– Ну, как же? Вы думали, что на след напали: отправил пьяница в столицу мужика, а у того за пазухой бомба. Расскажет он, кого послал, вы преступника и арестуете. А тут раз, и промашка. Пьяница, хоть и запойный, а глупостями не занимается. – Может, и так, – не стал хитрить Гуров. – Не переживайте, есть у нас и другие зацепки. – Удачи вам, товарищ полковник, – пожелал на прощание Пигарев. Гуров некоторое время смотрел на него, пытаясь разобраться в противоречивых чувствах, которые тот в нем вызывал, но в итоге махнул рукой и вышел. В том, что Взрыватель попал к Мережко без помощи Пигарева, он ни секунды не сомневался. А вот насчет разочарования Пигарев не ошибся. Насколько было бы проще, если бы тот вспомнил, как уговорился с Мережко насчет постояльца, в порядочности которого не был уверен. Анатолия и Левчика он все же проверит. Поручит это дело Увербекову, но в том, что оба они к взрыву не причастны, самого Гурова убеждать необходимости не было. Увербеков ждал полковника в кабинете. Поинтересовавшись, как прошла беседа, он посочувствовал, что поездка прошла впустую. Затем выслушал просьбу насчет Левчика и Анатолия и заверил, что выполнит просьбу в ближайшее время. Отчет обещал отправить по электронке, что вполне устраивало Гурова. Попрощавшись с капитаном, он снова сел в машину и отправился дальше. На Курск дорога шла через Москву. Гуров рассчитывал провести ночь дома, гнать двенадцать часов без передышки особой необходимости не было. Он попытался созвониться с Крячко, узнать, как обстоят дела с поисками Харитоши, но телефон друга оказался вне зоны действия сети. Тогда Лев позвонил генералу, доложил о результатах поездки и сообщил, что возвращается в Москву. Глава 4 Полковник Крячко не мог ответить на звонок друга по той простой причине, что благодаря новому заданию телефона у него больше не было. До Красноярска он долетел без приключений, оттуда на служебной машине добрался до поселка Диксон, где, по данным красноярской полиции, обитал сейчас Харитоша. В Красноярске Харитоша оказался фигурой известной и весьма неоднозначной. Харитонов Олег Евгеньевич, тридцати шести лет от роду, был человеком увлекающимся, а так как область применения авантюрных наклонностей в местах далеких от цивилизации выбрать достаточно сложно, Харитоша постоянно попадал в какие-то передряги. Буквально за несколько дней до приезда Крячко его выпустили из красноярского ИВС, где тот отбывал «суточные» за драку в ночном клубе. Отделался Харитоша легким испугом лишь потому, что противная сторона вовремя «сделала ноги», а вот барная стойка с множеством зеркал и бутылок осталась на месте. Правда, в разобранном виде. Это и послужило поводом к административному аресту. Полистав дело Харитонова, Крячко понял, что вряд ли найдет в его лице Взрывателя. Уж больно несерьезным он выглядел на страницах личного дела. Глупые дебоши, кляузы на соседей, одиночные пикеты в поддержку самых разных политических направлений, порой противоречащих друг другу. Разве сумел бы такой человек разработать и осуществить план взрыва в полицейском отделе? А если да, то стал бы он после такого размениваться на барные витрины и мордобой? Если уж пошел по кривой дорожке, то и следовал бы этому пути. Крячко и в Диксон ехать не собирался, но тут ему на глаза попалась строчка, которая заставила передумать. Оказалось, срочную службу в армии он проходил в саперных войсках, а это означало, что со взрывными устройствами Харитонов на «ты». Этот нюанс сбросить со счетов Крячко не мог. Кто знает, что в голове у этого Харитоши? Быть может, взрыв полицейского отдела он тоже совершил ради защиты каких-то убеждений. Возможно, он не настолько прост, как хочет казаться. Случаются в жизни и не такие фокусы. Рассудив так, Стас выпросил у красноярских правоохранителей машину и поехал в Диксон. Население Диксона не добиралось и до тысячи, но в сезон людей здесь хватало. Крячко повезло, благодаря последней выходке Харитоша потерял место разнорабочего на рыболовном судне и сейчас, по словам соседей, с которыми Крячко быстро нашел общий язык, ошивался в порту, надеясь найти хотя бы временную работу. Другими словами, Харитоша сидел в портовом баре и пил «горькую», жалуясь на несправедливость законодательства всем, кто только соглашался его слушать. Крячко решил, что сложившаяся ситуация весьма кстати. Прежде чем бросаться обвинениями, он сможет пообщаться с Харитошей, не представляясь. Так он и сделал: пришел в бар, подсел к Харитонову и завел непринужденную беседу. Тот к тому времени набрался прилично, но до полной отключки было еще далеко. Угостив Харитошу кружкой пенного, Крячко терпеливо слушал его жалобы, время от времени задавая вопросы. Харитоша отвечал быстро, без интереса, и тут же возвращался к старой песне. Каким-то чудом