– Фохао, Илюха. Съездишь сейчас с моим парнем к «китайцам»? Да, тот самый. Он к тебе подойдет. – Только заявить об интересе, – еще раз повторил командор Косте, после того как нажал отбой. Из зала послышался грохот. Единственный пришедший сегодня инспектор пытался добыть кофе из автомата, но тот, похоже, заклинило. От удара мощным кулаком задребезжало все, но заветный пластиковый стаканчик не появлялся. – Саш, хватит разламывать нежную технику, проводи лучше нашего стажера до безопасников. – Я вытрясу из этого гада весь дух! – Здоровяк вновь стукнул по автомату. – Тебе от него дух или кофе нужен? – пробормотал Амгалан. – Впрочем, у него нет ни того ни другого. Плюнь. Я вызову техников, а автомат есть еще на первом этаже, у безопасников. – А ты умеешь убеждать. – Инспектор показал командору большой палец и махнул Косте, мол, иди за мной. У входа в Управление их уже ждал широкоплечий блондин. Увидев такого на улице, скорее подумаешь, что это профессиональный спортсмен – хоккеист или пловец, а то и вовсе актер – с такой внешностью, что девчонки должны заглядываться. Особенно если он им так же добродушно улыбается. – Фохао, я Илья. Ты новый инспектор, Константин Колесов? При рукопожатии из-под рукава его рубашки показался оранжевый браслет. – Можно просто Костя. Илья выглядел не старше Кости, хотя жвачка во рту и простодушное лицо делали его моложе лет на десять. – Тоже едешь с нами? – спросил он здоровяка. – Не, я только за вашим кофе. – Не-не-не, к аппарату мы тебя не подпустим, он нам самим еще понадобится, – в притворном ужасе замахал руками Илья, затем приоткрыл дверь в Управление и крикнул: – Конев пришел за кофе! Налейте ему кто-нибудь! И следите, чтобы он ничего не разломал! Инспектор закатил глаза. – Да я тогда всего разок его ткнул легонько… – Стакан кофе в зубы, и иди ломай свою технику. – Несмотря на добродушную белоснежную улыбку Ильи, Конев понял, что вердикт окончательный, вздохнул и обреченно скрылся за дверью. – Нам надо съездить… – начал Костя, но безопасник перебил: – Знаю, погнали. Ты на машине? Колесов покачал головой. Откуда? Его оклад в «скорой» равнялся официальному прожиточному минимуму в стране. – Тогда на моей. Только у меня печка барахлит. Ехали долго. Несколько раз пришлось постоять в пробке: хоть и нерабочий день, но около центрального дацана проспект забит – верующие собирались на хурал. Илья включил какую-то попсу по радио и радостно подпевал и барабанил пальцами по рулю. Костя же пытался сосредоточиться и читал на планшете собранный Данзаром материал. Информации тот нарыл на удивление мало. Александр Анатольевич Макеев возглавлял ОПГ «Китай», известную в бандитской среде своими притонами и борделями. «Китай» занимал свою долю нелегального рынка и крепко держал ее. В торговлю оружием или наркотиками не лез, особой наглостью или жестокостью не отличался, так что разборки с другими ОПГ если и случались, то локальные, и обычно быстро заканчивались. Макеев умер тихо-мирно, в своей кровати, в возрасте семидесяти одного года из-за оторвавшегося тромба, остановившего сердце. – Кто сейчас там стал главным? – спросил Костя, набрав номер Данзара. – Пока никто. Говорят, претендуют двое: младший брат, Алексей Макеев, и кузен Борис Кольчин. – Хорошо бы тогда встретиться с одним из двух претендентов. У них и так сейчас проблем выше крыши, вряд ли охота еще и с Орденом разбираться из-за какого-то кармографа. Если их немного припугнуть… Может, и отдадут прибор, чтобы мы отстали. Меня одно смущает: не пошлют ли нас еще у ворот? – Ха! Если бы к тебе пришел член Ордена, ты бы его послал? Данзар был прав. Никто не знал достоверно, какова на самом деле мощь Ордена, но желание проверить ее на собственной шкуре мало у кого возникало. Верили, что если кто-то пытается мухлевать с кармой, то Орден его из-под земли достанет. – Давай, важности побольше и вперед! «Примерно так и планирую», – подумал Костя, прогоняя сомнения. Темно-синий седан остановился у ворот двухэтажного особняка в восточном стиле. Из будки тут же появился охранник, ежась и поднимая на ходу воротник черной куртки. Илья опустил боковое стекло. – Вам назначено? – сухо спросил охранник и поправил лямку автомата. Илья широко улыбнулся и, продолжая барабанить в такт по рулю, ответил: – Нет. Но передайте, что приехали