— Ирма, позвони мне, — кричу вслед, но она меня не слышит, поглощенная своим сибирским медведем — складываю дважды два и понимаю, что это тот самый жених из Красноярска. Ух, чувствую, кому-то сегодня будет жарко. Но не мне. Через три дня рисунок на моем теле и правда темнеет. Узор очень красивый! Я разглядываю себя в зеркале, когда переодеваюсь. Кажется, Ирма знает толк в том, как мужика завлечь. Причем, судя по ее Андрюше, замену он ей найти и не пытался. И явно какая-то чепуха случилась с возможной изменой. Пишу подруге, чтобы узнать, как у нее дела. Ответ: “Затраханная и счастливая”. Не могу не улыбаться. Ирма в своем репертуаре. Ну, что ж, рада за нее. И надеюсь, что она когда-нибудь освободится и расскажет мне более подробно, что у них с Андрюшей случилось. Но отвлекшись на отношения других людей, я совершенно упускаю из вида проблемы в своих. Одну единственную проблему — Ева. Я не знаю, где и у кого она взяла мой номер телефона, но эта сучка имеет наглость мне звонить! — Отпусти Севу, — требует она в разговоре со мной. Зачем я только ответила на звонок незнакомому номеру? — Я его не держу, — отрезаю, чтобы закончить вызов. — Ты не понимаешь. Я накосячила, да. Но он по-прежнему любит меня. А с тобой возится, потому что ты вся из себя немощная и беспомощная. Севе очень нравится помогать людям. Так. Я точно не подопечная благотворительного фонда имени Всеволода Воронцова. И вообще, он любит меня. Я знаю. Не сомневаюсь в этом. Мы договорились тогда на улице возле кафе. И мне плевать, что там себе придумала эта белобрысая. — Иди-ка ты в задницу! — вот! Я смогла! Я молодец. И ведь почти положила трубку. Почти… — Сегодня мы проведем время вместе. Вот увидишь. Можем даже поспорить, — пропевает своим очень правильным голоском эта сучка. Нет, Сева сегодня пойдет домой пораньше. Ко мне. Он обещал. — Ты разве не находила в его фотоальбоме наши фотографии? Вот же ж дрянь! Сбрасываю вызов, но приходит сообщение: “Я напишу, когда он будет у меня”. И я звоню Севе рассказать об этой психопатке, что я и делаю, но он не берет трубку, лишь пишет: “Я перезвоню позже. Занят, сладкая”. То, что он ласково меня назвал вселяет в меня какую-то уверенность. Однако я все равно нервничаю. Пытаюсь приготовить несколько азиатских блюд, но лапша разваривается, и получается, вернее… ничего не получается! Ближе к шести машу рукой на это безобразие и облачаюсь в атласное платье цвета шампань. Оно создает некий эффект обнаженки. Очень эротичное. С разрезом для ног спереди посередине. Держится оно на плотных лямках и завязках на спине. Максимально открытый v-образный вырез подчеркивает мою грудь. Спина открыта до самой поясницы, где немного выглядывает рисунок мехенди. Честно — это платье на мне долго не продержится. Ну, раз ужин не удается приготовить от волнения, так может я утолю голод Севы другого характера. В шесть тридцать мне приходит сообщение от Евы: “Он здесь”. Я снова звоню Севе, но его телефон выключен. Я стараюсь, правда, не думать о плохом, но ноги сами ведут в гостинную. Я достаю его альбом и нахожу фотографии, спрятанные под обложку. Штук десять, не больше. Но они о большой любви и богатом на события прошлом. У обоих волосы еще подлиннее — я и не знала, что Севе хорошо с такой прической. Но ведь он поразительно хорош почти всегда. На фото он обнимает Еву, у которой восхитительный загар и длинные до пояса светлые волосы. Это фото из их отпуска. Сева говорил мне, что Ева причинила ему боль и он терпеть ее не может. Но фото сохранил. Особенно те, где он жадно целует ее, держась за ее ягодицы в коротких джинсовых шортах. И он не перезванивает до сих пор. Я захлопываю альбом, сдерживая слезы. Я бреду обратно на кухню. Буду держаться до последнего и прожигать взглядом телефон. В конце концов, у меня есть время до утра. Самолет в Красноярск отправляется в десять. 