Малодушно. По-скотски. — Как лучше не получилось, — бормочу в трубку, собирая мысли в кучу. Шумно выдыхаю. Нужно взять себя в руки. Успокоиться. Никто за меня ничего не решит. Никто не поможет. — Ты сделал только хуже, Дем, — произношу отчаянно, и словно в прошлое возвращаюсь. Дема. Звучит так обыденно. Мило. С любовью. Так как я всегда называла его раньше. Ермаков молчит. Оба молчим. Ну и где теперь его оправдания? Где все те слова, что он так порывался мне сказать? Которыми пытался перебить мою истерику? Снова испарились? Качаю головой и упираюсь затылком в стену. Смотрю наверх, в окна. На улице стемнело, фонарь светит прямо на балкон, освещает тут все тусклым желтым светом. — Помнишь, квартиру которую мы снимали до свадьбы? Моргаю. И если честно не понимаю, к чему он вообще клонит. — Помню, — обнимаю себя и закрываю глаза. — Она пустовала, я ее вчера снова арендовал. На время. У дома толпа журналистов, — поясняет спокойно. — Ты можешь сюда приехать. — Чего? — на смех аж пробирает. Он серьезно решил, что я буду жить с ним на одной территории, сейчас? — Я подыщу для себя что-то другое. А ты пока спокойно поживешь здесь. Оплачено на полгода вперед. Звучит не очень-то надежно. Ермаков меня предал. Обманывал. Переспал с какой-то козой. У нее ребенок от него теперь. Но и отказываться глупо. О квартире не знают журналисты, я смогу спокойно жить. Мне не придется тратиться на аренду. Я смогу отложить эти деньги на адвоката. К тому же, туда будет гораздо проще перевезти мои вещи из нашей «семейной» с Ермаковым квартиры… Гордость — понятие абстрактное. Оно для каждого свое. Моя ничуть не пошатнется, если я позволю, Ермакову мне помочь. В конце концов, разбираться с тем, что происходит в инфо-поле ему. Мне остается с ним только развестись. Вот и все. — Хорошо, — соглашаюсь. — Это неплохой вариант. — Я могу тебя забрать и… — Оставь ключи консьержу и просто предупреди, что я завтра заеду. Твое присутствие для заселения необязательно, я уверена. А для меня так и вообще противопоказано. — Прекрати, пожалуйста, вести себя так, будто я желаю тебе зла. Еще и намеренно. Ты сама знаешь, что это не так. Ермаков говорит спокойно. Он в принципе взрывается редко. Прекрасно умеет себя в руках держать. Это мне в нем и понравилось, он весь такой яркий, веселый, шумный немного, но при этом, его практически нереально вывести из себя. С нем уютно. Комфортно. Я чувствовала себя с ним защищенной и любимой. Где же все это теперь? Почему это с нами произошло? Что было не так? — Ты намеренно молчал. Целый год, — выдыхаю устало. Мы снова пошли по кругу. — И я говорил почему. Обратно отмотать я не могу сейчас, даже если мне этого очень хочется. Прости меня, возможно, когда-нибудь простишь. Зажимаю нос пальцами. Прикрываю глаза и дышу через рот. Меня трясет. Слезы по щекам катятся, сердце ноет. Каждое слово сказанное Демидом, отрывает от меня здоровенный кусок души. — Я оставлю ключи консьержу. Съеду завтра до восьми утра. Спокойной ночи, Саш. Хватаю губа воздух. Говорить не могу. Меня колотит. Слышу в трубке дыхание Демида, зажимаю рот ладонью и сбрасываю звонок. Мне так больно. Я не понимаю, что делать дальше. Как жить? Как теперь мне жить? Мое сердце все еще любит. Мозг противится, этим мыслям. Он кровожаден, но бедное сердце, разорваться готово за эту любовь. За спасение этих чертовых отношений, у которых нет будущего. Я не хочу его прощать. Не собираюсь его прощать. Но я не могу разлюбить по щелчку пальцев. Я так этого хочу, но не могу. Почему никто не придумал кнопку, что отключает чувства? Ты просто взял и отсоединился от эмоций. Искоренил из себя чувства к человеку и пошел дальше. Счастливых людей в мире было бы больше! Вытираю слезы, тру лицо рукавами кофты, натягиваю их до самых ногтей. Родителям о том, куда переезжаю, точнее, каким образом нашла жилье, не сообщу. Они не одобрят. А я…я в глубине души, все равно тянусь к Ермакову и верю, что он хотя бы попытается что-то исправить. Я не хочу его прощать, но я хочу видеть, что ему не плевать. Хочу видеть, что ему тоже больно. Хочу видеть, что он готов на все ради меня. Я хочу мести. Хочу, чтобы он на коленях ползал, а потом истекал кровью от разбитого сердца! Это глупо. О, как это глупо! Телефон, зажатый в ладонях, оживает. На экране незнакомый номер. Настораживает. Не хочу отвечать, но в последний момент, почему-то