На то, чтобы собрать чемодан, уходит буквально минут двадцать. Все подарки оставляю. Демид их за эти месяцы очень много подарил: брюлики, украшения, шмотки брендовые по баснословным ценникам, все это оставляю лежать на своих местах. В чемодан складываю лишь самое необходимое для перелета и первых дней жизни на Бали. Билеты я уже купила, виллу забронировала. Впереди меня ждет что-то новое и хорошее. Я в это верю. Демид прилетает сегодня. Его самолёт совершит посадку через два часа. К этому времени меня здесь уже не будет. Беру листок, ручку и всего в несколько предложений описываю причину своего исчезновения. Сказать в глаза страшно. Не справлюсь. Сдамся, а потом, через год окажусь в еще более безвыходном положении. Демид надавит, мы распишемся, и я оглянуться не успею, как рожу ребенка, которого в будущем буду винить в своей несостоявшейся жизни. В том, что мне приходится существовать с его отцом, которого я к тому времени просто возненавижу. Зачем? Поэтому и пишу записку. Разговор в реальности боюсь не вывезу. Моя больная «любовь» снова заиграет отголосками вины, и я останусь. Сгребаю косметику в сумку, переодеваюсь, делаю крепкий кофе. Пока пью горячий горький напиток, чувствую легкую дрожь. Меняться всегда страшно, рвать длительные, а тем более болезненные отношения сложно, хоть они и лишены уже всякого смысла. Так устроена психика. Когда мы в созависимости, то на глазах пелена. Бегаем что-то, ищем выходы, раз за разом упираясь лбом в стену. Я хотела дать нам с Ермаковым шанс, я его дала, но ничего путного не вышло, да и не выйдет уже никогда. Мы чужие и совсем другие теперь. Прошлое не вернуть, разбитую вазу не склеить, любовь не реанимировать, постоянно оглядываясь на то, как нам когда-то было хорошо вместе. Так это не работает. Остается только один выход — разорвать. С болью, слезами, с кровящим сердцем, разорвать этот круг ада и идти дальше. Возможно, не сразу и совсем нелегкой походкой, но идти, высоко подняв голову в свое светлое и счастливое будущее. В аэропорту с опаской смотрю на часы. Демид уже должен был вернуться в квартиру. До моего вылета двадцать минут. Сжимаю в руках вибрирующий телефон, и именно с этой секунды начинается обратный отсчет. Знаю, что это Демид звонит. Слезы на глаза наворачиваются. Я и не стесняюсь, плачу прямо в аэропорту на посадке, иду по коридору и растираю по щекам соленую воду рукавом кофты. В этот момент я скорблю по нашем прошлому, по принятым решениям, по чувствам, которые когда-то были для меня всем. Шмыгаю носом и несмело отвечаю на звонок. Молчим. Оба молчим и понимаем, что это конец. Вот теперь точно. — Ты решила? Слышу до боли уже родной голос, всхлипываю, зажимаю ладошкой рот и киваю. Часто-часто. Дем этого не видит, конечно. — Да. Так будет лучше. У нас не вышло и не выйдет уже никогда, — произношу уверенно. Сейчас, главное, без сомнений, в голосе. Я справлюсь. Снова повисает тишина. Сажусь в кресло, упираюсь локтем в ручку и смотрю в иллюминатор на взлетную полосу. — Прости, Саш, — Демид говорит тихо, почти шепотом. Слышу в его голосе сожаление. Оно искреннее и снова слезы на глазах. — За все прости. Я рад, что ты была в моей жизни. Я желаю тебе счастья. — И я тебе, Дем. Правда, — тараторю. — Не звони мне больше и не ищи, ладно? Пожалуйста. Так будет лучше для всех. — Ты возвращаешься в Москву? — Это неважно. — Почему записка, Саш? — Потому что любой наш разговор всегда уводил меня от принятия решения. Я болею этими отношениями. Тобой. И очень хочу вылечиться. А когда ты рядом, сделать это невозможно. — Ты оставила подарки… — Я оставила прошлое в прошлом, Дем. Счастья тебе. Пока. Скидываю звонок, выключаю телефон и достаю сим-карту. Дышу часто. Грудь огнем горит. Умираю мысленно и, кажется, физически тоже. Прощаться с прошлым всегда сложно. Делать шаг в новую жизнь для некоторых оказывается непосильным, но я хочу быть другой. Я хочу быть счастливой. Я хочу быть собой. И буду, несмотря ни на что! Эпилог Семь лет спустя… — Саш, ну ты как? — Страшно, Лен, — крепко сжимаю в руках ножницы. — Все как в первый раз. Через минуту я перережу красную ленточку и открою свою третью кондитерскую. Разве учась в педагогическом, я могла подумать, что когда-нибудь увлекусь выпечкой, а мои торты сделают из меня кондитера, да еще и бизнесмена? Нет. У виска бы покрутила. А теперь вот, своя собственная кондитерская в Питере. Третья кондитерская! Моя душа, на которую я заработала сама. На все заработала сама. После Бали у меня было чувство незавершённости. Деньги Демида все еще лежали на моих счетах. Это размазывало морально, поэтому я отказалась от них в пользу матери Ермакова. Боялась, что он не примет, а эта женщина будет только рада. — А Лешка где? — подруга оглядывается по сторонам. — За моим пиджаком в машину пошел, — улыбаюсь и кладу руку на свой выпуклый живот. Через два месяца у нас с мужем будет малыш. Это моя первая беременность, к которой мы с Лешей шли два года. Два года терапии. После ситуации с нежданным ребенком бывшего мужа меня трясло от одной мысли о детях. Меня в дрожь бросало, когда я думала, о материнстве. Проблему я не скрывала. Рассказала Лешке все на третьем свидании. Зачем, понятия тогда не