— Пи*дец. — Я тру подбородок, не зная, смеяться или огорчаться. — То есть... все из-за наследства? И что им даст развод? В смысле... — Я усмехаюсь своим мыслям. — Отец заберет обратно те двадцать пять процентов, что отдает Али? Мой сын в любом случае его внук. Разведусь я или нет — это ничего не изменит. Да и на хрен отцу вот это вот нужно? Зачем он делит свое имущество и... — Я выдыхаю, ударяя кулаком по столу. — Вкрай охренели все. Мне нахрен не сдалось все вот это вот, — толкаю бумагу в сторону Кости. — А я лох, бл*дь, повелся! — Вот это вот все, — копирует он мой тон, — нужно решать с твоим отцом. Пусть твои братья недостойны уважения после всех совершенных подлостей... Но все же это родная кровь. Не сотрешь ведь. Никуда они не денутся. Дай им знать, что ты ни на что не претендуешь. Может, отвалят. А так — да, — улыбается он, — насчет того, что ты лох, я даже спорить не стану. Откидываюсь на спинку кресла, сверлю друга убивающим взглядом. Он прямой человек и всегда таким был, но иногда стоит поддержать, когда тяжело. Когда по полной облажался. А не вот так вот бить по больному. — Уфук очнулся, — говорю то, что узнал совсем недавно из проверенных каналов. — Но состояние у него так себе. Деньги разве стоят всех этих выкрутасов? Мог ведь умереть... — Ехал он на высокой скорости, Бурак. — И ехал он не один. — Я сжимаю кулаки, вспоминая, как мать защищала Уфука. — Отец изо всех сил пытается обелить его репутацию. Да так, чтобы в прессу не проскользнула ни кроха этой информации. Иначе развода ему не избежать. — Адвокат твоего папаши об этом ничего мне не сказал. Наверное, оно и к лучшему. Твой отец вообще с катушек потихоньку слетает, Бурак. Никогда не поймешь, что выкинет в следующий момент. Вот на хрена все это с наследством? Да и зачем Али его бабло, когда у тебя его предостаточно? Мне кажется, что он специально все это устроил. Тупо хотел, чтобы Уфук с Эрсином детьми обзавелись. Расчет был именно на это, я ни капли не сомневаюсь. Но, черт его дери, смотри, что получилось в итоге... Костя разводит руками и бросает несколько матерных слов, я ругаюсь следом за ним. Точно. Он прав. Но, бл*дь, неужели мои братья сразу пойдут делать детей лишь для того, чтобы выжать из отца максимум денег? Детский сад, иначе не назовешь. Впрочем, мое поведение тоже не идеально. Повелся на все. Идиот. — Нужно ехать к отцу, — подытоживаю я, забирая со стола телефон. Набираю его номер и терпеливо жду, когда он примет звонок. — Да, Бурак! — раздается раздраженное по ту сторону трубки. — Я тебя слушаю! М-да. Нельзя ведь нормально ответить, нужно рявкнуть, чтобы все желание разговаривать отпало. — Нам нужно встретиться, — говорю я с ходу. — Ты где? Приеду. — Я из больницы возвращаюсь. В офис. Чего ты хотел? — Это не телефонный разговор, отец. Как приеду, так обсудим. У меня есть несколько вопросов. — Ты хоть спроси, хочу ли я с тобой иметь дело, — грубо бросает он и сразу же отключается. Бл*дь! — Что там? — Вырубил звонок. — Прекрасно. — Костян опять матерится. А я набираю отца снова и снова. До того момента, пока он наконец не берет трубку. Сегодня этот чертов разговор состоится, иначе я их дом вверх дном переверну. Понятно, что папа злится. Я же их из своего особняка выгнал, а потом и Эрсина из компании выкинул. Вот и ведут себя как последние козлы с задетой гордостью. — Да что тебе надо?! — орет отец в трубку. — Я сказал, что есть разговор. И тебе его не избежать, отец. Хоть сквозь землю провались... Я тебя и оттуда достану при любом раскладе. Еду к тебе в компанию. Клянусь, папа, еще один твой неправильный поступок, и я подставлю тебя так, что мало не покажется. Как тебе плевать на меня и мою семью, так