– Что я тебя люблю. – Боже, я влюбилась в манипулятора, – притворно вздыхает Крис и идёт к выходу. – Что? – Такое чувство, что дыхание перешибает вместе с грудной клеткой. – Ты слышал, – оборачивается она уже у двери, бросает последний взгляд и уходит, оставляя меня вариться в котле собственного теперь уж точно счастья. А пять минут спустя, когда я спускаюсь и не могу перестать улыбаться, на террасе меня ловит Кот. – Тормози, конь ретивый, – дружески приобняв за плечи, цедит он сквозь зубы. Попутно улыбаясь маме. – Кого хороним? – весело фыркает, подошедший с другой стороны, Еська. – Ну а что? У Кота такое лицо… этой акульей улыбке только мама и поверит. – У него всегда такое лицо, – усмехаюсь я и скидываю руку брата. – Пусти, мне надо к Крис. – Угомонился и стоишь рядом, придурок, – рывком развернув меня за плечо к себе лицом, шипит Кот, глядя куда-то вдаль. – Да ты охренел? – А что происходит? – с неподдельным интересом Еська переводит взгляд с меня на Кота. – Батманов здесь. Глава 27 Внутри всё переворачивается и скручивается в узел. – С каких пор ты зовёшь друга по фамилии? – криво усмехаюсь я. – С тех самых, как он берега попутал, – зло прищуривается Кот, провожая глазами, видимо, Батманова. – И заявился туда, куда его не звали, гарантированно зная, чем это закончится. – И чем? – Выпить бы, но сегодня братцы-кролики трезвенники – Еська в принципе не пьёт, а мне ещё везти Крис с Данькой. – Совсем дурак или прикидываешься? – Злой взгляд достаётся уже мне. – Офис забыл? Или скажешь, что тогда вы не собирались начистить друг другу физиономии? – Слушайте, – веселится Еська, – может мне тут зависнуть на подольше? У вас столько интересного оказывается… и с чего Ник стал боксёром? – Да есть у нас одна, катализатор всеобщего масштаба. – Кот залпом допивает содержимое бокала. – Стоишь и общаешься с младшеньким, доходчиво объясняю? И никуда не лезешь, Ник, пока я не приду. – Да с чего бы это, Ваше Величество? Уж на то, чтобы выяснять отношения за пределами этого дома, мне мозгов хватит. – С того, что если вы, идиоты, сорвёте мамин день рождения, я вас обоих прикопаю. Под бассейном. Котлован для которого как раз завтра рыть начнут. – Классный подарок, молодцы, что додумались, – как всегда вовремя салютуют соком невыводимый Еська под раздражённым взглядом Кота. А вокруг продолжается веселье, слышны оживлённые разговоры и детский смех. И я не понял, Батманов что, по сыну соскучился? – Стоишь и ждёшь, – ещё раз напоминает Кот и спускается с террасы. Внутренних часов хватает минуты на две. – Стоп, стоп, стоп. – Еська хватает меня за локоть. И всё бы ничего, но если я дёрну, младшенького просто сдует с террасы, а мне потом от родителей огребать. – Кто она? Которая катализатор. – Кристина… Крис. – Дёрнув подбородком, я поднимаю взгляд. – Отпусти. – И что эта Кристина? Твоя девушка? – Моя невеста, – отзываюсь мрачно. – И Кот не имел в виду, что меня надо… – Тогда кто такой Батманов? – Её муж, – выдыхаю раздражённо. – Ты всё узнал? Я могу идти? – Муж? – присвистывает Еська, словно вообще меня не слышит. – А в России матушке что двоемужество разрешили, раз она твоя невеста? Ладно-ладно, – напоровшись на мой взгляд, фыркает он, – понял, не дурак. Но, Ник, Кот прав, ваши разборки вообще не к месту. И не ко времени. – Нечего было сюда припираться. Выбора нет, приходится стоять рядом с младшеньким и следить за Батмановым, который в компании Кота поздравляет маму и приобнимает Крис. Мою Крис, которая тактично, но твёрдо убирает ладонь со своей талии. Прибью. – Капец, что