– Позднее, – улыбнулся он и открыл мне дверь автомобиля, – устраивайся! – Ты можешь вздремнуть, если хочешь, – сказал Яр, пристёгивая ремень безопасности и заводя машину. – Спасибо. Я лучше полюбуюсь на то, как ты рулишь. Мне ужасно нравится! – засмеялась в ответ. Мы ехали по ещё ночному городу. Светофоры на шоссе работали в синхронном режиме. И мы, попав в волну, практически не тормозили. И несмотря на свои уверения, я, пригревшись рядом с Яром, убаюканная его плавной манерой езды, как-то незаметно для себя уснула. Проснулась я около Ельца. Ну ничего себе поспала! – Давай притормозим и разомнёмся? – спросил Ярослав, заметив, как я морщусь, пытаясь распрямиться. – Давай. Чуть подальше будет стоянка перед встречей с молодым Доном. – ответила я. Меня всегда поражала эта разница. Всего несколько часов на юг от Москвы, а уже абсолютно другая природа и погода. Здесь весна уже не просто вступила в свои права, она царила и правила. Диктовала свой порядок. Птицы оглушающе кричали. Воздух вкусно пах свежевспаханной землей, а на краю поля вдали работал похожий на инопланетного монстра комбайн, и его с криками преследовали разные птицы. Мир вокруг ожил и стремился к жизни! Мы немного размялись, походив вокруг машины, выпили кофе, и я села за руль. Помня, как бесился Владислав, если я хоть на миллиметр делала что-то не так за рулём его машины, я вначале напрягалась. Осторожничала. Старалась ехать в манере Яра. А после Воронежа освоилась и позволила себе вести себя в управлении автомобиля так, как мне удобней. В конце концов, если что не понравится в моей манере, то Ярослав точно не промолчит! Пока объезжали Воронеж, мы с Ярославом ещё переговаривались. Но без огонька. В семейной манере, и мне это безумно нравилось. А после, когда я вышла на «крейсерскую» скорость и покатила ровно и монотонно, Яр не выдержал и всё-таки уснул. Этого я и добивалась! Пусть отдохнёт. Он так мило посапывал. Во сне его лицо расслабилось и приобрело немного детское милое выражение. Я летела на мощной машине среди среднерусской возвышенности, догоняя облака. Рядом со мной на пассажирском сидении посапывал ставший за короткий срок родным мой любимый мужчина. Я знала, что раз мама в больнице, то самого страшного можно уже не бояться. И у меня были силы и желание разобраться, наконец-то, с семьёй маминого мужа. У меня были на это силы. Я была влюблена. И всё мне казалось по плечу. Всё было возможно. Недалеко от Миллерово, которое я помню только, пожалуй, благодаря Шолохову, я остановилась на заправке и Ярослав проснулся. До Краснодара вёл он, и мы болтали всю дорогу. Я описала ему ситуацию, рассказала кто есть кто. Как и что я планирую сделать в зависимости от того, что увижу и услышу. А уж после Краснодара я вновь заняла водительское место. Во-первых, я лучше знаю здесь все дороги, а во-вторых, уже стемнело. Яр, посмеиваясь и откровенно любуясь моим воинственным настроем, прежде чем уступить, поймал меня в объятия и крепко, по-мужски, очень собственнически поцеловал. – Женщина! Ты сидела за рулём моего автомобиля! Запомни, тебе не отвертеться больше от меня! – прохрипел он, оторвавшись от моих губ. – Это предложение? Или угроза? – улыбнулась я, не торопясь отпускать его плечи. – Это факт! – серьёзно глядя мне в глаза заявил Ярослав и продолжил – я не представляю жизни без тебя! Я люблю тебя! Посреди цветущей степи, на загруженной трассе, среди шума пролетающих мимо грузовиков, автобусов и машин мой любимый мужчина признаётся мне в любви. Перед тем как встретиться с моей мамой. Чтобы не оставлять меня один на один с навалившимися неприятностями. И в этом столько романтики для меня, что ее не заменят и тысячи свечей с ресторанами. – Я тоже люблю тебя! – сказала я тихо прямо в напряжённо следящие за мной глаза, поднявшись на цыпочки и притягивая его голову к себе, – очень люблю. Мы целовались под оглушительные сигналы сирен, спешащих мимо большегрузов, и смеялись от счастья, вздрагивая каждый раз от неожиданности громкого звука. Домой доехали ночью, и я долго пыталась достучаться, дозваться у калитки. Сорок четвертая глава Я уже собиралась звонить, когда на порог вышел Валерий Сергеевич. И открыл нам калитку. – Вероника? – удивился он – откуда ты? – Разве Катерина не сказала, что вызвала меня ухаживать за мамой? – ответила