меняю свое решение. — Александра? Эта Анна Измайлова. Нам с вами нужно встретиться. Сглатываю. Честно, не думала, что журналистка, что слила Ермакова, попросит меня о встрече. Глава 6 — Это куда? — Поставьте на кухне. Я потом разберу. Грузчик кивает и тащит коробку, по направлению моей вытянутой руки. Сжимаю-разжимаю пальцы в кулак. Нервничаю немного. Честно говоря, никогда не жила одна. Сначала у родителей, потом с Демой. А теперь вот, на пороге развода, впервые испытаю, как это… Наблюдаю, как квартира наполняется моими вещами и до сих пор не верю, что решилась согласиться на предложение Ермакова. Три дня назад сюда заехала, и уже сегодня смогла организовать переезд моих вещей из нашего «семейного гнездышка». Демид сдержал слово, просто оставил ключи консьержу, сам не появлялся. Надеюсь, что так будет и дальше продолжаться. Я просто не вывезу его появления. Малодушничаю правда… Хочу его увидеть, если честно. Просто потому, что привыкла, что он рядом столько лет был. Потому что люблю. Но проявить слабость себе не позволю. К батарее себя, если нужно, привяжу, но не пойду на поводу у эмоций. Ни за что. Я должна быть сильной. Я должна справиться. А еще, у меня начал формироваться план на дальнейшую жизнь. План на развод и как сделать так, чтобы брачный контракт аннулировался. В моменте придется наступить себе на горло, но если я хочу мести и справедливости, мне придется пойти вразрез собственных принципов. Это не страшно ведь, правда? Грузчики заканчивают с коробками. Расплачиваюсь с ними переводом на карту и закрываю дверь на все замки. Прилипаю спиной к стене, запрокидываю лицо к потолку и выдыхаю. Я это сделала. Пережила переезд. Теперь осталось только все распаковать. Зажмуриваюсь и широко улыбаюсь. Хвалю себя шепотом. Стала делать это на постоянной основе, чтобы не забывать какая я молодец. Даю себя знать, что справляюсь! Завязываю волосы в хвост перед зеркалом, стаскиваю кофту, которую накинула на плечи, потому что под майкой не было лифчика и перемещаюсь на кухню. Она здесь объединена с гостиной. Вообще, квартира недалеко от центра. Дом новый с большой, ухоженной, а главное закрытой территорией. Есть подземный паркинг, консьерж, на первом этаже кафе и супермаркет. Я знаю здесь все как свои пять пальцев, потому что несколько месяцев до свадьбы, мы с Демкой уже снимали эту квартиру. Тогда она была для меня просто концентрацией роскоши и изобилия. Теперь, после четырех лет брака с миллионером, кажется обыденностью. Как же все-таки быстро мы привыкаем к хорошему. Наливаю себе кофе и выхожу на лоджию. Вид шикарный. Усаживаюсь в кресло и просто наслаждаюсь моментом. Поняла, что мне сейчас необходимы вот такие маленькие радости. Необходимо чувствовать их, подмечать. Ничего особенного вроде. Просто кофе. Просто солнце на небе. Но я не реву, не схожу с ума и это прекрасно. Значит, и правда справляюсь. Учиться жить заново сложно. Перешагнуть через предательство и окончательно перевернуть страницу, еще сложнее. Но я сильная и я смогу. Новости стараюсь не читать. В особо людных местах не появляюсь. Подражаю Ермакову слегка, потому что тоже ношу черные очки и кепку, так, на всякий случай. Если кто-то узнает меня на улице и полезет с расспросами, думаю, что пока не смогу это вынести. Перестраховываюсь в общем. Все вроде неплохо складывает. Но вот как расценивать звонок Измайловой, до сих пор не понимаю. Это помощь? Добрые побуждения? Корысть? Желание пропиариться на скандале? Анна просила о встрече. Говорила мягко, не навязывалась, не давила, и даже не раздражала. Все ее слова воспринимались, как что-то важное и правильное в момент разговора. Единственное важное и правильное, я бы сказала. Только когда наш разговор закончился, почувствовала, будто все это время была в трансе. Я не согласилась встретиться с ней на следующий день. И через три дня тоже. Она восприняла это спокойно. Сказала, что все понимает и готова ждать. Предложила мне остыть и только тогда пересечься. Мы условились, что наша встреча, вроде как пройдет в следующую пятницу. Анна намекнула, что у нее для меня есть информация. Важная. Способная многое изменить. То, что меня и Ермакова держит контракт, Измайлова озвучила прямо. Мол это сильно связывает мне руки. Дема редкостный козел, как оказалось, но верить ей безоговорочно все же не стоит. Она точно не помогает мне по доброте душевной…