и мне плевать на вас всех вместе взятых. Понял? Жди меня! Вырубив звонок, я поднимаюсь с кресла. Друг — следом за мной. — Я тут, у себя, — кивает он. — Если что — звони. — Окей. Костя уходит. Однако не успеваю я сделать и пару шагов, как дверь кабинета Лейлы распахивается. Она выходит, уткнувшись глазами в какую-то папку и не замечая меня. — На обед? — интересуюсь я. Лейла вздрагивает от неожиданности. — Нет, финансовому отделу документы передать надо, — растерявшись, отвечает не сразу. — Хорошо. Я к отцу еду. Никуда не уходи. Вместе поедем. Есть важный разговор. — Что-то случилось? — Нет, но я узнал, как заварилась вся каша, — выдыхаю я, разглядывая жену. Какая же она красивая. Прикоснуться хочется, обнять, поцеловать... — Подождешь? — Хорошо, — кивает она. — Подожду. Глава 30 Бурак Буквально через полтора часа я оказываюсь в компании отца. Все здороваются, улыбаются мне, а я хочу просто послать всех как можно дальше и не отвечать на их фирменные вопросы, которые получаю на каждом шагу: «Как вы, Бурак Османович?» «Хреново я», — хочется ответить. Но вовремя себя одергиваю. Ни к чему бросаться на них. Они ни в чем не виноваты. Вся моя злость — к родителям и братьям. В первую очередь, конечно же, к отцу. Нужно серьезно поговорить с ним, расставить все точки над «і» и дать понять, что еще один неверный шаг или же поступок, который заденет Лейлу, — и все. В этот раз окончательно. Я буду знать, что у меня в этой жизни нет ни одного родного человека. Напротив, появились новые враги. И пусть папа только попробует возразить или сказать что-то не то. Я больше не потерплю оскорбительных слов в адрес своей жены. Постучав в дверь два раза, я захожу в кабинет отца, несмотря на слова секретарши о том, что он не один. Плевать. Сегодня этот разговор состоится при любых обстоятельствах. И каково мое удивление, когда я вижу сидящих на диване напротив стола отца двух мужчин: отцы жен Эрсина и Уфука. И все становится на свои места. Они крупные шишки. У них есть бизнес, есть деньги, есть связи. А у моей Лейлы кроме меня никого нет. Именно поэтому она самое слабое и беззащитное звено в семье Феррахоглу. Вот и сломали ее при первой же возможности. Не без моего участия, конечно же. Качнув головой, я невесело усмехаюсь. Когда мои родители успели стать такими зверями — для меня огромный вопрос, на который я сейчас же желаю найти ответ. Они считают себя ангелами. Наверное. Да только черта с два. Я докажу им, какие они на самом деле люди. Не стоят они моего внимания. Да и времени, которое я им уделяю. — Я занят, Бурак! — рявкает отец. — Ты когда стал таким невоспитанным? Кто без разрешения в чужой кабинет заходит? — Одно ты сказал верно, пап: я только что зашел в чужой кабинет, — чеканю, не обращая внимания на гостей отца. — Я приехал сказать пару слов. И та пара слов, поверь, совсем не понравится твоим друзьям. — Я веду подбородком, намекая на мужчин. — Что ты несешь? — Отец так резко встает с места, что кресло отскакивает назад, ударяется в стену. — Итак, пап, — уже тише произношу, дабы снизить градус напряжения. Все-таки надо донести до отца свою мысль. А криками я до него точно не достучусь. — Ты там, кажется, разделил свое наследство, верно? Так вот... Я отказываюсь от всего. От всего, слышишь? От всего, что ты хотел дать Али и мне. Я в твоих деньгах не нуждаюсь. И никогда не нуждался. Знаю, зачем ты это сделал... Хороший ты урок преподал своим сыновьям и их женам. Но, сука, — цежу сквозь зубы, едва сдерживая себя, чтобы не заорать на отца. — Они не видят вину в тебе. Не видят вину в себе! Ты же такой белый и пушистый. Такой благородный... Решил единственному внуку что-то подарить. Тем самым ты