из Ордена реинкарнаторов. Мы хотим встретиться с Алексеем Макеевым или Борисом Кольчиным. Костино сердце забилось раза в два быстрей, но выражение лица осталось таким же хмурым и сосредоточенным. Пустят ли их или попросят убраться? Не время сейчас переживать и гадать на гуще пуэра, надо лишь немного подождать. Охранник вернулся в будку, поднял телефонную трубку, но звуки через толстое, явно бронированное стекло не доносились. Костя наблюдал лишь шлепанье губ, еле заметное в хронических осенних сумерках, и слушал подвывания ветра. После первого звонка последовал второй и третий – через стекло было видно, как охранник снимает и кладет трубку. Прошло минут семь немого кино, прежде чем к темно-синему седану снова подошли. – Проезжайте. Вас примут. Железные ворота открылись. Безопасник перестал жевать и отстукивать музыкальные ритмы. Он плавно нажал на газ, и вот они въехали на территорию. Наверное, летом особняк утопал в зелени, а фонтаны перед входом дарили не только свежесть, но и красоту. Сейчас же на мозаичную плитку ветер накидал грязных листьев, ободрав последние с угрюмых мрачных деревьев, а между колючими кустами валялись сломанные ветки. Казалось, что вместе с Макеевым похоронили и его садовника. Высокие и узкие окна дома внимательно смотрели на гостей, будто решая, достойны ли те пройти через резную парадную арку входа в марокканском стиле. Илья заглушил двигатель. Лишь песок скрипел под подошвами ботинок, пока члены Ордена поднимались по мраморным ступеням. Дверь им открыла пожилая дама с пучком на голове и поджатыми губами недовольного человека, вынужденного оторваться от дела ради нежданных гостей. Кто это? Служанка или жена покойного? Костя на мгновение растерялся. Что сказать? Как представиться? Но ничего говорить не потребовалось. Им молча поклонились и показали, чтобы шли следом, на второй этаж. Внутри дом поразил размахом, роскошью и… безвкусицей. Классическая европейская мраморная лестница, китайские напольные вазы с драконами, азиатские скульптуры демонов и картины русской природы. Все чересчур щедро обрамлено в золото, все кичится богатством. Какофония интерьера звучала, будто ученическая игра на пианино, но при этом дом не выглядел запасником музея, а казался жилым, обладал специфическим очарованием сделанного с любовью. Видимо, Макеев обставлял его не для статуса, а по своему вкусу. Ну вот такой у него был вкус. Дама привела гостей в жарко натопленную библиотеку в английском стиле и оставила одних. Тепло оказалось очень кстати – печка в машине не барахлила, а просто не работала, так что инспектор промерз и теперь с наслаждением отогревался. В комнате горел настоящий дровяной камин, потрескивали поленья и пахло сандалом. Илья за несколько секунд просканировал взглядом книжные шкафы, деревянный кессонный потолок, два кожаных кресла, такой же диван и изящный журнальный столик, затем подошел к окну и чуть отодвинул штору. Оттуда виднелся сад, довольно грустный в эту пору. Большинство деревьев сбросили листву и жалостливо вздымали голые ветви к серому, грязному небу, не слишком отличающемуся от асфальта. Лишь несколько разлапистых высоких елей пытались поддержать имидж роскоши. Увы, этого им не удавалось. Костя прильнул к шкафам с книгами, изучая надписи на корешках. Больше всего было книг по истории, в том числе по истории реинкарнации последних пятисот лет. Встречалась и беллетристика, и фантастика, и энциклопедии, но, судя по потрепанным обложкам, исторические книги здесь читали гораздо чаще, чем другие. – Добрый день, – раздалось за спиной. Костя обернулся и увидел пожилого элегантного мужчину. Тщательно причесанные, даже прилизанные волосы, идеально подстриженная бородка, чуть тронутая сединой, гармонировали с серым шерстяным костюмом-тройкой. – Меня зовут Борис Евгеньевич Кольчин. С кем имею честь? – представился он, но руку не протянул. Вместо этого откинул крышку зажигалки, чиркнул колесиком и прикурил сигару, вращая ее над пламенем. Рыжий глаз какого-то фантастического животного на корпусе зажигалки проснулся и уставился на гостей. По библиотеке пополз горьковатый дым. Костя вздрогнул. Сам Кольчин! Такой шанс упускать нельзя, но действовать надо очень аккуратно, пустыми угрозами можно все испортить. Костя решил пройти по тонкой грани и начал разговор, подобных