имела. Позже, психолог просветила, что это было защитной реакцией, я от всех мужчин отгораживалась, и мой будущий муж исключением не стал. Мы с ним вместе боролись с моей головой за нашего ребенка. Вышло неплохо. — А, вот он, — снова жужжит над ухом Ленка. Чувствую руки мужа на плечах. Улыбаюсь. Леша накинул на меня пиджак. — Все хорошо, Саш? Киваю и прикрываю глаза. Запечатлею в памяти еще один приятный момент. Мы познакомились с мужем случайно. Четыре года назад. Тогда я еще пекла на дому, а Лешина сестра заказала у меня торт ко дню рождения, с которым я сильно закосячила. Торт не стабилизировался, потому что ночью у меня отлетел холодильник. Заказ должны были забрать утром, и я ничего не успевала с этим сделать. Приехал Леша. По насмешке судьбы торт я готовила для него, оказывается. Сестра хотела сделать ему подарок, но у нее случился форс-мажор и забрать его она не успевала. Поэтому вскрыла карты. Утро было-то еще. Я открыла ему дверь вся взъерошенная и заплаканная. Торт в тот момент преспокойно растекался на кухонном столе, пока я пыталась сквозь слезы извиниться перед Алексеем и вернуть ему деньги. Леша тогда спокойно так на меня посмотрел и спросил, есть ли у меня чай. Раз уже этому торту не судьба оказаться за сегодняшним праздничным столом, попробовать он его, все равно обязан. Я была на таких нервах, что готова была ему бочку чая налить, лишь бы не испортить свою кондитерскую репутацию. Мы просидели на моей кухне несколько часов, обожрались этой поплывшей массой и обсудили, наверное, все на свете. Леша был первым мужчиной после развода, с которым мне было о чем говорить, и с которым мне хотелось это делать. Правда, поначалу я решила, что это все то же чувство вины, поэтому отказалась от свидания, которое он назначил мне через неделю. Леша воспринял отказ спокойно и даже пропал на пару месяцев, а потом, приехал на открытие моей первой кондитерской, точнее, маленького помещения, которое я тогда с гордостью так звала. Он не просто приехал один, а привел мне целую толпу своих друзей в качестве первых клиентов, вдребезги разбивая все мои страхи о том, что никто не придет. С того дня мы погрузились в вереницу встреч, звонков, переписок. Маленькими шажками шли к чему-то большому и светлому. Параллельно я была в терапии, все еще латая последствия развода. Прорабатывала доверие и свое чувство вины. Леша не давил. Он вообще мало эмоциональный человек. Серьезный. Занимается недвижимостью. Не дает пустых обещаний и считает, что поступки важнее слов. И если честно, это было первое, что меня в нем подкупило. Я не хотела красивых слов больше. Нет. Все это у меня уже было. Все это больше не имело смысла. Мы с Демидом спешили жить и любить. Пытались вытрясти из этого брака все что только можно, и не сразу поняли, что в нем больше ничего не осталось. Только боль и недоверие. Обиды и тоска. Зависимость и привычка. Наша любовь была детской, зависимой, истеричной. Мы думали, что живем друг другом, а на самом деле, толком друг друга и не знали. Видели только образы. Я считывала в нем брутального, классного, веселого парня, который на самом деле, как и я сама, застрял в стадии, где за него все должны были решить другие, который хотел выпутываться из проблем по щелчку пальцев. Хотел легкости. Я же, вечно прятала голову в песок, боялась обидеть, боялась не справиться. Так и вышло. Я обидела, не справилась, а собрать все это во что-то нормальное по щелчку пальцев у нас не вышло. Да даже приложив усилия, не получилось! За эти семь лет, мы с Демидом больше ни разу не встречались. Единственное, первый год, я постоянно мониторила прессу в поисках информации о его здоровье и карьере. Чувство вины за аварию жило во мне не угасая, пока Ермаков не вернулся в спорт, причем очень удачно. Еще через год его выкупил испанский клуб, и Дем иммигрировал с концами. Перевез всю семью к себе. Женился. Женился на совсем молоденькой девушке, которая смогла принять Егора. Которая не была запачкана всей этой ситуацией, которая верила Демиду и родила еще одного сына. Которая смогла сделать его счастливым. Он говорит об этом в каждом интервью, и сейчас, я очень горжусь им. Он хороший человек, с котором нам просто оказалось не по пути. Демиду понадобилось два года, чтобы окончательно изменить свою жизнь и начать все сначала. Я тогда решила, что жалею о своем выборе, о своем уходе, плакала. Плакала по безвозвратно ушедшему прошлому. Моментами казалось, что я не смогу больше стать счастливой. Никогда. Но время идет и все меняется. Прошлая любовь превращается в воспоминания. Чаще приятные. Когда ты понимаешь, что переболел и все прошло, что боли больше нет, а все твои решения были выверенными и правильными, приходит облегчение. Ты улыбаешься и двигаешься дальше. Развиваешься, совершенствуешься, любишь. У тебя появляются новые интересы, друзья, вся жизнь. У тебя есть новая любовь, новые чувства, и ты не сравниваешь их со старыми. Ты живешь здесь и сейчас, без оглядки, на всю катушку. Дышишь, улыбаешься. Твое сердце больше не болит, она напитано радостью и любовью. К себе. К окружающим тебя людям. К прошлому. Ты молодец. Ты смогла не потерять себя. Сделала огромный шаг вперед и продолжаешь шагать.