О чем я думал, когда выгонял ее из дома, думая, что Али так будет лучше? Не знаю. Видимо в голове был кисель. Одержимый ревностью, я не соображал, что творю. Что собственными руками разрушаю нашу семью. Я спускаюсь и выхожу из дома. Открывая дверь авто, бросаю взгляд на окно, в котором вижу тонкий силуэт жены. Еще жены! И так будет всегда. Вернусь, и все станет как прежде. Точно. Да, я виноват. Но, черт возьми, не только я! Сама ведь молчала, будто воды в рот набрала. Я выруливаю на главную улицу и через тридцать минут оказываюсь возле нужной больницы. Вхожу в помещение, и у стойки регистрации тут же нахожу мать и отца. Они яростно дискутируют с медсестрой. — Что случилось? — с ходу задаю вопрос, глядя в разгневанные лица. — Ты где был?! — Мать упирает руки в бока. — Где ты, черт возьми, был, Бурак, когда твой брат попал в беду... Когда находится при смерти? Она пышет гневом и взваливает вину на меня. — Наверное, развлекался где-то, — вставляет отец. — О семье думать когда будешь, сын?! — Я не ребенок, чтобы указывать мне, как я должен себя вести! — тут же психую я. — Вместо ваших лекций и допросов лучше расскажите, что случилось. Как брат попал в аварию? — Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! — Мать хватается за сердце. — За языком следи, Бурак, — не остается в долгу отец. — А потому что это больница, а не базар. По-человечески нельзя мне все объяснить? К сожалению, я не телепат, чтобы понимать все и сразу! — рявкаю я. Злость набирает обороты. — Скажите, что произошло? Мать вздрагивает и наконец отвечает сквозь зубы: — Уфук ехал на высокой скорости. Потерял управление и попал в аварию. — Как вы узнали о том, что случилось с братом? — Нам позвонила полиция, — объясняет она. — Кстати, они на втором этаже. Мы с отцом отказались с ними разговаривать. У нас сын при смерти! А тут они со своими расспросами! Она не успевает договорить, а я уже бросаюсь к лифту. Поднимаюсь на нужный этаж и, как только заворачиваю за угол, встречаюсь с мужчиной в форме. — Добрый день, я Бурак Феррахоглу, брат того парня, который попал в аварию. Можете объяснить, как это произошло? — обращаюсь к нему. — Нашли виновных в том, что случилось? Полицейский окидывает меня коротким взглядом, поправляя фуражку. — Ваш брат превысил скорость, не справился с управлением и врезался в чужую машину. К счастью, в той машине никто не пострадал. На этих словах я с силой сжимаю переносицу и облегченно выдыхаю. Груз с души. — Тем не менее вина полностью лежит на моем брате, верно? Он кивает. — Господин Феррахоглу нарушил правила дорожного движения, превысив положенную скорость. Так что отвечать придется по закону. Кроме него, в машине находилась девушка. С ней все в порядке. — Что? — удивляюсь я. Какая, к черту, девушка? Насколько я знаю, жена брата сейчас в отъезде — с детьми у ее матери. Предположение выстреливает неожиданно и точно бьет по оголенным нервам. А ведь родители ничего не сказали... Не сказали, что он был не один. Получается, покрывают его? Или что?! Молчат, зная о его похождениях и возможной измене? — Не переживайте, девушка в порядке. Сейчас находится в другой палате. Ее жизни ничто не угрожает, — повторяет полицейский, но я лишь отмахиваюсь. — Мне нужно где-нибудь расписаться или еще что-либо? Он отрицательно мотает головой. — Мы ждем, когда очнется ваш брат. Вас не было на месте происшествия, значит, и показания давать будет он. Я киваю, а затем падаю на скамейку и начинаю массировать виски. Сам хочу дождаться момента, как проснется Уфук, и вытряхнуть из него пару признаний. Однако проходит час... другой, а он так и не приходит в себя. В нетерпении я иду к родителям, которые все так же ждут на первом этаже. Кажется, договариваются об отдельной палате для своего любимого сына. — Ну что? — нетерпеливо спрашивает мать. — Узнал что-нибудь о состоянии брата? Каково ему сейчас, бедному... Ты оставил его одного и... — Вы знали, что в машине он был не один? — Я пропускаю ее упрек мимо ушей. — Вы знали, что из-за него чуть не пострадали люди?! — Никто же не умер! — упрямо говорит мать. — Остальное меня не волнует. Главное — здоровье Уфука! Тебе ли не знать! Какая разница, что там с другими? — Да? — Я вскидываю бровь. — А как же то, что твой сын ехал с какой-то девушкой, забив на свою жену и детей? — Это тебя не касается! Все ложь! Он был один! — взрывается она. — И вообще... Скажи спасибо, что он жив! Детский сад, ей-богу. Будто чужая жизнь — игрушка. — Ну спасибо. Все, достало! Я еду домой, — рычу я и поворачиваюсь к