— Не стоит. Ты не на работе, Семён. Я справлюсь сама, — проговариваю довольно жестко, а потом оступаюсь. Предательский и ненавистный каблук подворачивается. Именно в этот момент Сэм хватает меня под локоть. — Уверена? — подмигивает. Я же кривлю губы. Он дико меня бесит. Жутко просто. Отворачиваюсь, но минут через пятнадцать понимаю, что вызвать такси большая проблема. Я давно не бывала в клубах самостоятельно. Оказывается, время ожидания в выходные просто дикое какое-то. Переминаюсь с ноги на ногу, поглядываю на Сэма. Он не ушел, стоит рядом. — Ну что там по машине? — спрашивает, пробегаясь по мне взглядом. — Ты знал, да? — Я вот там припарковался. Пошли. Я не пил, если что. — Это радует, — вздыхаю и плетусь следом. Чувствую себя дурой какой-то. Правда, вот у дома радуюсь, что приехала не одна. Потому что, когда Сэм паркуется у подъезда, фары его машины освещают сидящего на лавке Демида. Тут же тянусь к телефону. Десять пропущенных. Вау. Вылезаю из машины, делаю шаг, Дёма оживает. Поднимает голову, смотрит сначала на меня, потом на Сэма, который тоже вышел вслед за мной. — Какого он тут делает? — шипит озлобленно мой бывший муж, глядя то на меня, то на Сэма. — Я ему такой команды не давал. — А это, Ермаков, больше не твое дело, — мило улыбаюсь. — Я тебя с землей сравняю, — Дем кидает угрозу и срывается с места в направлении Семёна. Ермаков замахивается. Зажмуриваюсь на мгновение, а потом громко визжу, словно в замедленной сьемке наблюдая за тем, как мой бывший падает на задницу. Сэм встряхивает кулак, который прилетел в Демида, и закатывает глаза. — Боже! Что ты наделал? — смотрю на Семёна с осуждением. — Рефлекс, — пожимает плечами, а потом протягивает Ермакову руку. — Предоставление моих услуг закончилось вместе с контрактом, — напоминает между делом. — Так что без обид. Ермаков, слегка ошарашенный произошедшим, трясет головой, моргает, фокусирует взгляд на протянутой Семёном ладони. Я же замираю в ожидании дальнейших событий. Чем, блин, все это закончится? Что происходит с моей жизнью? Демид принимает помощь, и Сэм моментально подтягивает его вверх. Ставит на ноги, можно сказать. — Сначала лучше разбираться и только потом подключать кулаки, — продолжает топтаться по Ермаковскому самолюбию этот наглый парень. — Я просто проводил Сашу до дома из клуба. — Ты была в клубе? — Демид бросает на меня взгляд, полный осуждения. — И? Была. Да. Что дальше? — приподнимаю бровь и складываю руки на груди. — Мы в разводе, если ты помнишь. Дем заостряет уголки губ и опускает взгляд. Смотрит на мои ноги, обутые в туфли. — Непереносимость каблуков сегодня, видимо, исчезла? — снова пялится мне прямо в глаза. — Именно так. Хотелось развеяться и забыть про тебя наконец-то. Сэм в этот момент делает шаг назад, разворачивается и идет к машине. Быть свидетелем этого бреда не хочет, и правильно делает. Я тоже не хочу. Но разве у меня есть выбор? Провожаю голубоглазого взглядом и, круто развернувшись, шагаю к подъезду. Ермаков, естественно, плетется следом. — Ты зачем пришел? — Хотел тебя увидеть. — Зачем? — спрашиваю сквозь зубы, пока мое бедное сердце сжимается от тоски. — Все еще не могу без тебя. — И именно потому развелся. Нет, не так, сначала обвинил меня в том, чего я не совершала, а потом развелся. — Ты сама хотела развод. На заднем плане слышится шум двигателя. Вскидываю взгляд. Семён выпячивает машину из парковочной секции, свет фар освещает нас с Ермаковым и немного ослепляет. Прикрываю глаза рукой, пока машина не отъезжает от подъезда. — Хотела. — Вспоминаю про Ермакова. — И очень хочу, чтобы ты сюда не приходил. И не звонил. Мы расстались. Навсегда. У тебя новая жизнь. Ты вон за ребенка судишься. — Ревнуешь? — Дем улыбается уголками губ. — Нет. Напоминаю тебе, что чужие дети мне не нужны. Это конец, Демид. — А если я скажу, что ребенок не мой и в скором времени это выяснится? Ермаков подходит ближе. Его дыхание обжигает кожу на моей щеке. Сглатываю и привстаю на носочки, чтобы немного от него отстраниться. — Я тебя поздравлю. Но это ничего не изменит. Ты совсем не понимаешь, какую боль мне причинил и продолжаешь причинять? Если ты уверен, что это не твой сын, почему не начал выяснять раньше? — Начал, но результатов не было, — немного давит голосом, прижимая ладонь к моей талии. Физический