— Но мне нужны деньги, очень, — признаюсь, наконец. — Я, конечно, не олигарх, но думаю, что неплохо зарабатываю, чтобы нас с легкостью содержать. Ты же работала няней, кажется, да? Почему пошла официанткой? И я рассказываю ему все от и до. Что по специальности я преподаватель английского, что няней пошла из-за инсульта отца. Говорю, говорю, Сева очень внимательно меня слушает. А я словно освобождаюсь от тяжести, копившейся во мне годами. И вот, как итог: — Мне не хватит этих денег, чтобы и в Красноярск уехать и здесь все счета оплатить, — указываю подбородком на кругляш с купюрами. — Как это уехать? В какой Красноярск? Аня?! — Сева сильнее сжимает мою ладонь. Черты лица обостряются. — Нет, Ань. Мы вместе. Здесь и сейчас. Никаких Красноярсков. И слышать не хочу! — Сев… — Нет, и точка! — поскольку мы сидим рядом и уже все доели, он хватает меня и перетаскивает к себе на колени. — Я так заражу тебя, Сев. Заболеешь, — удивительно, но его реакция на мою неправильно поставленную фразу, окрыляет меня. Я счастлива. Счастлива! Я нужна, очень нужна этому удивительному человеку. — Пофиг. Зато ты со мной останешься, — он целует мою шею. Мурашки незамедлительно пробегают по спине, но я нахожу в себе силы отстраниться. — Я и так останусь, Сев. Я не собираюсь никуда уезжать навсегда. Просто у отца юбилей через две недели, меньше даже. — Оу, — осекается и расслабляется он. — Не переживай за это. Знаешь, давай договоримся? — О чем? — Про деньги ты не паришься. Вообще. Ясно? Угукаю, смущаясь немного. Я не привыкла, чтобы на меня спускали столько. Ни один мужчина, в частности мой муж, даже дорогие подарки мне не дарил. Айфон, который у меня сейчас, бывший подарил на прошлый новый год, но в итоге я сама расплатилась за кредит и, можно сказать, сама себе его купила. — Про работу — если прям горишь желанием работать не в себя, то найди для себя то, что тебе принесет удовольствие. Никаких сложных и отнимающих твое личное время, только в удовольствие, хорошо? Снова киваю. Оказывается, чертовски приятно, когда мужчина возлагает на себя часть твоих обязанностей. — Я тоже у своих поспрашиваю, может, найдем неплохой вариант. Но уже после Красноярска, ладно? Я хочу с тобой поехать, с родителями твоими познакомиться, но тут ты сама решай. Готова? Возьмешь с собой? — Правда, хочешь? — радостно взвизгиваю, прижимая его лицо к своей груди. Он тут же сжимает мои ягодицы и притискивает к себе. — Спасибо тебе за все! — Завтра посмотрим билеты, — приглушенно проговаривает мне в грудь. — Только есть одна проблема. Даже две. — Валяй, Карамелька, — он отклоняется, смеясь. — Родители не знают, что мы с Ромой развелись и ожидают увидеть меня с ним. — Вот они удивятся! — Без сомнения. Особенно отец. А мама, и это вторая проблема, просто помешана на ожидании внуков. Она будет интересоваться у тебя твоим здоровьем и спрашивать четкие сроки, когда ты осчастливишь мою матку своим спертматозоидом. Клянусь, она в выражениях не стесняется. Сева смеется, откинув голову назад. Заразительно и громко. И я вместе с ним. — Я уже влюблен в твою маму. Тем более я, кажется, уже осчастливил тебя разок вчера. А ты хочешь детей, Ань? Мы затихаем оба, боясь дать неправильный ответ. Ведь это не тема для разговора. Это минное поле сплошное. — Хочу, — признаюсь. — От тебя хочу. Но ведь… — И я. И да, я понимаю, что мало знаем друг друга. Но знай, если мы с тобой доиграемся, то я буду счастлив стать отцом. — Маме этого не говори, а то она чересчур воодушевится. — Кажется, знаю теперь чем тебя шантажировать, чтобы сбегала поменьше. — Чем? — Что расскажу, как ты меня избегаешь и оттягиваешь рождение детей. 19.1 Знакомство с родителями Самой не верится, что я вернулась домой. Стою в аэропорту Красноярска и улыбаюсь Севе, хотя он не видит, потому что вызывает такси в приложении телефона. Вообще, эти две недели… удивительные и самые невероятные в моей жизни. Это правда! Сева, конечно же, заразился от меня и заболел. Еще и синяк этот ужасный на его лице и сбитые руки! Работал из дома, много ворчал и прикидывался самым несчастным в мире человеком. Наши отношения за очень короткий срок прошли проверку на прочность в этих сложных обстоятельствах. Шучу, конечно. Я с удовольствием ухаживала за Севой, хотя он и отбивался от меня. А когда почувствовал себя лучше, отбиваться, порой, приходилось мне. Это что-то невероятное… наши чувства и желание постоянно быть рядом — со мной никогда такого не было! В последние дни перед поездкой Сева тяжело вздыхал, уходя на работу, но когда возвращался, мы едва вылазили из постели. Я сомневаюсь, что мы способны насытиться друг другом. Не в ближайшее время, это точно. И Сева он… потрясающий. Он с легкостью поддерживает любую тему для разговора. Умеет внимательно слушать. И очень открыто рассказывает о себе, когда я что-либо пытаюсь узнать. Оказалось, что у него день рождения был незадолго до нашествия в его квартиру в поисках микроволновки. Смеется каждый раз, называя своим подарочком меня. Кроме того