– ?De donde es usted?[5] – Чьяпас. Ясно, мигранты. Дэви представил себе их поездку. Самым дешевым автобусом по Мексике, нелегально через границу, на пикапе в жуткой тесноте от города в Техасе, вроде приграничного Ларедо, на север. – Papa fuedes aparecido[6], – вдруг сказала младшая девочка, наверное лет шести. Исчез… Малышка объявила об этом так спокойно, что Дэви чуть не разревелся. – ?Cuando vuelve su madre?[7] – Por la manana[8]. Дэви вытащил из внутреннего кармана деньги на непредвиденный случай, пятьсот долларов двадцатками и еще тысячу сотнями, аккуратно перевязанные резинкой. – Oculte esto[9], – велел Дэви и изобразил, что прячет деньги под куртку. – De esto a su madre. Para la cubierta. Отдай маме. Это вам на жилье. Девочки непонимающе на него посмотрели. – Para su propia casa, – пояснил Дэви. «Это вам на собственный дом». Он легонько бросил деньги в коробку, поближе к спальному мешку. Девчонки уставились на наличные так, словно доллары кусались. – ?Oculte esto! – повторил Дэви. Ради таких денег маленьких нелегалок запросто могли убить. Старшая девочка наконец взяла деньги и сунула под спальный мешок. Дэви выключил фонарик и поднялся. Он уже собрался уйти, но проговорил: – Buena suerte[10]. Удача им понадобится, даже с деньгами. Из коробки послышался шорох, но Дэви не оглянулся. Пробравшись из вестибюля кофейни в боковой зал, Дэви обнаружил Брайана Кокса у переднего окна. Брайан раскрыл газету, но держал ее так, чтобы наблюдать за входом в кофейню. Он явно заметил Дэви первым – вероятно, еще на улице. Кокс немного отрастил волосы и стал похож на профессора. За десять лет крепкий футболист-полузащитник превратился в полноватого мужчину среднего возраста, предпочитающего твид. Дэви плюхнулся на сиденье напротив и вздохнул. – Что-то случилось? – Кокс свернул газету и положил на стол. – Ага. Я только что мило поболтал с двумя малышками из Чьяпаса. – Так ты прыг… приехал сюда из Мексики? – Нет, те две девчушки живут в картонной коробке в двух кварталах отсюда. Мама у них вахтер, работает в ночную смену, оставляя крох одних до самого утра. Папа исчез еще в Чьяпасе. Кокс удивленно на него посмотрел: – Как ты находишь таких людей? – Брайан, да они везде! Ты просто глаза открой. – Может, позвонить в органы детской опеки? – Нет, черт подери! Чтобы девочек забрали у матери? Разве это поможет? Я оставил им немного денег. Надеюсь, хватит, чтобы уйти с улицы. Кокс хмыкнул и задумчиво изрек: – Дэви, всех не спасти. – Знаю! – рявкнул Дэви. – Просто… У столика остановилась официантка-блондинка – с сальными прядями, торчащими из-под заколок, с голым животом, с пирсингом на пупке и с жирной складкой, вываливающейся из прорехи на джинсах. – Чай, пожалуйста, – выдохнув, попросил Дэви. – Травяной. – Он посмотрел на меню. – Вот этот, ромашка-лемонграсс. Кокс показал на свою чашку: – Мне еще кофе и кусок яблочного пирога. Официантка машинально улыбнулась и ушла. Дэви посмотрел на крышку стола: – У тебя весь есть дети? – Двое сыновей, – кивнул Кокс. – И да, я думал о них, когда ты рассказывал про мексиканских девчонок. Дэви покачал головой. – Я не об этом. – Он тяжело вздохнул. – Сегодня вечером мы с Милли поцапались. Она готова завести детей. – Так из-за чего ссора? – Кокс поднял брови. – Ты не готов стать отцом? – Пока нет. – Ясно. – Что тебе ясно? – поморщившись, спросил Дэви. Кокс невинно заморгал: – Что она готова иметь детей, а ты нет. Чай и пирог для Кокса принесла другая официантка – сильно накрашенная брюнетка в черных слаксах и в белоснежной рубашке с туго повязанным галстуком. Волосы у нее были стянуты в строгий пучок. Дэви аж головой покачал: ну и контраст! – Можно мне еще кофе? – раздраженно попросил Кокс. – Да, сэр, одну секунду. Дэви поиграл с чайным пакетиком, окуная его в воду. Кофе он пил в Нью-Йорке лишь полчаса назад и очень надеялся, что его не ждет еще одна бессонная ночь. Он вдохнул аромат лемонграсса, и память воскресила пряные тайские супы, которые он ел в Ча-Аме на береговой дороге в Малайзию, сидя на высоком табурете под тростниковой крышей. Вместе с Милли… Дэви глотнул чай, и боль в горле смягчилась. Надо же, а он и не чувствовал, что горло болит. – По-моему, Милли неуютно. У нее есть друзья, только по-настоящему дружить Милли не может, потому что не может быть с ними до конца откровенной. – Знакомая тема, – вздохнул Кокс. – По крайней мере, вы, ребята, друг с другом откровенны. А у меня есть проблемы, которыми я никогда не поделюсь с женой. Брюнетка принесла кофейник и наполнила Коксу чашку: – Сэр, вам нравится чай? – Да, чай отличный. – Дэви сделал еще глоток. Кокс посмотрел на него, потом вслед удаляющейся официантке. – Эта одевается куда лучше других местных девушек. – Наверное, учится на юрфаке в Университете Джорджа Вашингтона. Студентам нужны деньги, учитывая плату за обучение и так далее. – По-моему, она старовата для студентки, хотя кто знает? – Кокс пожал плечами. – Брайан, что за задание? Кокс огляделся и понизил голос: – Ты ведь в Пхеньяне не бывал? – Нет, не доводилось. – Дэви покачал головой. – В Южной Корее бывал. У меня есть места для прыжков в Сеуле и в Пусане, а в КНДР я не бывал. – Он снова хлебнул чай. – Через две недели у нас кое-что намечается. Нужно, чтобы ты освоил место для прыжков возле пхеньянского отеля «Потоньян». Мы посадим тебя на рейс «Эйр Корио», вылетающий из Токио. В КНДР ты отправишься как канадец. Дэви покачал головой: – Раз у вас что-то намечается, почему агента не внедрите? За две недели вы и Мадонну незамеченной переправить успеете. Кокс закатил глаза: – Тут не внедрение, а эвакуация. Субъект – специалист по тактическому ядерному оружию, занимается геометрией критических масс. Департамент государственной безопасности КНДР следит за ним в оба. – Я думал, они прекратили разработку. Разве это не часть соглашения?