Крячко удалось перевести разговор с красноярской полиции на московскую. Он надеялся, что сейчас Харитоша начнет хаять всех ментов подряд, и тогда Стас сумеет подвести разговор к бомбам и взрывам, но тот с обвинениями в адрес москвичей не торопился. Тогда Крячко решил форсировать события и начал рассказ о мужике, который якобы после очередной отсидки в спецприемнике грозился взорвать, к чертям собачьим, каждую клетку на территории области. И тут Харитоша отреагировал совершенно неожиданным образом. Он схватил Крячко за грудки и начал трясти, как грушу. Тряс его и приговаривал: – Даже думать не смей о такой пакости! Думать не смей! – Да что ты взбеленился? – отбивался Крячко. – Это же не я участки полицейские взрываю! – Вот и нечего к добрым людям со своей околесицей лезть. Ишь, что удумал: Взрывателя из меня сделать! Да я тебя самого в полицию сдам! Идея эта так понравилась подвыпившему Харитоше, что он тут же принялся воплощать ее в жизнь. Протащил Крячко до выхода, вытолкал из бара и, скрутив руки, потащил вдоль по пирсу к стоянке такси. Надо сказать, спиртное только придало сил Харитоше, который и без того был не хилым малым. Крячко с трудом удалось избавиться от мертвой хватки, которой тот удерживал его руки. Освободившись, он решил, что пришло время попрощаться с ролью рубахи-парня, и полез в карман за удостоверением. Но Харитоша решил, что тот собирается вызвать стражей порядка, а так как снова париться пятнадцать суток на нарах у него желания не было, он каким-то непостижимым образом умудрился опередить Стаса, сунуть руку тому в карман и, вытащив телефон, забросить его далеко в воду. Крячко растерянно следил глазами за тем, как мобильник летит по крутой дуге, перелетает через перила и исчезает в прибрежных волнах. – Что ты наделал, ирод! – воскликнул он. – Чтоб неповадно было, – выдал Харитоша и в тот же миг рванул с места. Бегал Харитоша быстро. Если бы не портовый патруль, вряд ли Крячко удалось бы его догнать. Но, на беду Харитоши, те как раз проходили мимо пирса и, заметив убегающего, отреагировали мгновенно. Разделившись, они взяли Харитошу в клещи, и через минуту все было кончено. Поверженный Харитоша лежал на грязном полотне пирса, а Крячко, тяжело дыша, нависал над ним. – Вот ведь идиот, – отдышавшись, выдохнул он. – Какого хрена ты мой мобильник утопил? – Проблемы? – спросил один из патрульных. – Участок полицейский у вас тут имеется? – доставая удостоверение, поинтересовался Крячко. – Участковый пункт полиции, – доложил патрульный. – Тащите его туда, – приказал Крячко. – Кто там за главного? – Старший участковый, уполномоченный полиции Бибиков. – Вот к нему и тащите, – повторил приказ Крячко. – А я пойду с моряками потолкую. Может, помогут телефон достать. – Пустое, товарищ полковник, – подал голос второй патрульный. – Тут глубина приличная, и дно илистое. Проще новый купить, чем водолазов оплатить. Крячко бросил взгляд на воду, махнул рукой и зашагал к машине. Водитель, которым снабдили Крячко красноярские полицейские, издали наблюдал за сценой. Когда полковник приблизился, он спросил: – Снова Харитоша набедокурил? – Сам виноват, – буркнул Стас. – Знаешь, где тут участковый пункт? – Так точно, – ответил водитель. – Туда поедем. Прежде чем сесть в машину, Крячко махнул патрульным, подзывая их к себе. Те повиновались. Подтащили упирающегося Харитошу к автомобилю и вытянулись по струнке. – Грузите его на заднее сиденье и сами по бокам садитесь, – приказал Станислав. – Пешком вы когда еще дочапаете, а неприятностей мне на сегодня хватило. Патрульные загрузили Харитошу в машину, сами сели с двух сторон, и водитель поехал в направлении поселка. Участковый пункт полиции оказался всего-навсего комнатой в одноэтажном домишке, большую часть которого занимал магазин. Узнав, кто пожаловал в его владения, уполномоченный Бибиков уважительно пожал Крячко руку и любезно предоставил единственную комнату для допроса Харитоши. Крячко промурыжил Харитошу до трех часов ночи, но так и не смог определиться, подходит тот на роль Взрывателя или нет. Сам же Харитоша, возмущенный «беспределом полиции» и разгоряченный спиртным, похоже, не понимал, насколько серьезные обвинения ему предъявляет полковник. Он сыпал юридическими терминами вперемежку с прогосударственными лозунгами и напрочь отрицал знакомство с Виктором Мережко, что было довольно глупо. В конце концов Крячко устал от этого противостояния и вызвал Бибикова. Он потребовал камеру для Харитоши и ночлег для себя, решив, что разбираться с задержанным будет в Москве. Оказалось, никакой камеры у Бибикова нет. Все, что он мог предложить, – это заночевать обоим, и арестанту, и московскому гостю, в той же комнате, где шел допрос. – Хотите сказать, что у вас даже «обезьянника» нет? – искренне удивился