Юля Говорят, что от любви до ненависти один шаг. Как же сильно я должна ненавидеть своего мужа, если он уже сделал как минимум четыре шага: Измена. Ребенок, рожденный на стороне. Шантаж. Унижения. До сих пор в ушах звенели обидные слова по поводу моей внешности и жестокие обвинения, которыми он в меня швырялся. Думаете, после всего этого я возненавидела его? Ошибаетесь. Спустя неделю после нашего расставания я готова сказать ему спасибо. Спасибо за урок, который он мне преподал. Спасибо, что открыл мне глаза. Я ж как слепая жила с ним все это время — отдавала ему всю себя, оставляя немного сил на маму и дочь. Заботилась о нем, переживала за него, всегда доверяла, а он: «Посмотри, на кого ты похожа! Совсем перестала следить за собой!» Это неправда. Я и во время беременности, и после родов ухаживала за своими волосами, ногтями, лицом, но Глебу этого было мало. Видимо, попав в буржуазное общество, он насмотрелся на красивых девушек, затянутых в дорогие платья, а я — простая Юля из подмосковного поселка, в которую он когда-то влюбился без памяти, резко погасла в его глазах. Наверное, теперь я невыгодно смотрелась на фоне силиконовых девиц. Недавно он намекнул на то, чтобы я немного увеличила губы и грудь. — Тебя что-то не устраивает? — возмутилась я. — Все устраивает! — решительно ответил муж. — Просто я имел в виду, что если ты надумаешь что-то в себе изменить, то я не против. Сейчас же почти все девушки что-нибудь подтягивают и увеличивают. Нужно было посоветовать ему тоже что-нибудь себе увеличить, но я как дурочка промолчала, решив, что он не хотел меня обидеть. Интересно, из Илоны он сам сделал фарфоровую куколку, или встретил ее готовой для выхода в свет? Вчера Галя написала мне, что он забрал ее и их сына из роддома. «Наш главврач собрал весь персонал и строго настрого запретил давать посторонним людям какую-либо информацию по поводу его внебрачного сына», — написала она в СМС. Видимо, Глеб хорошо заплатил этому главврачу, но зря понадеялся на то, что его репутация останется безупречной: если он будет препятствовать поездке в Германию, то наш с ним развод будет громким, я это обещаю. Я могла бы многое простить людям, но только не такой жестокий шантаж. Глеб перешел все границы. Еще неделю назад, когда я везла его любовницу в роддом, думала: «Я бы не пережила, если б мой муж обзавелся любовницей. Точно сошла бы с ума». Но он сделал все, чтобы в моей душе не осталось ни любви к нему, ни тоски по нашему прошлому. Только злость и ненависть — это, пожалуй, все, что осталось после наших отношений. Эту неделю я без конца анализировала наш брак и пришла к выводу: нужно жить для тех, кто любит тебя не за что-то, а вопреки. Не стоит тратить драгоценное время на людей, которые не ценят, как ты для них выкладываешься, которые не замечают твою заботу. Оглянитесь вокруг: сколько девушек несчастливых в браке. Скольким девушкам приходится терпеть унижения. Скольким девушкам находят замену. А они, глупые, без конца ищут оправдания своему благоверному, копаются в себе или живут с мужьями-изменщиками ради благополучия совместных детей. Серьезно? А своем благополучии никогда не задумывались? А о том, что тебе не дадут возможность заново прожить эту жизнь и сделать все по-другому, тоже не задумывались? Мы ж один раз живем. Тратим свою единственную жизнь на мужиков, которых не устраивают наши губы или лишние килограммы и так мало уделяем время людям, которым мы по-настоящему дороги. Возьмите мою маму: она до сих пор хранит на кассетах все записи с моих школьных выступлений, все мои детские фотографии бережно вклеены в альбомы, мой первый зуб до сих пор лежит в ее шкатулке. Мои любимые игрушки, первые рисунки — все это пылится в ящике ее стола, потому что ей нужна частичка меня, когда я далеко от нее. А я почти всегда была далеко… Пока человек, который искренне любил меня просто за то, что я есть, я в это время ублажала мужчину, который ночами спал с другой. Я всячески пыталась поднять ему настроение и разбавить его трудовые будни яркими красками, а он мне в ответ: «Да я тебя даже не могу взять с собой на корпоратив!» Хорошо, что он сейчас показал свое истинное лицо. Мне завтра исполнится двадцать пять лет — еще вся жизнь впереди! Жизнь, в которой у меня будет два важных правила, и я советую всем девушкам их придерживаться: Первое: не быть радугой для дальтоников. Второе: тратить свою жизнь на тех, кто любит и принимает тебя такой, какая ты есть. Богатая ты или бедная, в роскошном платье или в сарафане с китайского сайта, в туфлях с красной подошвой или в удобных кроссовках, с красивыми сделанными губами или с теми, которыми тебя наделила природа — тебя примут любой, там, где в первую очередь видят не внешность, а твою душу, твой внутренний мир. *** — Мам, я сейчас Соню посажу в автокресло и помогу тебе выехать, — сказала я, взяв дочку на руки, и пошагала к входной двери. Сегодня мы должны получить визу. Наконец-то дело двигалось к долгожданной операции. После обеда приедет покупательница, я продам машину и смогу спокойно выдохнуть. Я не стала выставлять машину на публичных сайтах для размещения объявлений, а сразу предложила ее своей знакомой Марине — владелице сети салонов красоты. Я недолго работала у нее, когда только-только переехала жить в Москву. После мы долго не виделись, а недавно я встретила ее на парковке у супермаркета. — О, божечки! — восхищенно смотрела она на мой «мерс». — Какая крутая тачка! Я тоже такую хочу! Она расспросила меня про комплектацию, про цену, посидела за рулем. — Скажу своему Боре, чтобы купил мне такую же! — пропищала она, чуть ли не подпрыгивая на водительском кресле. Неделю назад я сообщила ей о продаже, и она сразу загорелась: — Юль, я с мужем поговорила, и мы готовы ее купить. Дашь нам неделю? Я была готова подождать, но в цене не уступила ни рубля. Объяснила ей, что мне срочно нужны деньги, и если не продам машину ей, то буду искать того, кто купить за эту стоимость. — Так, сейчас почти девять, — идя к калитке, рассуждала вслух. — Вернемся примерно к обеду, потом приедет тетя Марина, — улыбнулась я Сонечке и щелкнула ее по носу. — Продадим ей мамину машинку и поедем лечить бабушкины ножки! Вышла из нашего двора и встала как вкопанная. Машины не было. Я всегда оставляла этот большой белый „пароход“ за забором, чтобы не занимать половину нашего двора. Машина стояла вот здесь — на полянке. Прямо напротив дома.