Слабо улыбнувшись, встаю и иду в дом. До работы ещё полно времени, но я решаю съездить к Ермолаевой сейчас. К моменту, когда я, собранная, выхожу на крыльцо, Алиса ещё спит, зато дедушка вернулся и уже приготовил для меня машину. Забираю у него ключи и, вбив в навигатор новый адрес подруги, еду туда. Не знаю, что за разговор нас с ней ждёт, но от волнения покалывает в пальцах. Набираю Виту ещё два раза, и на третий она наконец-то отвечает. – Полька, не слышала, представляешь? В душе была. Алло? Алло! Ты на связи? Молчу несколько секунд и спокойно говорю: – На связи. Решила приехать к тебе, раз ты к нам никак не можешь добраться. Я у подъезда, ты, так понимаю, дома? Жду, что опять начнет увиливать и сочинять сказки, почему не может со мной увидеться, но подруга меня удивляет: – Супер! Поднимайся скорее, у меня вино есть итальянское и сыр, и шоколад, в общем, жду. Если она лицемерит, то у неё получается очень правдоподобно. Ни разу за два последних года я не усомнилась в её дружбе, а сейчас задумалась. Потому что поверила Волкову? Зацепилась за брошенные им слова? Он говорил на эмоциях, не вижу смысла, почему должен врать. Не знаю, видимо, просто хочу найти ответы на вопросы, почему я вообще оказалась в этой ситуации. Кто прав? Кто виноват? Я? Или есть ещё действующие лица в этой истории? – Как хорошо, что ты приехала! Я собиралась тебе завтра позвонить, у меня такие новости шикарные! Закачаешься. Давай раздевайся и проходи на кухню, – говорит подруга и скрывается в спальне, прикрыв за собой дверь. Квартира у Виты новая: просторная однушка с большой кухней и окнами в пол. Я ещё ни разу не была у неё здесь. Обычно мы встречались где-то в городе, в кафе или в парке. Разуваюсь и прохожу на кухню, заламывая пальцы на руках. На столе у неё бардак, в раковине гора грязной посуды. Виталина никогда не отличалась особой чистоплотностью. Взгляд цепляется за кружки с недопитым чёрным кофе, которые, видимо, стоят с самого утра. Их две. Белая Виты и чёрная, чисто мужская. У подруги появился парень? В этом и заключаются её новости? Присаживаюсь на край стула и, отодвинув от себя грязную посуду с недоеденным завтраком, жду, когда хозяйка квартиры придёт ко мне. В комнате несколько минут шумит фен, а я в это время бегаю глазами по мебели, подбирая слова и стараясь взять эмоции под контроль. – Вот, подарочки для крестницы и тебя. Ты не думай, что я про вас забыла, просто всё так завертелось. Вита врывается в кухню ураганом, бросает на стол свой мобильник, а мне на колени три бумажных пакета. Заглянув в один, вижу детскую одежду. Руки дрожат, когда опускаю подарки на пол и задвигаю ногой под свой стул. Знаю, что если её причастность к нашему расставанию с Волковым подтвердится, не смогу ничего от неё взять. Поставлю крест на нашей дружбе раз и навсегда. Я, наверное, очень категорична, но считаю, что предателей не прощают. Если человек предал один раз, обязательно будут второй и третий… – Я к тебе с одним вопросом приехала, – говорю хрипло. – Только ответь честно. Виталина беззаботно отпивает из своей кружки холодный кофе и падает на стул напротив, вытянув в проход свои длинные загорелые ноги. Недавно она летала отдыхать, и что-то подсказывает мне: не одна, как она пыталась это выставить в инстаграм. – Спрашивай что хочешь. Чай будешь? – говорит и щёлкает электрическим чайником. Прочищаю горло. Смотрю на подругу, пытаясь вспомнить, сколько лет не общались по-нормальному. С того момента, как я родила, или её отчуждение началось раньше? С момента беременности? Или с того момента, когда я ей первый раз рассказала о поцелуи с Никитой? – Я