Я хлопаю его по плечу. Этому верзиле-то конечно не холодно. Еще и очки от солнца надел. Улыбается мне одной в ярких лучах света. Мой любимый Сева. Сегодня утром я поняла, что у меня задержка. Но паниковать, наверное, рано. И тест я еще не делала. Пока никаких других изменений в себе я не заметила. Может, потому что перелет был и смена климата, и цикл сместился. Может же быть, да? 21.2 Я все усложняю — Что такое, Карамелька? В леденец превратилась? — он еще и подкалывает, замечая, как я зависаю на нем. — О, смотри, кафе какое-то необычное. Можно зайти с собаками. Интересно, что санпин на эту тему думает? — Санпин — ладно. Кто из нас будет собакой? — поддеваю я, а Сева расстегивает куртку и притягивает меня к себе внутрь. Ох, как же тепло и хорошо! — Я теперь знаю, в кого ты у нас такая шутница, Анна Николаевна. Пошли. Все равно рядом одни магазины, а тебе надо что-то горячее выпить. И мы идем в обнимочку с Севой в сторону кафе на первом этаже какого-то исторического многоэтажного дома. Мне вообще нравятся такие местечки. Та же “Секвойя” располагалась в похожем строении, только оно полностью переоборудовано под коммерческую площадь. Здесь же жилые этажи сверху. Поэтому режим работы весьма ограничен — всего до десяти вечера. В кафе и правда есть посетители с собаками — и с маленькими чихуа-хуа и с неуклюжими лабрадорами. Но не так, чтобы много. Пара хозяев. Остальные гости такие же как и мы с Севой — явно забрели сюда погреться после холода. Сева уверенно заказывает нам на двоих капучино, но я прошу вместо капучино какао с маршмэллоу. — Уже? — веселится мой пикантный разогреватель. Вот будь мы дома, никакой кофе нам бы не понадобился. — Новый год через два месяца. — И ничего смешного. Видел, сегодня на календаре — четвертое ноября? Торговые центры на низком старте. Уже повсюду елки, — не буду же я ему здесь говорить, что возможно беременна? — Это что, мы с тобой месяц уже знакомы? — наклоняется ко мне Сева и кладет руку на колено. — То есть то, как ты меня разогревал на столе, ты принимаешь за знакомство? — Весьма неплохое, между прочим. Необычное. Ты сразу в душу мне запала. Я не могу остановить смех, чем привлекаю к нам внимание посетителей. — Сева? Резко замолкаю и поднимаю взгляд туда, откуда услышала только что женский голос, зовущий моего мужчину. Да чтоб тебя! Ева собственной персоной. И такая она идеальная, что меня прошибает ревностью и завистью одновременно. Светлые волосы подстрижены под каре. Волнистые. Естественные. Глаза голубые яркие, макияж очень незаметный нюдовый. Белоснежные зубы ослепляют. Приглушенный блеск на губах. От нее пахнет каким-то легким ароматом, похожим на лимонный пирог. На ней надета модная дубленка, светло-голубые джинсы-мом и кремовый свитер под горло. Она снимает дубленку и вешает на специальную стойку для одежды. — Ева? Меня ужасно коробит сочетание их имен — Ева-Сева. Может, поэтому она его Володей назвала тогда в клубе? — Оу, у тебя новая девушка? Извини, не помешаю? И садится на противоположный от нас диванчик. Как можно додуматься помешать людям, которые сидят в обнимку? Явно же нам не нужен никто. — Да нет, все та же, Аня моя, — и он демонстративно целует меня в висок. Мне некомфортно максимально. Я выпрямляюсь и сбрасываю руки Севы с себя. Он недовольно хмурится, но ясно, что позже пристанет с расспросами. — Оу, просто у тебя такая прическа эффектная была. Красно-фиолетовая. Что я не сразу поняла, извини. И эта вся из себя олд-мани красотка так презрительно усмехается. Наши пикирования взглядами прерывает официантка с капучино и какао. — Ева, мы тут с Аней… — Ой, представляешь, Ричи на лапы западает. Здесь ветеринарка недалеко, вот ходили с ним. Поставили диагноз — остеопороз. Сева обращает внимание на маленькую таксу возле нашего столика. Она скулит от счастья и ластится об его руку. — Он очень скучал. Помнит тебя хорошо, — Ева прям сияет от счастья. Мне аж хочется какао вылить на ее безупречные светлые волосы и одежду. И маршмэллоу украсить. — Привет, хороший мой. Ты чего болеть вздумал? — разговаривает он с собакой. А я вот если бы не была зажата к стене, то с удовольствием пошла бы домой, пока эти двое делят свое общее прошлое пополам. — За два года в Таиланде так отвыкла от московской осени. Жуть, как холодно. Знаешь, я бы может и не вернулась, но отец ворчит, что дела ему некому передавать. Я, правда, открыла это кафе. Пользуется спросом, но его весь ресторанный бизнес потянуть не могу. Хорошо, что он привлек к новому проекту тебя. Ты справишься! Именно в этой ее реплике я слишком много слышу. У меня мир разлетается на осколки. Дурочка Аня ждет Севу, пока он занимается своим очень важным проектом. И Ева обо всем в курсе. — Это же твоих рук дело, что меня позвали, да? — спрашивает он Еву, не стесняясь