Вместо ответа поцелуй — сладкий, остающийся на губах словами будущих обещаний. А они ведь будут, эти обещания? Потому что не знаю как ей, но мне даже отжимания уже не помогут. — Терпи, казак, — нежно шепчет она мне в ухо, пока я пытаюсь отдышаться. Никакие регулярные нагрузки не помогают. — Любовником будешь… И вот после этого всего Крис легко отталкивает мои руки, спрыгивает на бетонный пол и, поправив сбившийся топ, собирается обратно. Серьёзно? Вот так просто? — Кем? — за руку дёрнув на себя, ловлю я её в объятие. — Любовником, — прикусив губу, повторяет она, как ни в чем не бывало и пальчиком ведёт по бьющейся на моей шее жилке. — Не устраивает, — коротко мотнув головой, я опуская руку ниже, до того места, где круглая ягодица идеально ложится в ладонь. — Уточним детали? В её взгляде появляется интерес, но это не мешает Крис, вздёрнув бровь, высвободить ладонь и отступить. — Не уточним. — Кри-и-с. — Обожаю её имя! — А ты в курсе, что… Настойчивый, с мелодией из «Бригады» громкий звонок раздирает всю соблазнительную атмосферу и, чертыхнувшись, я отвечаю брату. — Вот вообще не вовремя, Кот. — Не отрывая взгляда от многозначительной улыбки Крис. — Я хоть у кого-нибудь из вас, придурков, бываю вовремя? — рычит тот ни разу не притворно. — Что на этот раз? — вздохнув и жестом извинившись перед ней, я быстрым шагом иду к выходу. — Еся нашёлся? Обычно он так рычит после разговора с младшеньким, требуя сатисфакции хотя бы в моём лице. — Хрена с два! — всё ещё бесится брат. — Это всё ты со своими проповедями! — Я-то каким боком в ваших трениях? — хмыкаю я в ответ, подняв голову и изучая собирающуюся над районом тучу. Тяжёлую, тёмную, грозящую очередным ливнем. А Крис в джинсах, как чувствовала… — Дарья ушла! — Пошёл на новый заход Кот. — У меня сделки, три совещания и хренова туча звонков, а она взяла и ушла. Без отработки, без выплат. Принесла грёбаное заявление, подписанное кадровиками, и отказалась выходить завтра. — Урок на будущее, Кот, — весело фыркаю я и отступаю под козырёк, ощутив первую холодную каплю, упавшую на загривок. — Даже твоя хвалёная Дарья Васильевна не выдержала дресс-кода и темпа твоей работы! — Ты поучи меня ещё! — Не буду. — По невысохшим с вчера лужам начинает барабанить дождь. — Но моя Аня уже пятый год работает, а ты сменил… сколько уже? — Да какая разница, — явно кривится он. — Сколько, Кот? — Шестерых, — сквозь зубы цедит тот. То есть не все доживали даже до отпуска. — Что думаешь делать? Вернуться бы, но раз Кот звонит, он в крайней степени злости, а таким брата бросать не хочется, как бы не тянуло обратно. На самом деле Кот реально вытягивает большую часть дел, включая маркетинг. Без него мы не добились бы и половины прибыли. И вместо ответа — несколько нецензурных слов и тяжёлый вздох. — Мне, блин, завтра с Олегом Ивановичем встречаться, а эта… секретарша хрен пойми куда засунула договор на работы и акты приёма-передачи. — Кот, при всём желании, — хмыкаю я, качая головой, — всех своих безработных знакомых я тебе уже рекомендовал. Помнится, никто из них тебя не устроил и к твоим высоким требованиям не подошёл. — Одолжишь мне свою Аню на день? — переходит он, наконец, к тому, зачем и звонил. Влюблённую в него Аню? Хрена с два! Я же её не вытащу потом оттуда! И сам лишусь секретаря, в отличие от Костиных однодневок — постоянного. — Нет. — Ник, ты издеваешься? Не убудет от тебя, — снова раздражается Кот. — Ты всё равно ни хрена не делаешь целыми днями… вон даже акты мне не можешь подписать. — Всё равно нет, но я подумаю, что можно сделать. Сброс вызова обрывает возмущённого брата на середине фразы и, выбросив работу из головы, я возвращаюсь в тир. — Как успехи? — спрашиваю у восторженного, с