Стас. – Где же вы задержанных размещаете? – Камера у нас есть, – чуть смущенно ответил Бибиков, – но в данный момент она находится на ремонте. Весенние паводки нарушили целостность кровли, помещение пришло в негодность, и теперь, в случае необходимости, мы отправляем задержанных в портовый изолятор. Но сейчас там тоже временные трудности, что-то с электропроводкой, так что они Харитошу не примут. – Ну и порядки тут у вас, – проворчал Крячко. – И что прикажете делать мне? – Если хотите, можете переночевать у меня, – предложил Бибиков. – А Харитошу я сам покараулю. – Телефон работает? – кивнув в сторону аппарата, стоящего на столе, спросил Стас. – Можете воспользоваться. Связь отличная, – разрешил Бибиков. – Ну, хоть что-то здесь отличное, – буркнул Крячко и на память набрал номер дежурной части при Управлении. Телефонного номера Гурова он не помнил, поэтому решил воспользоваться сотрудником дежурной части для передачи сообщения. Ответили ему не сразу, пришлось набирать номер трижды, прежде чем дежурный взял трубку. Выслушав требование полковника, дежурный поинтересовался, насколько это срочно, записал диксоновский номер полицейского пункта и пообещал связаться с полковником Гуровым в кратчайшие сроки. В кабинете Бибикова имелся всего один диван. Повздыхав, Крячко уступил место арестанту, сам же занял неудобное кресло за допотопным столом и наблюдал за тем, как Харитоша устраивается на ночлег. Бибиков выдал ему подушку и тонкое одеяло, приковал правую руку к подлокотнику, сам накрыл арестанта одеялом и ушел. Крячко немного повозился в кресле, пытаясь принять наиболее удобное положение, и приготовился ждать звонка от Гурова. Разница во времени между Москвой и Красноярском составляла четыре часа, по подсчетам Крячко, в столице одиннадцать часов ночи, но ему было неизвестно, вернулся ли уже Гуров в Москву, или, как и он, находится за много километров от столицы. В то время как Стас устраивал свои кости в кресле, Гуров сидел в кабинете генерала Орлова и докладывал о результатах поисков. Похвастаться ему было нечем: в столицу он вернулся около семи вечера, за это время успел получить отчеты из тех мест, где проверку данных Мережко проводили местные сотрудники полиции. Каждый новый отчет лишь добавлял разочарования, так как проверки не дали ни одной зацепки. Люди, которых проверяли на местах, характеризовались абсолютно добропорядочными гражданами. Все, как на подбор. В другой раз Гуров бы этому порадовался, но только не сейчас. Сейчас ему позарез нужен был хоть один человек с дурным прошлым, потому что поверить в то, что Взрыватель до того злополучного взрыва жил совершенно нормальной жизнью, он не мог. – Получается, наводка Стартера ничего не дала, – удрученно перебирая отчеты, подготовленные Гуровым, произнес Орлов. – Черт, а я так надеялся. – Есть еще пара-тройка кандидатов, – напомнил Лев. – Завтра поеду в Курск. Если выехать часов в пять, к обеду буду там. – Что у Крячко? У него, кажется, Таймыр? – спросил генерал. – Так точно, Таймыр. Я звонил ему, но он трубку не берет. Может, ему удача улыбнется? – Хорошо, если так. Ладно, Лева, давай расходиться, все равно нам здесь ничего не высидеть. – Орлов бросил взгляд на часы и добавил: – Если хочешь выехать пораньше, то стоит задуматься о сне. Из кабинета Орлова Гуров выйти не успел, на столе генерала зазвонил телефон. Тот поднял трубку, выслушал звонившего и, переводя взгляд на Гурова, коротко проговорил: – Он сейчас у меня. Нет, приведите его в мой кабинет. Хочу послушать, что он скажет. Положив трубку, генерал передал суть разговора. Звонил начальник охраны ИВС, где содержали Мережко. Тот заявил, что вспомнил важную деталь, которая может заинтересовать следствие. Минут десять спустя привели Мережко. Гурову он обрадовался, как родному. – Товарищ полковник, как я рад вас видеть! Как продвигаются поиски? – Вы сюда за этим попросились? – вместо Гурова вступил в разговор генерал. – В половине двенадцатого ночи вам вдруг приспичило узнать, как дела у полковника? – Нет, конечно, нет! – замахал руками Мережко. – Я просто кое-что вспомнил, ну, и подумал, что это может быть важным. Знаете, когда имеешь массу свободного времени, ничего другого не остается, как думать и вспоминать. – Что именно вы вспомнили, Виктор? – Гуров перевел внимание Мережко на себя. – Это как-то связано со списком? – Да, да, я кое-что вспомнил. Помните того парня из Курска? Он еще у меня как автослесарь обозначен. – Василий из Курска, помню, – подтвердил Лев. – Я фамилию его вспомнил! – торжественно заявил Мережко. – Василий Гладышев, мы с ним в Курске в авторемонтной мастерской пересекались. Машина у меня сломалась, он ее ремонтировал, а потом я ему свой телефон оставил. Давно это было, лет за семь до взрыва, а поди ж ты, вспомнилось.