— Как вы узнали, что я ищу вас? — холодно осведомился я. Это все, что мне давалось в беседе с ним, — холод. Хотелось хамить, да не получалось, и дело тут не в моей вежливости. Просто в общении с ним иначе было нельзя… почему-то. — Я узнаю все, что мне нужно, а это очень маленький городок, — пояснил Батрак. Глаза у него были серые и как будто пыльные. Я искал сходство между ним и Рэдж, но не находил… Это было к лучшему. — Я не единственный, кто вас ищет, — напомнил я. — Но не со всеми вы спешите встретиться. — Я встречаюсь только с теми, кто может извлечь из этого пользу. Претензии господ из салона проката мне известны, полиция уже все мне сообщила. Но поскольку к претензиям этим я не имею отношения, встречаться лично я ни с кем не собираюсь, а подобные жалобы нахожу смешными. Значит, полиция все-таки разыскала его? И ничего не сказала начальнику салона? Как странно… Или нет. Судя по всему, с деньгами у Батрака проблем нет, он вполне мог откупиться от полиции и не тратить время на ненужные разборки. — Так чем я могу быть вам полезен? — поинтересовался он. — Как будто вы не знаете… — Догадываюсь. Но ситуация во всех отношениях деликатная, и я считаю, что намеки здесь неуместны. — Тогда вот прямой вопрос: о чем вы говорили с моей женой? — Не с вашей женой, а с моей дочерью. Об этом и говорили. — И теперь она мертва! Я не сводил с него глаз, мне нужно было понять, как он отреагирует на такую новость. Если он не удивится, это еще не будет доказательством его вины, но конкретно так повысит шансы, что он к чему-то причастен. Батрак не отреагировал вообще. Не потому что он не знал или знал, ему просто было пофиг. Весть о смерти своей дочери он воспринял так же спокойно, как курс валют за вчерашний день. — Очень жаль, — только и сказал он, хотя даже дебил догадался бы, что ему не жаль, это просто стандартная фраза для такой ситуации. — Как это случилось? — Никто еще не знает… Она отправилась на встречу с вами, потом пропала, а через три дня обнаружили ее тело… изуродованное! Не хотелось повышать голос, а иначе не получилось. Официантки нервно косились в нашу сторону, однако к столику не приближались. И только Батрак наблюдал за мной холодными глазами рептилии, пожирающей своих детей, если ничего лучше не подвернулось. — Понятно. — Что вам понятно? — поразился я. — Понятно, в чем вы попытаетесь меня обвинить. Регина отправилась на встречу со мной — и пропала. Разве это не чудовищно? Разве я могу быть не причастен к этому? А я могу, потому что я непричастен. Когда умирает молодая женщина, неизбежно ищут виноватых, время-то не обвинишь! Молодая женщина… В памяти снова мелькнул образ несчастной, замученной старухи, усиливший мой гнев. — Почему я должен верить в это? — Да хотя бы потому, что я сейчас разговариваю с вами, — пожал плечами Батрак. — Это исключительно жест доброй воли. И с полицией поговорю, если ко мне обратятся. Мне нечего скрывать! Да, я отдыхал на курорте, где меня нашла Регина. Я не звал ее туда, но не отказался встретиться с ней, как встречался в ее детстве. — Что же вы делали на горнолыжном курорте? — язвительно поинтересовался я. — Что предпочитаете, тюбинг или санки? — Воздух. Легкие — моя беда всю жизнь, а горный воздух меня лечит. У меня были дела в этом регионе, а после я позволил себе отдых в горах, потому что такая возможность подворачивается мне не так уж часто. — Допустим… Ну и как прошла ваша встреча с Рэдж? — Посредственно и, полагаю, совсем не так, как ожидала Регина. К моему большому сожалению, наши с ней отношения никогда не складывались по классической модели «отец — дочь». Я всегда подозревал, что не способен на любовь к детям, поэтому и не завел семью. Я предупреждал об этом Ольгу, мать Регины, и она поняла меня. Она сразу сказала, что рожает для себя, и это не было ложью. Она не пыталась навязать мне ни себя, ни этого ребенка, я всегда уважал ее за честность. — Но все же вы приходили к Регине сами? — Некоторое время — да, когда мне стало интересно, что я почувствую. Возможно, я ошибся в себе и вся эта история с семьей мне нужна? Но я быстро разобрался, что это лишнее. Тогда я прекратил наши встречи. Беда в том, что к тому моменту я приучил Регину к себе, и она стала требовать новых встреч. Желание двинуть ему крепло. Просто встать и двинуть, со всей дури, чтоб чуть подправить эту самовлюбленную рожу… Но я напоминал себе, что так нельзя. Батрак не сказал и не сделал ничего преступного, и даже если он моральный урод, по закону это не карается. Он был честен с Рэдж и ее матерью от начала до конца, ну а то, что он на любовь не способен… это даже не его беда. — А потом вы пропали, — напомнил я. — С точки зрения некоторых моих знакомых — да, пропал. Но сам-то я в любой момент времени знал, где нахожусь. — И где же? — Я был в Азии. Во время очередной экспедиции мы с коллегами оказались на территории, принадлежащей государству не дружественному и не слишком развитому. Охранников, сопровождавших нас, убили, но ученых не тронули, и я много лет работал на правительство этой страны как историк. — За девятнадцать лет вы никому не сообщили об этом? — Я был там не девятнадцать лет, а меньше, потом я уехал. И