сделал мою жену, родившую тебе этого единственного внука, их врагом! Разрушил мою семью. Твои сыновья просто оклеветали Лейлу, подставили ее. Твои, будь они неладны, сыновья и в то же время мои братья... Ты что, действительно думал, что они начнут детей заделывать? Серьезно? Лишь для того, чтобы побольше денег от тебя получить? Нет, пап! Им оказалось легче избавиться от Лейлы и Али, дабы не утруждаться и не возиться с детьми! Отец багровеет. На его скулах ходят желваки. А вена на шее раздувается. Вон, как он тяжело дышит... Потому что я все верно сказал. В точку попал... — Что ты несешь? — Все, что ты спланировал, я только что сказал вслух. Не смей отрицать! — Я морщусь. — Я что-то не понял... — Тесть Уфука поднимается на ноги. — Ты серьезно решил дать сыну Бурака долю из своего наследства? Только для того, чтобы наши дочери... — он указывает на отца жены Эрсина, — тоже побежали рожать тебе внуков? Что за детский сад, Осман? Отец злится еще сильнее. Не знает, что ответить. А я вот прекрасно знаю, что отношения между этими тремя мужчинами уже не будут как прежде. Отлично. Теперь отец переключится на них и отстанет от Лейлы... От нашей семьи. — Мой адвокат скоро свяжется с тобой, — продолжаю я. — Точнее, с твоим юристом. Передаст документ, который я уже подписал. Ничего от тебя я не хочу. Ни я, ни Али. Раздели свое наследство на две части. То есть между Эрсином и Уфуком. При любом раскладе через несколько лет от тех денег и имущества ничего не останется. Они все просрут. Ах да, — развожу руками именно тогда, когда гости отца хотят возразить. — И эту компанию пусть ведут вместе. Надеюсь, справятся. Теперь злится не только отец, но и его друзья, но я полностью доволен этим раскладом. Отлично. Все получилось гораздо лучше, чем я хотел. Будет чем заняться моему папаше. — Ничего ты от меня не получишь! — Он ударяет ладонью в стол. — Ни гроша! Да, так и сделаю! Разделю на две части свое наследство! И да, я все делал, чтобы у них наконец тоже родились наследники! И буду настаивать на своем до конца! Каждый получит от меня пятьдесят процентов, как только... Как только... Отец не договаривает, а мне уже ясно, что он хочет выдать. Хватается за сердце, дышит через раз. Однако поверить ему у меня не получается. В конце концов, друзья не оставят его в таком состоянии, помогут. — Ну и славно, — подытоживаю я. — Все, что хотел, я услышал. И еще... Не смейте ко мне больше лезть. Не смейте мою жену обзывать. Не смейте бросать в ее адрес грязные намеки. Иначе клянусь, я уничтожу ваш бизнес. Даже глазом не моргну. Моя семья — самое ценное, что у меня есть. Они всегда будут для меня на первом плане. Имейте это в виду и вбейте наконец себе в голову. С мамой ты сам поговоришь. Все ей передашь, отец. Повторюсь: если не хотите потерять бизнес... возьмитесь за ум. Ты не глуп, отец, и прекрасно понимаешь, что я много чего могу сделать. Связи и силы у меня имеются. Надеюсь, мы поняли друг друга. Разворачиваюсь и выхожу из кабинета, слыша за спиной ругательства отца. А мне плевать. Вот честное слово. Ощущение, будто груз с плеч упал. Теперь пора с Лейлой серьезно поговорить. Пора возвращать ее себе. Не могу я без нее. Буквально задыхаюсь. Если бы я думал головой еще тогда... когда все набросились на жену... Всего этого сейчас не было бы. И Лейла не отдалилась бы от меня. Ведь как ни крути, теперь будет сомневаться во мне до конца жизни. И права ведь... Недостоин я ее любви и уважения. Сам все разрушил. Сам поставил крест на наших отношениях. Собственноручно возвел между нами железобетонную стену, сквозь которую сейчас хочу пробиться, чтобы вновь быть с ней рядом. Потому что без Лейлы — нет и меня. Глава 31