видела Волкова сегодня… – начинаю издалека. На лице у Виты замирает искусственная улыбка, а брови немного приподнимаются. – Это интересно, – замечает она, закусывая губу. Они у неё полнее, чем обычно, она что-то говорила про то, что решила вколоть в них немного филлеров для объëма. Виталина всегда была красивой, а сейчас её красота кажется мне какой-то искусственной. Может быть, и она сама вся напрочь искусственная и фальшивая? – Он видел Алиску. Не понял, что она его дочь. Обвинил меня в измене и в том, что я его сама бросила, передав с тобой какую-то записку. Как ты знаешь, я никакую записку не писала. Но тут у меня назревает тот самый вопрос: писала ли эту записку ты? – говорю, впиваясь взглядом в лицо подруги. Глаза Виты округляются, и она опускает их, рассматривая собственные ногти, аккуратный рот приоткрывается, и она судорожно хватает губами воздух. Не ожидала… – Не понимаю, о чём ты говоришь, – вскинув голову, резко произносит Виталина. – Прекрасно понимаешь, – говорю, сжав губы. – Меня достало это враньё. Ты поэтому отдалилась? Чувствуешь себя виноватой? Ты моя лучшая подруга… Боже… Вита… что ты натворила. Боремся с ней взглядами. Она сдается первая, отводя глаза в сторону. Её телефон пиликает новым входящим сообщением, но мы не обращаем на него никакого внимания. Тишина, между нами, гнетущая, давящая. Воздух накаляется. Вот-вот произойдёт взрыв. И он происходит. – Ты должна была сделать аборт, – тихо говорит она слова, которые стрелами вонзаются в моё сердце. – Нет, я рада, что ты родила Алису… она чудесный ребёнок! Но согласись, без неё тебе было бы проще! Тебе – в первую очередь! Ты повесила себе на шею огромный камень и будешь тащить его всю жизнь. Могла учиться, путешествовать, найти мужчину. Никите нужно было учиться, карьеру строить. Все возможности мира были открыты перед ним, а тут ребëнок… Полина, он же тебя боготворил, конечно, он всё бросил бы и остался… Чувствую, как по щекам начинают течь слёзы. На грудь словно положили бетонную плиту. Правда. Вот она какая. Давящая тяжелым грузом и заставляющая захлебываться воздухом. – Поэтому ты решила поиграть в Господа Бога? За что, Вита? – Не строй из себя святую невинность, Поля. И я, и ты – мы обе знаем, что ты взяла те деньги у Волковых! – И выбросила их! – Зря! – Так… ты тоже взяла у них деньги? – догадываюсь я, оглядывая её шикарную квартиру. – Мне нужно было платить за учёбу, – пожимает плечом Виталина, показывая своё истинное лицо. – Ты тоже могла воспользоваться благами высших мира сего! – Но не воспользовалась! Потому что это неправильно! Не может всё покупаться, но я вижу, тебя всё-таки смогли купить… – произношу, вставая из-за стола как раз в тот момент, когда телефон Виты начинает вибрировать от нового входящего вызова. Он лежит экраном вверх и сейчас мы обе видим имя абонента. Виталина бледнеет и хватает мобильный, нажимая отбой. – Надеюсь, тебе хватит смелости сказать ему то же самое, что ты сейчас сказала мне. Ради нашей прошлой дружбы, – говорю тихо. – И будущего твоей крестницы. Хотя какое тебе до неё дело после всего, что я здесь услышала, да? – Я не такая плохая, как ты думаешь… Я не поступила на бюджет, мать бы меня убила. Откуда у нас такие деньги? – Я уже ничего не хочу думать, Виталина. Просто, если ты не сука, исправь то, что натворила два года назад. Вот он твой шанс, – киваю на её вновь звонящий телефон и, развернувшись на пятках, иду в прихожую. Надеваю на ноги кеды и открываю дверь. Вита так и остаётся сидеть на кухне. Бросаю взгляд на её точëный профиль, лишенный раскаяния, и чувствую странное облегчение. Волков не бросал меня. Он меня любил. Нас развели как маленьких детей, решив поиграть нашими судьбами. Его мать, Вита и, может быть, кто-то ещё. Но сейчас он здесь, в городе, вернулся. Я почти уверена, что он тоже пытается разобраться в нашем прошлом. Ломает стены и открывает запертые двери. 