кому я должен сообщать? Я ни перед кем не держу ответ. Снова эта ледяная, безжалостная честность. Он наверняка мог позвонить Рэдж, и не раз, даже если его во дворце султана заперли! Ему просто было плевать на всех. Вести исследования там ему оказалось так же удобно, как в России или Европе. А если так, что ему до чужого беспокойства? Он жил там, пока было удобно, и уехал, когда это стало удобнее. То, что для Рэдж он за эти годы превратился в личного белого кита, его не волновало. Даже мне было тяжело все это принять. Не хотелось даже представлять, что чувствовала Рэдж, которой после девятнадцати лет разлуки, тоски и надежды пришлось смотреть на эту равнодушную рожу! А ведь я предупреждал ее… Почему она меня не послушала? Почему не осталась дома? — Я объяснил Регине то же самое, — продолжил Батрак. — К моему большому сожалению, она восприняла это тяжело. Эмоциональностью она пошла в мать. — Подозреваю, вы не пытались смягчить для нее удар. — Да, сказал как есть. Кому от этого лучше? Я никогда не смог бы дать ей то, что ей нужно. Мне кажется, что честнее всего было сказать ей об этом и не дарить ложных надежд. Ирония в том, что и я бы этого хотел в иных обстоятельствах. Чтобы Батрак раз и навсегда объяснил Рэдж, кто он такой на самом деле, чтобы она перестала верить… Но я не хотел терять ее! — Чем же закончилась ваша встреча? — спросил я. — Увы, слезами. Я надеялся, что Регина воспримет это лучше, хотя предполагал и такой вариант. Она покинула меня, и я был уверен, что на этом вопрос закрыт. — Где вы с ней говорили? — В моем номере. Выбор сделал не я, Регина дождалась меня у двери, хотя я заметил ее уже в ресторане. Думаю, она и сама понимала, что может расплакаться или повысить голос, ей не хотелось делать это в общественном месте. Очень верное решение. А вот я думаю, Рэдж вообще надеялась, что все пройдет не так. Она встретилась с ним наедине, чтобы у нее была возможность обнять родного отца без оглядки на толпу… Опять же, бессмысленно думать об этом теперь. — То была единственная ваша встреча? — уточнил я. Я надеялся поймать его на лжи. Сам не знаю почему. Батрак вообще был не обязан разговаривать со мной и уж тем более сообщать такие подробности, как годы, проведенные в плену. То, что он все-таки сделал это, показывало, что он хотел спасти меня от изматывающей неопределенности, а это уже поведение нормального мужика. Но если бы я поймал его на лжи, у меня получилось бы снова вписать его в цепочку странностей, которые я обнаружил, и я не сдавался. Батрак мне задачу не упрощал: — Я думал, что она будет единственной. К сожалению, Регина по какой-то причине меня переоценила и решила дать мне еще один шанс. Возможно, она предпочла бы повторить разговор на территории курорта, но у меня был запланирован отъезд, и мы с ней разминулись. Она нашла меня в этом городе. — Как? — Я не спросил у нее, я не столь любопытен. Но рискну предположить, что по прокатному автомобилю — тогда я его еще не вернул. Елки… еще одна деталь в его рассказе сошлась! Ничего подозрительного… — Почему вы машину сразу не вернули? Я ожидал, что хоть теперь-то он скажет, что это не мое дело, потому что это действительно было не мое дело. Однако Арсений Батрак был невозмутим, как скала. — Изначально автомобиль показался мне очень хорошим. Но под конец использования двигатель начал подводить — думаю, это был предвестник тех загадочных поломок, которые позже приписали мне. Я, кстати, сообщил о них механику, однако был проигнорирован, потому что молодой человек не нашел на машине внешних повреждений. — Как прошел второй разговор? — Нервно. Хуже, чем первый. Регина уже была на взводе из-за того, что я не оправдал ее ожидания. Да и я был несколько обескуражен ее настойчивостью. Разговор в какой-то момент пошел на повышенных тонах… Но не более того. Мы встречались в этом самом ресторане, мне так удобней. Так что если вам нужны свидетели, здесь вы их найдете. Они подтвердят, что мы с Региной разошлись пусть и в конфликте, но по доброй воле, и никто никого не преследовал. Я был убежден, что она отправится домой. Еще во время первого разговора она рассказала мне, что замужем, упомянула вас. Я увидел, что у нее есть жизнь, и мне не хотелось занимать в этой жизни место, которое для меня было бы лишним. Я действительно не знаю, что произошло с ней дальше. — Как-то очень много трагических совпадений на вашем пути… — сказал я, хотя уже и сам себе не верил. — Вы об исчезновении семьи на курорте? Я видел это в новостях. Но почему вы решили, что это связано со мной? Вот я сижу перед вами — разве способен я похитить четырех человек? Или убить молодую женщину без единой на то причины? Допустим, Рэдж он убить смог бы… но не смог бы сделать все то, о чем говорил судмедэксперт. Да и потом, при всей моей неприязни к Батраку, я чувствовал, что он не врет мне: он не убивал мою жену. — Вы — единственный общий знаменатель в этой истории, — указал я. — Неверно. — Разве? — Общий знаменатель — это курорт, если уж искать общий знаменатель, — пояснил Батрак. — Там пропала семья. Там, вероятнее всего, сломалась машина, которую я арендовал. И Регина тоже была там. — Но она оттуда уехала!