— А вдруг вернулась? Если она после нашего расставания направилась не к вам, то куда? Возможно ли, что туда? Как бы мне ни хотелось спорить с ним, я вынужден был признать, что это возможно. Тот горный курорт вполне мог понравиться Рэдж. Она захотела отдохнуть там после ссоры с отцом, может, подманить меня, надеясь, что я сменю гнев на милость, узнав, что Батрак теперь в прошлом. И уже там что-то случилось… Возможно, то же, что и с пропавшей семьей. Но папаша ее к этому действительно непричастен, ему-то повезло вовремя уехать! — Ясно, — я поднялся из-за стола. — Спасибо. — Николай, я понимаю, что это трудно, но попытайтесь смириться и жить дальше. — Понимаете? Вам-то трудно не будет! — Мне не будет, — согласился Батрак. — Для меня это не горе, а для вас — горе. Но вместо того, чтобы назначать виноватых, бросьте свои силы на исцеление, а меня, прошу, забудьте. * * * К черту его, на самом-то деле. И к чертовой матери. И вообще, пусть вся родня, что обитает в аду, забирает его себе, потому что здесь он даром никому не нужен. Хотя он и не хочет быть нужным, это видно… Мне хотелось винить его за то, что он не любил Рэдж. Как ее можно было не любить?! Да и потом, если винить его, не нужно будет винить себя… Но итог-то от этого не изменится. Мой поиск справедливости завершился вот так быстро и бездарно. Теперь, хочу я этого или нет, нужно научиться жить без Рэдж. Вернусь домой, продам квартиру и… не знаю что. Что-нибудь придумаю. Уехать я собирался незамедлительно, потому что в этом городе меня больше ничто не держало, а далекая линия гор и вовсе давила, напоминая мне, в чем я ошибся. Но когда я вернулся в гостиницу, оказалось, что стремительного отъезда все-таки не будет. Нет, новых посланий для меня не оставили, меня никто не разыскивал, скучающие администраторы и вовсе обратили на меня не больше внимания, чем на дохлую муху между оконными рамами. Сюрприз поджидал меня в номере: когда я вошел, там оказалось людно. Незваные гости не таились, они с уверенностью встречали меня у входа. Это было настолько нагло, что я не просто прифигел, я решил, что это не мой номер. Но номер оказался мой, а на здешних горничных они не тянули. Компашка была, мягко говоря, сомнительная. Единственное кресло занял спортивный мужчина лет сорока, стриженный коротко, по-военному. Лицо было грубым, по выразительности конкурирующим разве что с кирпичом, да еще и изуродованным кривым шрамом на щеке. Болотно-зеленые глаза наблюдали за мной с абсолютным безразличием, словно мой номер вообще выбрали случайно и я как человек принципиального значения не имел. На подоконник присела женщина, примерно ровесница своего спутника, невысокая, стройная, с красивыми карими глазами и некрасивыми, будто для балласта, тонкими губами — две ниточки, стратегически обозначенные перламутрово-розовой помадой. Женщина приветливо улыбнулась мне, но это не сделало ситуацию с вторжением в мой номер лучше. Ближе всего к двери стоял какой-то бледный дрыщ. То ли он солнца год не видел, то ли от страха побледнел, не поймешь, но на его светлой коже особенно неприятно смотрелась неровная поросль щетины на лице и шее. Сомневаюсь, что это была модная ныне борода, скорее у парня не нашлось времени за собой следить или он просто забил на это дело. В компании незваных гостей он оказался самым молодым — лет на десять младше своих спутников. Он и обратился ко мне первым: — Здравствуйте, вы только не пугайтесь! — Я и не пугаюсь, — отозвался я. — Я сейчас охрану позову. Я пока не был уверен, что в этой гостинице вообще есть охрана. А даже если есть, она может не услышать мои вопли или прибежать слишком поздно — это плохая новость. Хорошая же новость заключалась в том, что я вполне мог справиться сам. Из этих троих реальной угрозой был только мужчина в кресле, вот он драться умеет. Ну так и я умею! Если они думали, что «однорукий калека» при малейшей угрозе в обморок падает, то зря. Что же до остальных двух, то баба в драку не полезет, а дрыщ и так на грани истерики. — Не надо охрану! — простонал он. — Мы можем уйти, не вопрос, — заметил мужчина в кресле. — Могли и не приходить, — резонно заметил я. — Но тогда правду ты не узнаешь. — Звучит загадочно, конечно, но о какой правде идет речь? — Правду о смерти твоей жены, разумеется. Вот тут я напрягся. Я намеренно не проверял, что писали о смерти Рэдж в интернете. Понятно, что мимо такой новости виртуальные