выходу. Все равно братец так и не пришел в себя. А ждать непонятно еще сколько. — Стой, Бурак! — кричит вдруг мать мне в спину. — Ты обязан остаться здесь. Ты нам всем обязан! Не будь таким бессердечным! Бессовестным! Нельзя так относиться к родному брату и к нам! — Я вам обязан? — Я поворачиваюсь к родителям, которые окидывают меня презрительным взглядом. Они явно раздражены моим поведением. — Вы уверены в этом? — Ты нам обязан, — кивает мать. — Без нас ты не достиг бы всего, что имеешь! Мы сделали все! — Действительно все. — Я сжимаю кулаки. — Вы уничтожили мою семью. А теперь решили, что можете вертеть мной, как вам заблагорассудится? — Твоя Лейла — неверная жена! И... Я поднимаю палец, давая понять, чтобы молчали. — Если я сюда и пришел, то только ради брата. Хоть какой, но все же родной человек. А он оказался кретином. Тем не менее это не значит, что я ваша ручная болонка и буду радостно таскать в зубах тапки при любой вашей проблеме. Я пошел. — Еще чего! — бросает мать. — Куда ты пойдешь?! Кому, кроме нас, ты вообще нужен? Мы семья! А от семьи нельзя отказываться! Да и ради кого? Ради какой-то... — Ничего не говори о ней. С этого дня, — холодно цежу я, — вы мне никто. Ясно?! Я все сказал. Глава 22 — Ну что ты, малыш? Пора спать, — шепчу я Али, поглаживая его волосы. — Папа не приехал, — лепечет он невнятно. — Я папу хочу. Вот так вот, Бурак. Мало ему того, что он сотворил... Так еще и обещает ребенку, что приедет, а сам не появляется. Уже десятый час. Сыну пора спать. Я укладываю его ровно в девять, но он никак не засыпает, хотя и зевает постоянно. Слушает сказки, которые я ему рассказываю, задает вопросы, а я отвечаю. Али сонный. Глаза почти закрыты, потому что устал, но мысли об отце его не отпускают. Он его ждет несмотря ни на что. Мы больше трех часов провели в парке, и при обычном раскладе Али давно должен был уснуть. Но нет. Ожидание отца важнее, чем сон. — Наверное, дела появились, и папа не смог их отменить, — объясняю ему. — Он приедет, малыш. Завтра точно приедет. Зная Бурака, объявится он сегодня. Но, возможно, поздно ночью. Я отчетливо расслышала слова Феррахоглу-старшего о том, что их младший сын попал в аварию. Бурак, насколько бы зол он ни был после случившегося, не умеет так вот просто вычеркивать из своей жизни близких людей. Совесть не позволяет. Точнее, умеет, но не родных. Он может казаться категоричным, но в глубине души он не такой резкий и решительный. Знал ведь... Все говорило о моей измене. Да, он не слушал меня. Не хотел слышать. Однако несмотря на это, все же тянул с разводом до последнего. Не рубил сплеча. И, если бы не сегодняшние новости, где Эмре буквально заткнул всех папарацци, скорее всего, сегодня мы поставили бы точку в нашем браке, который вряд ли что-то спасет. К сожалению, доверия больше нет. Между нами — стена лжи и боли. И создал ее сам Бурак. Но как бы глупо это ни звучало, с какой-то стороны я его понимаю... Думаю, любой человек отреагировал бы эмоционально и резко, увидев любимого человека с другим. Тем более журналисты постарались заснять нас в достаточно компрометирующей позе. И все же... За пять лет нашей совместной жизни Бурак должен был узнать меня и мой характер. А вместо этого он за какие-то минуты изменил мнение обо мне... Разве такому человеку можно довериться вновь? Разве можно позабыть все его поступки? Для этого нужно страдать амнезией. Если бы он не выкинул меня из дома, ничего этого не случилось бы. Не было бы такой пропасти и пустоты в сердце. Через какое то время, мне все же удается уговорить сына не ждать. Он засыпает, а я отправляюсь в кухню, забрав старый ноутбук сестры. Нужно посмотреть вакансии, найти что-то подходящее. Работа мне необходима. Жить за счет Бурака я не собираюсь. Наверное, он надеется удержать меня кошельком. Да только при любом раскладе придется развестись. Я тоже все видела. Его измену. Его насмешки. Его триумф. Мне тоже было очень больно. Поставив перед собой чашку чая, я записываю в тетрадь нормальные на мой взгляд вакансии, куда принимают без опыта работы. Зарплата, конечно, не ахти, но на первое время хватит. И на этом спасибо. За пять лет жизни с Бураком я действительно расслабилась. Позволила себе плыть по течению. Отдалась мужу, сыну, семье. Растворилась во всем этом и так и не реализовалась. Надеюсь, постепенно все наладится. Наверное... Телефон, лежащий на столе, вдруг начинает вибрировать, привлекая мое внимание. На экране появляется номер мужа. Закатив глаза, я выдыхаю, не желая отвечать. Откладываю его в сторону.