я. – Зачем? Нет, первый раз слышу. Да проходите, не стойте на пороге! Что же это? Мы сами справимся! – причитал немного потерянный и уставший этот бывший военный. – Знакомьтесь, мой мужчина, Ярослав, – начала я. – Почти муж, – улыбнулся Яр и пожал руку… – А где Катерина-то? Она мне устроила истерику по телефону, что не намерена ухаживать за моей мамой. Ладно, всё это небыстрый разговор. Сейчас скажите, что с мамой случилось и где она лежит? – спросила я. – В нашей больнице, на третьем этаже. Её увезли на скорой с высоким давлением. Меня не было. Она сама вызывала врача. – ответил муж моей мамы. – Мы сегодня очень устали, и на ночь глядя я не буду ничего говорить. Всё завтра. В какую комнату нам можно пройти? Спальня наверху свободна? – спросила я. – Так, там же, Катенька, – растерянно проговорил он. – Я вас просила изолировать вашу дочь из маминого дома. Я говорила вам, что ваша дочь хамски ведёт себя с мамой и со мной. Так какого лешего в этом доме есть комната Катерины? – завелась я. – Есть свободная комната в нашей гостинице. Правда, она маленькая и с одной полуторной кроватью… – начал Валерий Сергеевич. – Так! Знаете, это уже ни в какие рамки! В доме, который я строила вместе со своими родителями, для меня нет пристанища! Есть для вас, для вашей дочери, для ваших внуков, а мне места нет! Мы найдём, где переночевать, чтобы не стеснять на ночь глядя ваш бизнес, – перебила я его, чеканя звенящим голосом. Выдохнула с силой и постаралась успокоиться. Яр встал за спиной и положил мне руку на плечо. – Вероника! Не горячись и не наводи напраслину. Я разберусь! Я уступлю вам свою комнату! Не скандаль, пожалуйста! – причитал мамин муж. – Ещё не начинала скандалить! Заездили мою мамочку! Пользуетесь её мягким характером. Неужели не совестно? – уже спокойно проговорила я, и, схватив Яра за руку, вытащила его из дома. – Извини за безобразную сцену, но если я там с ним останусь, то наговорю совсем лишнего. Надо было сразу в гостиницу ехать и вначале с мамой встретится, а уж потом шашкой размахивать… – сокрушённо сказала, когда он обнял меня около нашей машины. – Не извиняйся. Ты права. Я на твоей стороне в любом конфликте. – проговорил мне Яр в волосы, обнимая и укрывая от всех бед. Мы переночевали в гостевом доме, что разбросаны по Анапе словно грибы. Курортный город… Ничего не поделаешь. Понимаю. Все хотят заработать денег, особенно в сезон. Но чувство меры и реальности должно же быть у людей! В таком решительном настроении Ярослав привёз меня к местной городской больнице. Сложности начались на проходной, но здесь вступил в дискуссию Ярослав, и буквально через полчаса я уже была у мамы в палате. В общей палате. На несколько коек. – Вероничка, Ника моя! Как я рада тебя видеть! – расплакалась моя мамочка, обнимая меня. – Мам, что с тобой случилось? У тебя же всегда было пониженное давление? Как ты попала в больницу? – ком в горле мешал мне говорить. Мамочка была такая потерянная. Похудевшая. С синяками под запавшими глазами. В каком-то непонятном халатике. – Не волнуйся, уже всё хорошо. Меня на днях выписывают уже, – проговорила мама, вытирая слёзы. – Что случилось, ма? – требовательно спросила я. – Катерина назвала меня нахлебницей и приживалкой. А я так расстроилась, я же всё для неё делала! За что она так со мной? – слёзы вновь наполнили родные глаза. Так! – Мам, мне нужна твоя помощь! Данилку провожать и встречать со школы. Мы переводимся в другую, и ему нужен контроль на первое время. Новый район, новая квартира, новая школа, новая дорога. Я очень нервничаю по этому поводу. А нанимать няню такому «взрослому» пацану сложно. Тебя и твою помощь он не воспримет как недоверие с моей стороны. Пожалуйста, соглашайся! Это ненадолго! Организуем процесс, привыкнет Данечка, и ты вернёшься в свой дом! – уговаривала я мамочку, видя, как в начале речи она противится, а к концу уже смягчается и кивает с пониманием. – А как же Валерий Сергеевич? – спросила мама. – Мам, твой муж как-то жил до тебя самостоятельно? И сейчас проживёт! Соскучится. Опять же, пока тебя нет в Анапе, разберётся со своей дочерью и её хотелками. Не думай об этом. Если он тебя любит, и ты нужна ему, то… Должен понять. И принять, что не только у него есть внуки, требующие твоего внимания, – обнимала и уговаривала я маму.