моего присутствия. — Ну, я лишь немножечко подсказала, — хихикает это идеальное создание. А чего, молодец она. Она ровесница, либо чуть моложе Севы. У нее в жизни все хорошо. Кафе свое. — Мне, правда, некогда просто. Ты же знаешь, как много я делаю для фонда по спасению бездомных животных. Для меня это намного важнее. В Таиланде я открыла многое для себя. Что такое наши деньги для космоса? Ничего! А вот настоящие поступки и внимание ко всему живому развивает нас духовно. Ну все. Идеальный идеал. Мне даже рядом с ней в очередь за Севой становиться нельзя. Не дотянусь просто. — Я же еще блог веду. У меня рекламных контрактов лет на пять хватит для безбедной жизни. Зачем мне себя и мои нервы гробить на стройках и ресторанах? Есть же мои любимые мужчины — ты и папа. Вы прекрасно справитесь. Да. Смотрю на Севу и вижу, как теряю его. У меня был всего лишь маленький месяц, чтобы насладиться жизнью с этим замечательным человеком. Но он мне не по зубам. Они с Евой — идеальная пара. Ее любимый мужчина. Она — его первая любовь. А она, как правило, самая сильная. Молнией проносится осознание, что Сева — тоже моя первая настоящая любовь. И я никогда-никогда его не забуду. Но зла не держу. Потому что понимаю все. И лучше уйти сейчас, чтобы не терпеть унижения больше. Если я и правда беременна? Тогда что? Уеду к родителям и обязательно что-нибудь придумаю. — Сева, выпусти меня, пожалуйста, — прошу его. — Сейчас вместе пойдем, Ань, — он по-хозяйски снова кладет ладонь на мое колено. — Ева, я же отказался от проекта еще неделю назад. Мне такое нахрен не нужно. Разбирайся со своим отцом как-нибудь сама. — Что? Но там же горы денег… Не понимаю, с чего вдруг их милая беседа перетекла во взаимные упреки. — Не переживай за меня, — Сева холодно улыбнулся ей, выпил залпом кофе и вышел из-за стола. Заодно помог и мне, подав ладонь. Я вижу, как он злится. И вот вроде радоваться должна, но огорчаюсь еще больше из-за того, КАК он реагирует на Еву. Мы быстро одеваемся, оплачиваем счет и выходим на улицу. Сева злой как черт. Я едва держусь, чтобы не зареветь. — Вот что это сейчас было?! — рычит на меня. А я его таким никогда не видела. — А? — теряюсь немного от того, как он нависает надо мной. — Ты правда решила, что я такой идиот и повелся бы на все это? Что я готов пожертвовать нашими отношениями ради сраных сомнительных проектов? — держит меня за плечи, а я все… слезы капают по щекам. — Просто вы вдвоем… вы… вас так много связывает… и я не хочу мешать тебе… вам. — Аня! Вот вечно ты все усложняешь! — обхватывает меня, прижимая мою голову к своей груди. — Мне хватает уверенности в себе. Я довольно зрелый и самодостаточный, это с тобой я становлюсь мягче и веселее. Но в делах я другой. Понимаешь? — я-то понимаю и отвечаю кивком головы, потому что лицом вжата в его кашемировый свитер в распахнутой куртке. — И вот ты правда думаешь, что я способен на вот эту мышиную возню с изменами и обманами? Думаешь, случись у меня переклин, я бы не поговорил с тобой об этом? Этот вопрос вместо успокоения приносит мне боль. Потому что Сева и правда может полюбить любую, или вернуться к той, с кем они долго вместе были. Я уже вою в голос, боясь думать, как прохожие смотрят на нас. — Я хочу навсегда, Сев… — мычу ему в грудь. — И ты правда, может, не хочешь меня расстраивать и со мной тебе неплохо. — Я тоже хочу навсегда, Карамелька. Я же… вот ну как ты не видишь? Думаешь, мне не больно, что ты лапки кверху откидываешь и готова меня спихнуть Еве, хотя я к ней ни за что не вернулся бы никогда, даже если бы мы с тобой не планировали будущее. — У вас прошлое… и Ричи… — Ань, Ева бросила меня два года назад. Просто уехала, сказав что устала от меня и моей работы. Вот и занималась херней в Таиланде, в космос сигналы посылала. А я тут один и “живи с этим как хочешь”. Я себя с трудом собрал, если хочешь знать. И для меня новые отношения не менее сложные, как для тебя. Не только тебе страшно. Новое обстоятельство его прошлого, о котором мы почти не говорили… да вообще не говорили, заставляют меня отлипнуть от Севы ненадолго и поднять на него глаза. — В следующий раз, когда ее встречу, выдерну ей все волосы, — обещаю. — Не надо. Никаких следующих разов. Надо просто оставить прошлое в прошлом, — Сева целует меня в лоб. — Дай мне салфетку влажную, — я достаю из сумочки, перекинутой через плечо, и подаю ему маленькую упаковку салфеток. Он бережно вытирает мою растекшуюся тушь под глазами, собирает слезы по щекам. — Я люблю тебя, — говорю ему и тянусь на носочках к его губам. — Я тоже тебя люблю, Карамелька, — он наклоняется и отвечает с большим удовольствием на мой поцелуй. А в душе мне все равно неспокойно. Я точно видела, что Ева по-прежнему его задевает. И мужской интерес в его глазах все также горит.