12.Глава – Хочешь? – спрашивает Зоя, протягивая мне плитку шоколада. Мы только что закончили восьмичасовую рабочую смену, вышли из душного клуба на свежий воздух и не спешим домой. Просто стоим на крыльце, вдыхая влажный осенний воздух. Сегодня ночью резко похолодало и пошёл дождь, который только недавно перестал накрапывать. Парковка перед клубом пустынная и окутана сизым туманом. – Нет, – мотаю головой, набрасывая на голову капюшон. – Мечтаю о кофе. Ехать в такую погоду по трассе опасно, поэтому я решила немного проветрить мозги и подышать. Зоя молчаливо присоединилась ко мне. Она, скорее всего, дожидается бармена Колю. Почему-то эти двое продолжают игнорировать то, что всем вокруг и так понятно. Они созданы друг для друга, но официальная версия в том, что они лучшие друзья. – Мало выпила его за сегодняшнюю ночь? Я мечтаю о горячем душе и тёплом одеяле, – широко зевает моя сменщица, забыв прикрыть при этом рот. – Где там Колян? – Его Анна задержала, – пожимаю плечом и тоже зеваю. Вчера, когда я ушла от Виталины, была сама не своя. Села за руль и пыталась успокоиться, от нахлынувших эмоций колотило и дрожали руки. В последние недели моя отлаженная и относительно спокойная жизнь стала похожа на снежный ком. Появление Волкова, моя встреча с его больной матерью, его встреча с Алисой, предательство Виты, а дальше что? На Землю упадёт метеорит? Не знаю, хватило ли Виталине смелости признаться Никите в содеянном, или она трусливо не взяла трубку. Меня это мало волнует. Её поступок в прошлом разрушил то, что я любила больше всего, зато теперь я знаю правду. У меня словно камень с души упал. Сейчас я постараюсь не допустить повторения. Завтра понедельник, Волков будет в универе, и мы обязательно поговорим. Поверит он мне или кому-то ещё – его проблемы. У меня есть дочь и есть прошлое, этого уже не исправить. У него тоже есть дочь… Наша дочь. Его маленькая светловолосая копия. В ней течет его кровь, и как бы мне ни было сложно это признать, но она наполовину Волкова, не только моя. Захочет ли он общаться с ней, будет зависеть лишь от него, а не от третьих лиц. Я не буду просить впустить нас в его жизнь или просить о чём-то ещё. Просто поставлю перед фактом, это будет его выбор. Да или нет. – Какой шикарный “мерин”, – вздыхает Зоя, взмахивая рукой вправо. Смотрю в ту сторону и замираю. Я знаю эту машину. Именно она вчера была припаркована рядом с домом бабушки и дедушки. Именно в неё запрыгнул и уехал после нашей ссоры Волков, а сейчас он сидит за рулём. Смотрит прямо на меня через лобовое стекло и кивком головы предлагает сесть к нему. – Это за тобой? – шокировано шепчет Зойка, вертя головой. – Я думала, ты на машине, вроде видела на парковке. – Да, вон она, – хрипло произношу я, сглатывая. В горле вмиг пересохло, а ладони, наоборот, вспотели. Прячу их в карманы толстовки и сжимаю в кулаки, ногти больно впиваются в кожу, но я не обращаю на это никакого внимания. Смотрю на Никиту. Нас разделяют несколько метров и стекло машины. Приехал. Опять сам. В шесть утра в воскресенье. Ему больше делать нечего, или не мог уснуть? – Парень твой? – строит предположение Зоя. – Иди к нему, чего ждёшь? А я внутрь зайду, потороплю Коляна, совсем уже задубела стоять. – Знакомый. Который когда-то был самым близким. – Пока, – говорю сменщице и подхватываю поудобнее свой рюкзак.