которому не вел никогда в жизни. – Примите мои соболезнования по поводу Александра Анатольевича, – приложил Колесов руку к груди и чуть поклонился. Кольчин вынул изо рта сигару и кивнул. Костя счел это хорошим знаком, так что продолжил: – Мы бы не побеспокоили вас в столь печальные дни, если бы не дело чрезвычайной важности. Расследование одной странной смерти привело нас к вашему кузену. Увы, мы опоздали. Но, может быть, вы бы смогли чем-то помочь? Мы знаем, что Александр Анатольевич хранил у себя кармограф и сотрудничал с ученым из НИИ реинкарнации по имени Леонхард Янович Петмансон. Ордену бы хотелось узнать цель этого сотрудничества и вернуть кармограф. Костя блефовал. Ордену не было доподлинно известно о том, что у Макеева хранится прибор, да и просить рассказать о делах пусть и покойного, но все же главы преступной группировки – нагло и самонадеянно. Колесов импровизировал и надеялся на авторитет Ордена. – К сожалению, мне ничего об этом не известно. – Кольчин никак не изменился в лице, не выразил ни удивления, ни возмущения. Казалось, его только что спросили, будет ли завтра дождь. Костя же, напротив, завелся и предпринял еще одну попытку. – Я все же очень рассчитываю на вашу помощь. Понимаете, это чрезвычайно важно для Ордена. Идет расследование, и все нити ведут сюда. Мы не хотим вас беспокоить, у нас множество вопросов, но не к вам, а к вашему кузену. Может быть, вы что-то вспомните? Может, слышали от него фамилию Петмансон? Понимаете, если я сейчас уйду, то придут другие. – Вы пришли в этот дом угрожать мне? – Кольчин спокойно выпустил кольцо дыма и уколол взглядом, отчего захотелось оказаться где-нибудь очень далеко, в Северном Бутово или даже в Южном. Костя понял, что брякнул лишнее, и попытался исправить ситуацию: – Я просто прошу оказать любезность. Обещаю, что вся предоставленная вами информация никогда не покинет стен Ордена. Кольчин показал ряд идеальных белых зубов в тигриной улыбке: – С удовольствием окажу любезность Ордену, ведь вы, конечно, не откажете мне в ответной любезности, – это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Рядом с камином Косте внезапно стало холодно. Что делать? Соглашаться? Но это крайне опасно! Кто знает, что бандиты у него попросят? Отказаться? Но как это сделать вежливо, чтобы не нажить врага? Его растерянность увидел не только Кольчин, явно веселившийся от реакции на свое предложение, но и Илья, который ринулся спасать коллегу. Он улыбнулся широко и искренне, словно лучшему другу: – Конечно, поможем! Будете умирать – обращайтесь! Приедем быстро! Или хотите, чтобы мы тут покараулили? Вы же знаете, в Ордене все беспамятные, все чуют смерть. Борис Евгеньевич при всей своей выдержке чуть заметно изменился в лице. Даже бандиты при встрече с реинкарнаторами порывались прочесть охранную мантру. В человеческом сознании чующие смерть были сродни демонам, и от них на всякий случай старались держаться подальше. А уж мысль о том, что такое создание днем и ночью будет ждать твою смерть у тебя под окнами, у нормальных людей не вызывала ничего, кроме паники. Кольчин сунул руку в карман пиджака. Илья мгновенно перестал жевать жвачку, но скулы остались напряжены. Струйка пота стекла у Кости меж лопаток. Но из кармана появился не пистолет, а носовой платок. Борис Евгеньевич промокнул лоб и заметил, что в библиотеке чересчур натоплено. – Попрошу убавить огонь, – сказал он, оставил сигару в пепельнице и вышел. Илья с Костей переглянулись. И что теперь? Их спустят с лестницы? Или же просто подойдет служанка и вежливо попросит уйти? Колесов смотрел на своего напарника и думал, что среди них двоих именно Илья разбирается в психологии криминальных лидеров, а значит, нужно смотреть на безопасника и делать то же, что и он. Илья просто ждал. К счастью для Костиных нервов, это продлилось недолго. Дверь отворил снова Кольчин. Один. С хорошо знакомым черным чемоданом в руках. – В этом доме всегда уважали Орден и московского приора, – с этими словами он протянул Косте кармограф. – Не знаю, какие дела были у моего брата с этим Петмансоном, и не представляю, как это выяснить. Думаю, вам лучше спросить об этом у Петмансона, а не у меня. Договорились? Ошарашенный Костя чуть не выронил чемодан и лишь молча кивнул. – Всего хорошего, господа, вас проводят.