раза, когда он устроил разборки с Ромой, больше не взрывался. Напротив, часто успокаивал меня после разговоров с мамой или Ирмой. Вот они обе умудрялись меня доводить. Ирма это вообще! Просто… вещи, которые она мне заказала… Конечно, довольно стильные — вкус у нее есть, это правда. И я ей благодарна, но… белье! Это какой-то кошмар. Сева, конечно же в восторге, но как в этом ходить нормально можно? И да, она все же погнала меня на эпиляцию. Глубокое бикини и не только. Сева снова в восторге, я, собственно, тоже. Свой ужасный чернично-клубничный цвет волос я изменила. Правда, не удалось вернуть свой прежний карамельный оттенок, пришлось покрасить в чуть более темный, но зато очень естественный. И Сева, конечно же, снова был в восторге. Вообще, мне кажется, он постоянно в восторге от меня. Как и я от него. Мы летели из Москвы четыре с половиной часа, но не умолкали ни на секунду. Я была жадной до подробностей о жизни Севы, а он расспрашивал меня о Красноярске, родителях, о моем детстве. — Что такое, Ань? — беспокоится он, отрывая меня от размышлений. — Я просто… очень-очень люблю тебя, Сева, — выдаю. Он улыбается мне. Его взгляд начинает блестеть, губы растягиваются в порочной улыбке. У меня потеют ладони, подскакивает пульс. — Я тоже, Аня. Просто схожу с ума, как сильно, — он ловит меня за талию и тесно прижимает к себе. И мы похожи на тех самых противных парочек в аэропортах и других общественных местах, которые отлепиться друг от друга не могут и едва ли не занимаются сексом при всех. Это меня забавляет, но когда Сева меня целует, я забываю обо всем. Нас отрывает друг от друга звук сообщения службы такси. Да, нас никто не встречает, но папе машину водить нельзя, а мама никогда не умела, и я просто не позволила им ехать в аэропорт. Надо им еще пережить потрясение от моего развода и моего нового мужчины на пороге. И, желательно, не там, где куча зевак и свидетелей. День рождения у папы завтра, и, насколько я знаю, он планирует грандиозный праздник на даче, но сегодня они с мамой приготовились к встрече с нами в их квартире в городе. Мы приехали в Красноярск ненадолго. Всего на неделю. Сева и так, как белка в колесе крутится после своей болезни, умудряясь спать всего по несколько часов в сутки. В клубе проблем не было вроде, а вот ресторан требовал много внимания после кадровой перестановки. Но в поездку он даже ноутбук не взял, желая посвятить все время мне и моим родителям. Поэтому и улететь нам придется пораньше. Красноярск встречает нас моросящим снегом, слякотью, ветрами и небольшими пробками. Я ловлю себя на мысли, что уже привыкла к Москве. И хотя вид на горы захватывает, и мост через Енисей вызывает ностальгию, но жить я здесь не хочу. Мы едем около часа и я без умолку рассказываю о городе. Мне кажется, что я утомила Севу, но он, в противовес моим мыслям, целует меня легонько и говорит: — Обожаю тебя. М? Правда? И пока я расплавленной субстанцией выплываю из машины, Сева и таксист идут к багажнику, чтобы вытащить наши вещи. Мы с собой много не брали, но у каждого небольшой чемодан. Мои родители живут в достаточно новом квартале. Успели переехать в новострой, на тот момент, когда я еще в старших классах училась. Можно сказать, я выросла в достаточно обеспеченной семье. Лишь в последнее время нас преследуют какие-то несчастья. В доме функционируют два лифта. Один грузовой, а другой пассажирский на пятерых человек. Но на самом деле в этой коробчонке с трудом двое помещаются. — Обожаю такие лифты, — смеется Сева мне в волосы, потому что я к нему прижата максимально. — Если бы в нашем доме такой был, то я развелась бы гораздо раньше, — ворчу, слегка огорченно. Сева покачал головой. Жуть, как его бесит тема моего брака. Ладно, сейчас с родителями закроем этот гештальт, а потом сделаем вид, что я никогда не выходила замуж за Ладыгина. На лестничной площадке родители уже ждут нас… ну, то есть меня и Рому. Я иду навстречу маме и папе, широко улыбаясь. Но они не смотрят на меня. Их внимание полностью приковано к Севе. Я поворачиваюсь к нему — а что, и правда шикарный мужчина. В одежде он себе не изменяет, по-прежнему предпочитая оверсайз. И вот такой весь «простой» в серой толстовке с капюшоном, куртке с зимней подстежкой. Он умудряется ходить в белых кедах без потери их цвета. Аккуратист, душнила и зануда. Мой любимый. Из тех, кто будет разглаживать складки на простыни, перед тем как лечь спать, но при этом ему абсолютно наплевать, что по утрам я едва ли симпатичнее кикиморы, и просто сводит меня с ума своими ласками. — Здравствуйте, — нарушает тягучее молчание Сева. Он тоже натягивает на себя улыбку и смотрит на меня в надежде, что я его представлю. Я бы и рада, да только я парализована. Все. Нам крышка! — Погодите! — отец достает из кармана брюк — даже нарядился по поводу моего приезда, — футляр с очками, надевает их на переносицу и прищуривается, смотря на Севу. — Рома, неужели ты послушал старика? Возмужал, в плечах раздался. Это спортивная рыбалка такая эффективная?