контакт! Мозг вопит. Загораются все красные лампочки. Мой организм вопит: «ТРЕВОГА!» — Я рада, что теперь они есть, — облизываю губы. — Правда рада, только вот ты столько врал мне, скрывал, действовал за спиной и сейчас продолжаешь. Ты не хочешь играть со мной в открытую. Ты сам по себе, Дём. Уже давно сам по себе. Я люблю тебя очень сильно. Правда. Мне больно дается эта разлука. Я плачу по ночам, потому что в глубине души не хотела развода. Хотела чуда. Таблетку, от которой все забуду. Чтобы память стерла, знаешь?! Мне одиноко без тебя. Во всех смыслах. Я часто думаю о нас, вспоминаю нас. Но я столько пережила за эти недели, что сил продолжать нет. Сил простить нет. И понять тоже. Я очень тебя люблю, но хочу, чтобы ты отпустил. Пожалуйста, прошу тебя, отпусти меня. Я не могу так больше, — смахиваю слезу. — Это трудно, Демид. Это мучение. Я хочу быть счастливой, а не несчастной. Я не знаю, как тебе верить больше. Даже если все, о чем ты говоришь, правда, и тебя прессуют, мстят за что-то, — всхлипываю, потому что сил держать маску тоже нет. — Пойми, я не хочу прожить оставшуюся жизнь рядом с тобой в вечном ожидании краха и предательства. Не хочу дергаться, когда ты задерживаешься, когда тебе приходят сообщения, когда кто-то публикует очередной желтый заголовок о тебе и фанатках, с которыми ты якобы спишь… Отпусти меня. Пожалуйста. Демид касается пальцами моей щеки, смотрит в глаза. Потерянный. Кажется, у него руки дрожат. Я так точно осенний лист на ветру. Слишком больно. — Ты украл у меня веру. Украл спокойствие и доверие. Я больше тебе не доверяю. — Саш, я в последнее время постоянно на эмоциях. Постоянно злой. Срываюсь, не думаю, что говорю. Не понимаю, где правда, а где ложь, все вокруг кажутся подозрительными, продажными. Знаешь, о чем я думал, когда нас разводили? — Демид обхватывает мои щеки и заглядывает в глаза. — Неужели я добровольно ее отпускаю? Неужели это конец? — Это конец, — откровенно реву уже. — Так больше не может продолжаться. Я сломалась. Понимаешь? — Понимаю. И чувствую ровно то же самое. Ты самое лучшее, что было у меня в жизни. Самая настоящая. Та, кто показал, что любовь есть. Та самая из книг и фильмов. Эта любовь существует. Я не представляю свою жизнь без тебя. Демид опускает взгляд на мои губы, и я начинаю крутить головой в отрицании. Чтобы не смел. Чтобы не целовал. Но он не слушает. Прижимается своими губами к моим. Клеймит. Слезы градом по щекам. Дышать не могу. Голова кружиться начинает. Дем отстраняется, вытирает мои слезы пальцами, а потом произносит: — Я почти добрался до человека, который покровительствует Асе. Все было четко спланировано. Та ночь в отеле была не случайностью. ДНК могут быть фальсифицированы. — А если нет? — спрашиваю, но почти себя не слышу. Демид прикрывает глаза. Шумно выдыхает. — Если это твой ребенок. Нас с тобой в такой реальности существовать не может. Я не вывезу такую реальность, Демид. Как бы тебя ни любила. Не смогу просто. — Знаю, — шепчет. — Поэтому мы и развелись, — горько усмехается. — Не хочу давать тебе надежд больше. — Не приезжай больше, ладно? Дёма кивает, убирает руки в карманы и делает шаг назад. Всхлипываю. Смотрим друг на друга несколько долгих минут, а потом Демид уходит. Как только его фигура скрывается из вида, забегаю в подъезд и практически падаю на пол, заливаясь слезами. Я должна отпустить. Должна пережить. Должна! Глава 18 Утро выходит смазанным. Сил на то, чтобы улыбаться, нет. Как я встала с кровати после такого эмоционального потрясения, вообще загадка. Всю ночь мне снилась наша свадьба, которая обрывалась в самый знаковый момент. Вместо поцелуя, скрепляющего узы, я вновь и вновь оказывалась перед зеркалом. Заплаканная. Демид стоял позади. Мы смотрели друг на друга в отражении. И каждый раз он разворачивался и уходил. Я словно наяву ощущала, как его пальцы выскальзывают из моей ладони, и картинка становилась все темнее. Кажется, это повторялось десятки раз. А я никак не могла проснуться. Смотрю на себя в зеркало, уже бодрствуя, ополаскиваю лицо ледяной водой, мажусь кремом, завязываю тугой хвост, а потом смахиваю в косметичку косметику, которая мне понадобится в поездке. Первый город, куда я лечу, Питер. Дождливый серый Петербург, он сейчас, как никогда, отражает мое настроение.