На рефлексах тут же кручу свое. Оно почему-то кожу обжигает теперь. — Я тоже хотела поговорить. Точнее, быть честнее и сообщить, что согласилась на интервью. — Измайловой? — Откуда ты… — Несложно догадаться. Она не такая хорошая, какой хочет казаться. — Ты считаешь меня дурой и думаешь, что я не понимаю? — Сашка задирает подбородок. — Всегда была уверена, что ты обо мне лучшего мнения. — Я не об этом. — А о чем? Моя жена взмахивает ресницами. Это обычная человеческая потребность, но меня кроет почему-то. На автомате делаю к ней шаг. Саша отступает. А я… Я напираю, потому что чувствую острое, больное какое-то желание ее обнять. Как варвар себя веду. Притискиваю жену к себе. Оплетаю руками. Вцепляюсь в нее мертвой хваткой. Надышаться ей не могу. Умоляю ее шепотом замереть. Дать мне пару секунд. Мне нужен это чертов миг. Она. Я без нее просто подыхаю. — Пожалуйста, — закрываю глаза, вдыхаю запах ее волос. Прижимаюсь губами к горячей щеке. — Дёма. — Сашка дрожит, упирается ладонями в мои плечи, нервничает дико. — Не надо. Я не хочу, — скулит мне в губы, а у меня срывает планку. Целую ее. Вгрызаюсь в пухлые, манящие губы. Представляю, что все у нас как раньше. Она моя. Она со мной. Вдавливаю в стену нас обоих. Покрываю поцелуями шею, щеки, снова прижимаюсь к губам. Дышу часто, отрывисто. Упираемся лбами друг в дружку. — Зачем ты это делаешь? Зачем меня мучаешь? Мне же больно, — Сашка кусает свои губы. Шепчет. Я чувствую ее дрожь. С ума схожу от того, насколько опустился. Испытываю к себе тотальное отвращение. Разжимаю захват, на что Саша только смеется. Заливается хохотом и давится своими слезами. Меня ведет. Понимаю, что творю дичь. Понимаю, что делаю лишь хуже, но не могу себя остановить. Мозг просто отключается. Я тупо хочу вернуть все назад. Я хочу вернуть нас. Скольжу ладонями по ее дрожащей спине, не разрывая наш колкий визуальный контакт. Саша убивает меня глазами. Терзает на куски, а мне плевать. Я просто дорвался до нее, вот и все. — Ты хуже, чем я думала. Хуже. — Саша делает пару резких глубоких вдохов. — Ненавижу тебя. Слышишь? Ненавижу! Не прощу. Никогда не прощу. Я верила в тебя. Тебе верила. Я хотела попытаться все это осмыслить. Почему я здесь, по-твоему, Демид? Почему я в этой квартире? Сашка всхлипывает, выдирает руки из моего хвата и вытирает слезы. — Это было ошибкой. Поверить тебе хоть немного. Ты этого не заслуживаешь. Отступаю. Делаю всего шаг назад. Хватаюсь за голову, зарываясь пальцами в волосы, и зажмуриваюсь. Потряхивает самого. Я преступил черту. Не нужно было. Знал же. Сам себя убеждал… — Прости, — оседаю к полу и прижимаюсь спиной к стене. Саша стоит рядом, не шевелится. Всхлипывает только. — Ты мне нужна. Я жалею обо всем, что произошло. — Тру лицо, упираюсь локтями в колени, широко расставив ноги в стороны. — Как мило, — Саша звучит с легким раздражением. — Уходи, Демид. Я не хочу тебя видеть. И отдай ключи. Протягиваю ей дубликат. На секунду касаюсь ее пальцев, а разряд тока все равно прошибает. — Уходи. Демид, пожалуйста. — Сейчас уйду, — киваю, но не предпринимаю попытки даже с места подняться. — Дёма… — Уходу. Да. Ухожу. Как в тумане на ноги поднимаюсь. Ни черта не соображаю. Знаю, что сваливать нужно, но меня словно обратно приземляет. Не могу побороть тягу остаться здесь, с ней. Снова смотрим друг другу в глаза. Теперь на расстоянии. Нужно с ней поговорить. Рассказать все как есть, каждый нюанс. Саша нервничает. Злится еще сильнее. Срывается с места и бежит к двери. Слышу, как щелкает замками. — Уходи! Плетусь к ней, но вместо того, чтобы выйти, захлопываю ту чертову дверь. — Мне есть что тебе сказать. Относительно всего. Десять минут. Думаю, уложусь, если быстро. — Мне уже неинтересно. — Измайлова пять лет назад собиралась за меня замуж. Она упивается сейчас этим скандалом. — Хоть одна честная баба. Открыла мне глаза. Я ей благодарна, — Сашка каждое слово смакует под напором своей злости. Ухмыляюсь. — Может быть. Просто будь осторожна, ладно? И еще. — Тянусь к внутреннему карману куртки. Достаю оттуда свернутые в трубочку бумаги. — Вот. — Что это? Саша недоверчиво принимает листы. — Брачный контракт. Наш с тобой. Я не собираюсь тебя шантажировать или что-то в этом духе. Можешь разорвать. Или сжечь. — Ты даешь мне развод? Рассматриваю ее. Внимательно, каждую черточку. Да, наверное, так будет правильно. Поставить точку, прежде чем попытаться начать сначала, исправить все, доказать, что это чудовищная ошибка. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Саша разворачивает документы. Читает, горько улыбается, а потом разрывает несколько листочков на мелкие клочки. Бумага падает к нашим ногам. Саша шумно сглатывает. Бегает глазами по моему лицу, облизывает свои сухие губы и выдыхает. — Анна сказала, что со мной хочет встретиться какой-то человек. Якобы он хочет мне помочь. Я не согласилась. Пока не согласилась. Просто думаю, так будет честно. Киваю. Смотрю под ноги и снова киваю. — Я больше не потревожу тебя. Без приглашения. — Ладно. — И по поводу развода, я… Мне нужен этот месяц, потому что я, если честно, верю, что все еще можно исправить. — Это глупо, — Сашка отворачивается. Замечаю, как стирает слезы, что катятся по щекам. — Не плачь. Если тебе станет легче, то мне тоже больно. Я струсил, а теперь расхлебываю. — Да. А еще переспал с другой женщиной и не помнишь, как это было. Нам точно нужно на скандальное ток-шоу с этой историей, Дём. Ухмыляюсь. Понимаю, что она шутит, и чувствую облегчение. Смотрим друг на друга. Отзывается. Вижу, что ей отзывается. Она не то чтобы расслабляется, но дышит размеренно. Слезы высохли. Внешне Саша кажется мне прежней, хоть мы оба знаем, что это не так. — Если будет нужна какая-то помощь, звони. Я… — Не будет. Тебе пора. Киваю и выхожу за дверь. Слышу, как щелкает затвор, и прилипаю затылком к железной двери. Закрываю глаза и слышу Сашкин плач. Громкий, истеричный, лишающий почвы под ногами вой. Самого потряхивает. Отталкиваюсь от стены, не в состоянии помочь Саше хоть чем-то. Шагаю к лифту, жму на кнопку и захожу в подъехавшую кабинку. Лифт медленно ползет вниз, оставляя меня наедине со своими мыслями.