как ты тут оказался? — Сашка смотрит как на врага. — Ты оставил себе ключи? Ты же обещал, — качает головой и переходит на шепот: — Снова соврал, да? — Облизывает губы и опускает взгляд. — Я уйду. Просто увидел тебя на балконе и подумал… Неважно. — Ты следил за мной? Снова глаза в глаза. В Сашкиных ярость. — Следишь? — Я заехал поговорить. Потом передумал. Увидел… Оправдываюсь перед ней как пацан шестнадцатилетний. Сейчас одно неверное слово — и все можно будет окончательно выкинуть в мусорное ведро. Сашка кусает губы, шумно выдыхает. Смотрим друг на друга, пока моя жена не проводит рукой по щеке. Правой, на безымянном пальце которой нет кольца.