23.1 Сева День какой-то нескончаемый. Анька, блин, заинтриговала меня с утра, теперь читаю договор и нихрена не понимаю в нем. Радует одно — что мой инвестор не отец Евы Филатовой, а мой друг — Ян Белогорцев. И нормальный договор подготовил Михаил Костров. То, что я читаю его — чистая формальность. Красин вон, вообще спит запрокинув голову. Только из командировки откуда-то. Мы этот договор вместе вчетвером побуквенно составляли. Филатов, конечно, рвал и метал, когда я послал его нахрен, только увидев маячающую светлую голову Евы на наших переговорах. Вася меня поддержал, хотя изначально был против связываться с Филатовым и компанией. Очень уж стойкие ассоциации у него с семьей Макарских, из которой женщина Яна бесследно исчезла. Филатовы — старая семья, держащая огромный ресторанный бизнес в Москве. Собственно, Ева так и оказалась в ПТУ, она хотела пойти по стопам отца, который когда-то здесь начинал учиться. А потом, когда из армии пришел, у нас закрутился бурный роман, и она, как мне тогда казалось, очень ценила во мне то, что я не прогибался под Филатова и не пользовался знакомством с ним, считай, родством почти. Да, мы собирались с Евой пожениться. И уже когда мы с Васей поставили на ноги клуб, я планировал будущее с ней. Но ее в какой-то момент переклинило. Сейчас сопоставляю все моменты и вспоминаю, что перед ее отъездом в Таиланд, она просила продать долю в клубе ее отцу и занять позицию управляющего в сети ресторанов Филатова. Естественно, я отказался, на что она взбрыкнула — я ведь, по сути, впервые не исполнил ее хотелки и дал отпор ее давлению. Наверное, она все эти два года реально думала, что я отправлюсь за ней и сделаю так, как она просит, чтобы ее вернуть. Но ко мне пришло отрезвление. Да и Вася поддержал. Вот тогда у нас случилась “Секвойя”, детище, которым я невероятно горжусь. Да, он не приносит легких денег, как клуб, но зато укрепил мою репутацию как человека, находящегося в теме, способного построить даже такой люксовый бизнес. Мы с Васей тогда не искали инвесторов, но заняли денег у Яна под хороший процент. Его вклад не забыли, а потому в названии ресторана есть все наши имена. Се — Сева, К — Красин, В — Вася, Во — Воронцов ну и Я — Ян. Название пришло ко мне спонтанно, но я очень рад, что мы смогли сохранить в нем смысл, помимо экологической составляющей, очень модной, кстати, сейчас в Москве. Смотрели на будущее и четко попали. В нашем ресторане редко бывали свободные посадочные места. В этот раз проект мы с Васей затеяли покруче. Но Вася-то что? Он на все согласен, что я предлагаю, потому что всецело мне доверяет. А вот по бабкам на двоих мы бы не потянули. В противном случае, пришлось бы продавать “Секвойю”, а ресторан только-только начал окупаться. Займ — тоже мероприятие рискованное. И пришла идея, как раз, предложить долю Белогорцеву. Он воспринял это с большим энтузиазмом. Денег, говорит, скопил достаточно, с женой развелся — никаких рисков. И хоть что-то его отвлечет от бесконечных поисков Сони Макарской. Я только сейчас начал понимать, как чувствует себя Ян. И вот совсем не представляю, чтобы со мной случилось, если бы я вот так потерял Аню. Как напоминание о себе, моя девочка мне звонит. Я улыбаюсь телефону с ее фотографией, но отклоняю звонок, отвечая в сообщении, что позже перезвоню. В конце концов, не только она мне сюрприз приготовила. Я тоже домой собираюсь