горящими глазами и расширенными зрачками Даньки, который только-только снимает наушники. Они ему, конечно, великоваты, но никого это не смутило. — Я попал! — едва не скачет он по всему подвалу. — Попал! — Попал? — оборачиваюсь к стоящему рядом инструктору. — Дважды в семёрку, — с улыбкой кивает тот, убирая оружие. — Вот это мужик! — схватив Даньку, я подбрасываю его, чтобы не задеть невысокий потолок и, поставив на пол, подставляю ладонь. — Спасибо! — хлопает он пятернёй по моей. — Мам, мам, ты видела?! — Видела, Дань, ты умничка! — Это нормально, что, когда она так улыбается, мне хочется от Крис ребёнка? А, когда ерошит волосы сына и целует в макушку, я хочу оказаться на месте семилетнего мальчишки? И вместо шока, о котором так любит рассказывать Игорёха, я чувствую такой подъём, что хоть сейчас двадцать кругов вокруг стадиона. И никаких любовников, Крис я стану либо мужем, либо никем. Просто не захочу соглашаться не меньшее. — Может, по пицце? — улыбаясь, предлагаю я обоим. — А то для дальнейшей прогулки на улице мокровато… — Мокровато! — смешливо фыркает Данька. — Так не говорят. — Говорят, если очень хочется. — Подойдя ближе, я приобнимаю Крис за талию, в то время как руки ещё помнят наш недавний тет-а-тет. — Так что, идём? — Мам, мы идём есть пиццу? — переадресует Данька вопрос по правильному адресу. — Идём, — с притворным вздохом отвечает ему Крис, пытаясь отцепить мою руку. В отместку переплетаю свои пальцы с её, не давая высвободить ладонь. — Ник… ита! — М-м? — вдыхая сладкий, сбивающий с ног, аромат её кожи, пока Данька, изображая самолёт с угугуканьем несётся к выходу. Ваниль? Карамель? Всё равно, лишь бы не отпускать. — А меня кормить будут? — Выдыхает Крис, покрывшись мурашками после того, как я зубами легко прикусываю маленькое ушко. Она же наклоняет голову, с одной стороны давая бОльший доступ к шее, а с другой упираясь рукой мне в грудь. Это она не определилась останавливать меня или провоцировать? — И кормить, и спать укладывать… — Нагло вру, потому что принципы на месте, спать с ней в супружеской постели я не готов, а как заманить её к себе ещё не придумал. — Тогда веди, — насмешливо улыбается Крис, отстраняясь, и первая делает шаг к выходу. Глава 8 — Очень смешно, — хмыкаю я, глотнув ещё сока, но он не спасает — в горле один фиг сухо, пустыня отдыхает. — Думаешь, весело было потом оправдываться за мяч, который эти, — взгляд на жующего и внимательно слушающего Даньку, — чудаки засунули в не предназначенное место. — Оправдался? — вытирает выступившие от смеха слёзы Крис, а я просто кайфую от её руки на своём локте. — Списали, — хмыкаю, накрыв её ладонь своей, — в связи с браком. Списать-то списали, но как орал на старшаков Игорёха, узнав, что эти сначала загадили окна в холле, проверяя, разобьёт футбольный мяч усиленное стекло или нет... А потом они же выпросили у охраны ключ, чтобы проверить сильно прилетит по башке спущенным с крыши манежа мячом или для серьёзной травмы не хватит ускорения. Умники, мать их. Черепно-мозговой не случилось — у кого-то из охраны хватило ума проверить подростков, а вот моральная травма очень даже. Игорёха с полного моего и остальных тренеров одобрения отстранил умников от районного чемпионата и на месяц лишил доступа к мячу. К тому самому, который эти, разбегаясь от охраны, пытались засунуть под решётку водостока, изгадив и себя, и подотчётный мяч. — А сейчас они где? — У Даньки изо рта едва не вываливается недоеденный кусок пиццы. — Даня! — Крис даёт ему салфетку, увы, убрав хрупкую ладошку с моей руки. — В армии, — с коротким смешком я отставляю бокал в сторону. — Все? — поднимает брови Крис, а меня снова клинит так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.