стервятники не пройдут, мне просто не хотелось читать их текстовые испражнения. Потому что для них это всего лишь хайп, а мне больно. Но я вынужден был признать, что о случившемся с ней теперь известно многим, так что осведомленность этой троицы не должна была меня поразить. И все же было в тоне незваного гостя что-то такое, что подсказывало: он знает больше, чем интернетовские сплетни. Только вот чего он хочет от меня? — Я Сергей, — представился он. — Это Таня, а это… Тоха, да прекрати ты трястись! — Мне душно! — капризно заявил дрыщ. — Нам не следовало сюда приходить… Он может узнать об этом! — Угомонись. — Меня-то вы с собой зачем потащили? Зачем я тут нужен? — Хочешь — выйди, — отмахнулся Сергей. — Один? Чтобы он меня увидел?! Ну уж нет! — Тогда заткнись и рыдай молча! Дрыщ обиженно отошел. Я же, в свою очередь, шагнул в номер и прикрыл за собой дверь. Почему бы не поговорить с ними? Что я теряю? Нет, не так… Что я боюсь потерять? Даже если они убьют меня, это будет не такая уж большая трагедия. Однако убивать меня никто не собирался, эти трое оставались на своих местах, а Антон и вовсе шарахнулся от меня. Я прошел в комнату и сел на кровать, отсюда я мог видеть всех своих гостей. — Я вас слушаю. Что вам известно? Вы знали мою жену? — Никогда с ней не встречались, — покачал головой Сергей. — Мы узнали ее имя только после того, как она умерла. Но мы знакомы с ее убийцей. — Что?.. Как? Откуда вы можете это знать? — Вашу жену ведь убили не совсем обычным способом, не так ли? — поинтересовалась Таня. — Это, будем честны, исключает многих подозреваемых. Но кое-кто это устроить мог. — И кто же? — Ее отец. Арсений Батрак. Судя по тому, как они после этого многозначительно замолчали, они ожидали, что я буду поражен. Всплесну руками, например, и буду истошно вопить: «Да вы что! Какой подлец!» А мне было тошно. Похоже, это все-таки какие-то журналисты, пусть они и не похожи. Тему смерти Рэдж уже наверняка десять раз обсосали в интернете, им захотелось чего-то новенького. Например, интервью со скорбящим вдовцом. А если вдовец окажется еще и калекой — вообще супер, такая картинка получится! — Пошли вон, — устало велел я. — Странная у тебя реакция, — нахмурился Сергей. — Ты что, не хочешь узнать правду? — Хочу. Только вот вы правду, очевидно, не знаете. Нахватались где-то обрывков фактов и несете околесицу, чтобы вытянуть из меня больше. Про совесть спрашивать не буду, просто свалите уже. — Почему ты так уверен, что он не мог убить твою жену? — Потому что ее в принципе никто не мог убить! То, что случилось с Рэдж, необъяснимо и неправильно, но ни один человек в мире не мог такого сотворить. — Так ведь он и не человек. Такие фразы, пожалуй, положено восклицать. С пафосом и искренней убежденностью. Но Сергей сообщил об этом со своей фирменной обыденностью. Он, похоже, любую хрень мог вот так заявить и глазом не моргнуть. Я ожидал, что хотя бы его спутники смутятся, сообразят, что их босса понесло не туда. Это, в конце концов, непорядочно: устраивать такой цирк вокруг чьей-то смерти. Но Таня продолжала наблюдать за мной с легким интересом, а дрыщ и вовсе был в каком-то своем мире. Он косился то на меня, то на дверь, то на окно, не слушая наш разговор. — Вы под чем вообще? — полюбопытствовал я. — Что, сложно поверить? — Да я как-то и не стремлюсь верить во все подряд. Я только что с ним встречался. Я его видел ближе, чем любого из вас! Уж поверьте мне, он человек. Эта новость наконец их впечатлила, заставила задергаться всех троих, даже невозмутимого Сергея, а Антон и вовсе, кажется, всхлипнул. Но уходить или извиняться они все равно не спешили. — Он поговорил с тобой и отпустил тебя… Очень любопытно. — Поговорил, отпустил и вообще вел себя адекватней, чем некоторые, — указал я. — Но не все то, что кажется человеком, есть человек. — А кто ж он тогда? Вампир? Оборотень? Рождественский эльф? — Это не фэнтези, — покачала головой Таня. — Это гораздо сложнее. — Да? Вы придумали нечто посложнее фэнтези? Поздравляю. Но вы можете рассказывать свои сказки в другом месте и не приплетать к ним мою погибшую жену? — Начинаю понимать, — фыркнул Сергей, словно намеренно раздражая меня еще больше. — Вот зачем он поговорил с тобой, а не пришиб тебя на месте! Он знал, что мы будем тебя разыскивать, и не хотел, чтобы ты верил нам. — Мертвый я бы вам тоже не поверил, — рассудил я. — Мертвый я вообще недоверчивый.