Тут раздался громкий смачный пук, и по столу покатился идеально круглый золотой шарик, сантиметров двух в диаметре. Запахло мертвечиной. Морген осторожно ущипнул себя. – Давай забудем о том, что мы сейчас видели? – Не возражаю. Глава 15 Я вышел из таверны, так и не прикоснувшись к шарику на столе. В лавке Профа были изменения. Вдоль книжных полок стояли лавки, на стене появилась грифельная доска. – Анатолий Васильевич! Вы еще меня не забыли? – А, Олег Петрович, проходите, проходите. О вас сложно забыть. Ваши действия притягивают к себе внимание. Если разрешите, вставлю вашу фамилию в свою статью. – Что за статья? На соавтора я явно не тяну. – Роль хаотической личности в процессе развития мира. Грант, кстати, дали в одном историческом сообществе, они сотрудничают с Московским институтом соционики. Те, кстати, просчитывают развитие общества как математическую функцию. Где каждому члену общества эквивалентно некое математическое преобразование. Обычно это умножение на константу, но есть и более сложные варианты. Так вот, в контексте данной игровой реальности, которая, кстати, представляет собой линеаризированный вариант реальности всеобщей, люди, подобные вам, не просто вносят изменения в общее уравнение общества, а кардинально меняют начальные условия… – И происходит перерасчет значения ценности каждого участника общества. И не всегда пропорциональный. – Совершенно верно! Так вот, моделировать процесс возникновения самой структуры общественного уравнения крайне проблематично. Особенно в реальном мире. Тут проще, но ненамного. Система мира виртуального обладает намного большей чувствительностью. В общем, для моделирования необходимо пошагово изучить этот процесс, благо виртуальная среда ничего не забывает и все учитывает. А еще необходим сам процесс. – Который я собой и олицетворяю. Профессор, не стесняйтесь. Сами подумайте, какой молодой человек откажется стать объектом такого внимания? Смело пользуйтесь моими данными, и, если возможно, даю вам персональный доступ к собственным игровым логам и информации. Но использовать и разглашать их можно только в сугубо научных целях, и ни в каких более. Нравится мне эта возможность устных соглашений и договоров! – Хм, о большем я не смел и мечтать! – Наслаждайтесь! А что это тут у вас происходит? Откуда скамейки и парты? – А, это тоже последствия ваших поступков. Нынче возрос интерес к истории двадцатого – двадцать первого веков. Коммунизм внезапно пошел по пути ретроспективного возрождения. Естественно, с учетом исторической и инфраструктурной деформации понятий и процессов. – И кто же посещает лекции? – Многие, две трети местных, треть игроки. – И не вызывает никакой коллизии то, что вы неигровым персонажам рассказываете историю мира, породившего их мир? – Нет, никаких негативных последствий это принести не может. – Уверены? – Конечно! – Ну-ну… Забывает Профессор, что кто-то играет неигровых персонажей. И он-то наверняка мыслит крайне тезисно, логично, а значит, может воспринять коммунизм в самом деструктивном его виде. Но время покажет. Разместился я у Профа на диване в гостиной. Правда, желание поспать было задавлено увиденным на полке томиком писателя, которого при моей жизни считали скандальным, трешевым и экстравагантным, я считал остроумным и жизнеутверждающим, а потомки вот посчитали классиком. Одна небольшая книжка вмещала в себя объем полного собрания сочинений. В итоге, огромный массив текста столкнулся с моим скорочтением и на утро томик был полностью проглочен. Хорошо быть набором байтов, теперь я мог в любой момент заглянуть на любую строчку текста. В этот раз я собирался основательно, облачившись по полной, в Плаще таинственного незнакомца, с ножами за поясом и посохом-копьем в руках. Первым делом я пошел к кузнецу. Вакула встретил меня неприветливо, метнув с порога тяжелый кузнечный молоток. После продемонстрированного куска адаманта, с кулак размером, струны от рояля и объяснения задачи, с итоговым замечанием «оставшийся адамант ваш», кузнец сам пригласил меня заходить вечерком, к дочке на блины и к нему на пиво. Вот что жадность с людьми делает! При упоминании блинов в животе заурчало. Я отправился в трактир. К моему огромному разочарованию, блины там были, но без начинок! Нет, я так не играю. В итоге крайне уважительная повариха позволила мне утащить из кладовки корзинку шампиньонов, луковицу и крынку сметаны. Грибы я обжарил с луком на раскаленной сковороде и влил туда сметану. Полученную начинку завернул в тонкие румяные блины, заказал себе большой кувшин сбитня и часа три предавался чревоугодию. Кошмарику