не с пустыми руками. — Думаю, мне все понятно. Я подписываю, — толкаю в бок Васю, а то похрапывать начал. Тот тут же в своей армейской выправке принимает ровное положение и делает вид, что не спал секунду назад. Ян и Вася тоже подписывают документы. Все договоры забирает с собой Миша, чтобы заверить. Да к тому же, все эти бумажки понадобятся для открытия, документации. И… вовремя Ян развелся и нашел Кострова! Адвокат, конечно, дорогущий, но работать с ним — один кайф. И да, он мог бы кого-нибудь из своей команды отправить, но занимается вопросами лично. Потому что вижу — ему с нами интересно. И правда, где он еще таких отбитых встретит в Москве? — Кстати, как дела с квартирой? Нашли документы? — интересуется Миша у меня. — Все хорошо да, квартира и право собственности в целости и сохранности, — невольно улыбаюсь, потому что вот рожа Ромы в целости не была. К тому же мне кажется, Федя исполнил свое обещание кое-что ему сломать. И более несчастного создания в мире сейчас не найти. Мы выходим из одной из башен Москвы-Сити и садимся в “Гелик” Васи. Он везет меня обратно к ресторану, а на телефон мне постоянно названивает Ева. Откуда у нее мой номер? Хотя, я ж не менял его тысячу лет уже. А надо, похоже. — Че не возьмешь? — интересуется Вася, поглядывая на экран моего смартфона. — Да нах она сдалась мне? — злюсь. Вот не хватает мне еще преследующей меня бывшей сейчас. Только с Аней привыкаем друг к другу. Да и вообще вызывает у меня раздражение вся эта ситуация. — А с чего она вообще звонит тебе? Может, повод ей даешь? Облокачиваюсь на дверь у оконного проема. — Вот ты серьезно сейчас? — Не надо было тебе с Филатовыми связываться. — Не надо было, — соглашаюсь. Меня так достают звонки, что я перевожу телефон на авиарежим. Надоело. Надо будет Еву кинуть в черный список. Не хочу, чтобы Аня лишний раз переживала и нервничала. Вообще ее слезы меня рубят напрочь, я теряюсь и не знаю, как ей помочь. Хочется, чтобы чаще улыбалась и смеялась. Тащусь по ее звонкому смеху и очень специфическому чувству юмора. — Ладно, я улажу дело. Филатов не сунется к нам, если вдруг захочет бизнес отжать. Знаешь же, как бывает. Но с Евой — это ты сам дружище. До чего же отвратительная баба. Анька твоя в тысячу раз лучше. И зачетнее. Ну формы там. Я испепеляю взглядом Васю. Вот сейчас он договорится у меня! Он понимает, что путает границы нашей дружбы со вседозволенностью. Тут же извиняется и… да блин, конечно двоякое чувство. Меня и бесит, что на Аню все пялятся, с другой стороны моя самооценка охренительно растет, что эта девочка моя, целиком и полностью. Но я совсем никак не ожидаю встретить Еву в “Секвойе”. Да твою ж мать! — Сева! — зовет меня, стоит мне только шаг через порог ресторана сделать. Ребята со входа заинтересованно таращатся на меня. Все прекрасно знают, что я с Аней вместе. И заходили мы после ее “увольнения” сюда не раз просто поесть, или если по делам срочным в выходные нужно было появиться. А тут меня, — и уже не в первый раз! — разыскивает Ева. Ну, и что сказать. Выглядит она очень эффектно. Высокая, с идеальной фигурой, идеальным лицом, в дорогой одежде и пахнет духами стоимостью в чью-то зарплату. Фальшивка. Искусственная. Никакая. Ничего в ней нет настоящего. Все делает правильно, как ей космос диктует, а еще папочка и пиар-менеджер. Но вот со мной у нее сбой происходит. Вижу и умом понимаю, что не может меня отпустить. Это я начал новую жизнь, а не она. Хотя изначально план у нее был другой. — Не надо мне звонить, — говорю ей, а она хватает меня за руки и говорит: — Ричи умирает! — в сердцах кричит на весь ресторан. 23.2 Сева