творит любовь с нормальными людьми, – вздыхает Еська и улыбается, когда я перевожу на него взгляд. – У тебя такая физиономия, даже мне страшно. Вот только слова не разговариваются, а перед глазами всё затягивает сплошным маревом с красным оттенком. И против того, чтобы выкинуть за шкирку Батманова, только одно – родители его знают. Причём не на уровне привет-пока, а вполне себе приятельски, принимая его как давнего Костиного институтского друга. И картинка с Крис после его приезда сложилась у них вполне быстро. У отца точно, потому что он то и дело кидает на меня прищуренные взгляды. Вопросы? Отвечу хоть на тысячу, когда Батманов растворится за пределами моей территории. Но он не спешит. Больше того, кивает в ответ на мамины слова, наверняка приглашение за стол. Не хватает только Даньки с радостными возгласами «Папа!» – Ник. Пока я придумываю миллион и ещё один способ прибить Батманова, Крис оказывается рядом. Нервно прикусывает нижнюю губу, хмурится. – Я не знала, что он приедет. Даже представить не могла. Вместо слов – притянуть к себе, крепко прижать, уткнуться носом в волосы. Долбанные десять минут превратились в вечность, и сейчас один только глубокий вдох возвращает меня в адекватность больше чем наполовину. – Всё нормально? – голос хриплый, как будто сорванный, а пульс то и дело срывается в забег. Страх, вот что это. Тот, что требует схватить, спрятать, забрать, чтобы он даже близко не подошёл. И как бы взрослый уверенный мужик во мне понимает, что это полный треш, но кто его сейчас слушает. – У меня да, а насчёт тебя уже не уверена, – со вздохом качает она головой. – Ник… Её ладонь тянется к моему лицу, но как будто напарывается на преграду и меняет направление, устроившись на плече. Бешенство разгорается с такой силой, что приходится прикрыть на мгновение веки. – Ребят, вы бы пошли в дом, – весело предлагает Еська, про которого все забыли. В то время как Батманов уверенной походкой шагает к нам. – Ник, пожалуйста. – Широко раскрытые глаза, растерянность, опаска. – Идём. За руку я утягиваю её внутрь, где закрытые портьеры обеспечивают прохладу и влажность правильно построенного дома. Краем глаза вижу, как Еська с дурашливой улыбкой встаёт на пути Батманова, но даже не против, чтобы тот до нас всё-таки дошёл. В доме никого нет, все на улице, там, где музыка и именинница, поэтому я опираюсь о кухонную столешницу, притягивая Крис между своих ног. – Ты злишься? – Вздохнув, она ложится на меня всем телом, чтобы двумя большими пальцами разгладить морщину на лбу. – В бешенстве. – То есть всё, третьего свидания не будет? – Впервые вижу не раздражённую, не радостную, а грустную Крис. И настолько это странно, что улыбка вылезает против воли. – Надеешься так просто отъехать? – хмыкаю, и рука поднимается выше. До лица, чтобы провести большим пальцем по скуле, линии подбородка. Чтобы погладить её нижнюю губу, которая так и просится под укус. – По-моему, надеешься ты, – шепчет она, прижимаясь щекой к моей ладони. – Я уже никуда не денусь, мечта моя, даже не рассчитывай. Вдох, выдох. Какие есть ещё способы успокоиться? – Данька утром собрался в цирк с моей мамой, так что она ждёт его сегодня с ночёвкой, – улыбается Крис. – Отвезём его? – Как скажешь. – И вроде всё хорошо, взгляд скользит по любимым чертам, но внутри предчувствие какой-то подлянки. – Воскресенский, ты намёков не понимаешь? – смеётся она и сразу становится как-то легче. И доходит смысл её предыдущей фразы. – Через раз, – улыбаюсь насмешливо. – Но мне нравится, что ты настаиваешь.