перепала треть порции, от сбитня он отфыркивался, я заказал ему пива. Алкаш! После сытного обеда прошелся по рынку, прикупив отрез грубой ткани и кувшин растительного масла. Уточнив у Моргена, где сейчас находится мой заказ, принялся за изготовление средства убийства бессмертного монстра. Для начала я намотал на стальную дуру в полтонны весом ткань и часа четыре кропотливо, виток за витком, наматывал на нее медную проволку, покрытую какой-то липкой изоляцией. Полученную конструкцию еще раз обмотал тканью, пропитал все маслом и отправился в кузницу. В кузнице уже все было готово, я забрал адамантовый стержень, сантиметров двадцать длиной, к которому по центру поперечно крепилась рояльная струна. В животе снова заурчало, и я отправился в трактир. Там уже сидел Моргенханд в окружении очень колоритной компании. Самой приметной фигурой был огр по имени Огурец, девяностого уровня. Рядом с ним, больше похожий на бородатую наковальню, чем на живое существо, сидел кряжистый гном по имени Дуболом. За спиной у него висела секира чуть ли не больше самого гнома. По правую руку от орка сидел мужчина в вытертом темно-синем балахоне, изрядно запыленном, кстати сказать, и шляпе, закрывающей лицо, маг Венсер, Ветер востока, девяносто второго уровня. Напротив, рядом с Моргенхандом, сидела Элспер, жрица последнего часа, семьдесят девятый уровень. Девушка с удивительно приятным круглым лицом и милым каре золотистых волос. Наши уровни с Моргенхандом на их фоне смотрелись как-то блекло. – Ну что, господа, я смотрю, команда по ликвидации самого циничного монстра данного континента подобралась, как надо… – Без шансов! Топы за этот месяц какие только составы и тактики не перепробовали. Все, вплоть до зерграша. Нынче в мире обитает больше четырех тысяч Завтраков Туриста. А эту дрянь не берет даже осадное оружие! Попытаться завалить Туриста миксовым несработанным маятником[6] – это… – Слишком жестоко, я согласен, – я закончил фразу за жрицу. – Жестоко? – маг поднял голову, и я разглядел три синих полосы, идущих через все невыразительное лицо мага. – Да этого монстра запихивали в пентаграмму с массовым жертвоприношением. И ничего у некров не вышло. Всех сожрали. – Жестоко. Несколько тысяч ежиков могут убить слона, но сами слоновье мясо в пищу не употребляют. В мире много бессмысленной жестокости. И мы ее тоже проявим, и все пожалеют Туриста, а нас сочтут отмороженными и больными психами. – Смелое заявление! У тебя есть план? – Если надо, найду. Так что кушаем и на выход. Сегодня все вы войдете в историю. – А ты? – А я из нее и не выходил. Глава 16 – И все же? Как будем действовать? И я изложил свой план. – Мда, Филин, ну ты и извращенец. – Я инженер! – А это не одно и то же? Все задумались. – В приличном обществе за такое просят снять очки. – Зачем? – Чтобы стекло из роговицы потом не выковыривать. Все, собираемся и идем. Надо сегодня еще назначить плохого человека. И мы пошли искать самого плохого человека в округе. Для этого на Элспер нацепили мой плащ и отправили бродить по дорогам с целью проверки злобности пэкашеров. Все остальные следовали за ней на расстоянии полкилометра. Первый встреченный нами разбойник просто и без изысков запустил жрице стрелу в голову. На что получил, так же просто и без изысков, молотом по макушке. Были две компании, предложившие поделиться финансами в пользу бедных. После получения желаемого (под это дело я выделил сотню золотых для раздачи), грабители вежливо попрощались и растворились в лесу. Подобная ситуация повторялась еще трижды. И лишь на четвертой группе случился сбой. Элегантный человек-лучник, одетый как типичный Робин Гуд, прощаясь поцеловал Эспер руку, причем тыльную сторону ладони. И предложил осмотреть его лесной город. Ударившая с неба молния оставила от горе-ухажера кучку пепла. Венсер виновато откашлялся, а Элспер многообещающе стрельнула глазками в сторону мага воздуха. В общем, пэкашеры оказались вполне себе обычными людьми, особой сволоты среди них не обнаружили, и я уже начал подумывать над увеличением мировой несправедливости. Но тут нам все-таки повезло. Идущая впереди девушка внезапно остановилась, на уровне ощущения от нее пришла болезненная волна сильной судороги. Из леса показался человек. Толстый, практически шарообразный мужик с лысой, едва ли не блестящей головой. В мире, где можно выбрать любую внешность, быть толстым, лысым, потеющим мужиком с высоким голосом – это вызов. На мужике была черная, шелковая мантия. Фауст, жрец старых богов. Уровень: 71. Жизнь: 1500. – Ой, какая милая девушка! Вас-то я и искал. Поликарп, Михаил!