Костя кивнул. Он не стал вдаваться в подробности, что его отец жив, ведь они уже много лет не общались. – Время! – остановил секундомер Владимир Николаевич, и те, кто выполнял роль инспекторов, по очереди подошли и записали на бумажках с целями то, что выяснили. – В целом все справились, – бегло просмотрел преподаватель ответы. – Теперь давайте узнаем правду. На Кирином листе торопливым почерком было написано: «Узнать, есть ли у него жена», а затем другим почерком приписано: «и дети». Кира ответила на оба пункта «нет», и Костя кивнул: это правда. А вот Сергей Сергеевич своего «следователя» обманул. – Но он мне все так красиво рассказал! – возмутился Максим. – Не только марку и цвет машины, но что у нее барахлит, когда последний раз менял масло и сколько стоил ароматизатор воздуха! – А не надо верить всему, тем более если это красиво и эмоционально, – усмехнулся преподаватель. – Не доверяйте «искренним» словам свидетелей и тем более задержанных; их испугу, слезам, раскаянию и грустным глазам. В стенах Ордена все стремятся выглядеть невинными, белыми и пушистыми. Как узнать, что вам врут, – это отдельная тема. Я немного расскажу, но осваивать ее придется на своем опыте, и не один год. Вечером выяснилось, что лишь Костя собрался уезжать сразу после ужина. – Надеюсь, еще увидимся, – грустно улыбнулась Кира. – А может, передумаете и останетесь до утра, как все? Посидим, поболтаем. – Я как-то не очень умею болтать и веселиться, буду своей грустной рожей портить вам всю вечеринку. Кира явно хотела переубедить его, но не придумала как и лишь развела руками. Костя вернулся в номер злой и нервный. Слишком много народу от него чего-то хотело, он же мечтал только об одном: чтобы его оставили в покое. Даже два дня интенсивных занятий не помогли забыть бледное лицо, усыпанное веснушками, оттопыренные уши, шапку-петушок и струйку крови, стекающую по бордюру. Костя не успел. Следующие дни он работал на износ, но не продвинулся в расследовании ни на шаг. Инспекторы в Управлении на него практически не обращали внимания, сам Колесов не лез знакомиться, вот и получилось, что общался лишь с командором и архивариусом. К Мирзоевой в кабинет заглядывать боялся и всячески ее избегал. В этот день он снова допоздна торчал в горкоме, вернулся домой уже поздно ночью и собирался лечь спать, но все же открыл почтовый ящик и обнаружил письмо, от которого пробежали мурашки. Тема: В. А. Кучик. Внутри лишь три слова: «Андрей Туманов, Касимов». Ни здравствуйте, ни до свидания, ни подписи – ничего. Невнятный набор букв и цифр в обратном адресе, бесплатный почтовый сервис… ящик явно создавался для отправки одного-единственного письма. Вихрь вопросов прогнал сон взашей. Кто это написал? Почему? Зачем он помогает? Или это ловушка? Или чья-то глупая шутка? Стоит ли верить написанному? Вспыхнула и сразу потухла мысль, что это заведующий кафедрой приборостроения разузнал, к кому уехал Кучик. Нет, писал не Игнатенко. Кто-то явно хотел остаться анонимным, и кому-то нужно было сдать Кучика. Или некоего Туманова. Или обоих. Количество неизвестных в этом уравнении зашкаливало. Без дополнительных данных оно не решалось. Но где их взять? Был лишь один способ: спросить Данзара. Вот кто умел искать информацию. Костя сначала набрал телефонный номер, а потом глянул на часы и запоздало вспомнил о приличиях. Стрелки приближались к двенадцати. Палец потянулся нажать отбой, но из трубки донеслось: «Алло». Голос казался бодрым, не сонным, так что Костя выпалил: – Кажется, я знаю, где сейчас Кучик! И торопливо добавил: – Извини, если поздно, я могу утром перезвонить. Наверное, за восемь часов ничего не изменится… – Брось свои расшаркивания. Рассказывай. Все внутри бурлило и требовало немедленных действий: куда-то бежать, кого-то хватать, но приходилось сдерживать порывы. Данзар пообещал заняться анонимкой, огорчив, что для этого нужна база данных Ордена, доступ к которой есть только в горкоме. – Подходи завтра в районе обеда. Надеюсь, к тому времени уже смогу что-то раскопать. Костя нервно взъерошил волосы. Ничего, он умел ждать. В офис Ордена он все же поехал не к обеду, а с утра: до встречи с Данзаром хотел рассказать об анонимке Амгалану Тумэновичу. – Не думал, что таким образом тебя хотят сбить со следа? – Командор ходил туда-сюда по «аквариуму» и в задумчивости гладил бородку. – Думал… Но есть вероятность, что в деле замешана третья сила и она хочет сдать неугодных ей людей. Если это так, то ее действия нам пока на руку. – Не очень-то я верю в анонимки. Обычно действительно ценная информация такими путями не приходит. Но проверить, конечно, надо. Отправь ее безопасникам, это по их части. Может, найдут адресата. Командор помог составить запрос в Управление безопасности. К счастью, для этого не нужно было заполнять гору бумаг, как в хранилище. – Жердин! Саша! Зайди! – крикнул Амгалан в зал. Вошедший полностью оправдывал свою фамилию: костлявый и высоченный, он создавал впечатление, будто собран из палок. – Саш, есть ли новости по делу о бандитском кармографе? Голос у нескладного на вид инспектора оказался на диво приятен и мелодичен. Ему бы арии петь. Хотя, может, он и поет? Не всем же лазить по помойкам с чемоданчиком в руке. У кого-то работа вне Ордена может быть не связана со Скорой реинкарнаторской. – Пока только выяснил, что этот кармограф украли в Питере десять лет назад. Я направил запрос их приору на разрешение работы в регионе, жду. Пластины, скорее всего, шли в русский Купол, так что бурятам тоже скинул запрос на совпадение кодов. – Не обязательно. Смотря какой канал у них был. Могли использовать европейский или азиатский Купола, напиши туда тоже. Костя до сих пор не привык, что у членов Ордена есть доступ ко всем мировым Куполам. Впрочем, у кого, как не у них? Во время Великой войны Старый Пасан сумел созвать Совет глав основных воюющих школ буддизма, где и предложил разделить ответственность. Мол, выяснением, чье учение верно и в какой дацан ходить, занимайтесь сами, а мы будем сохранять людскую карму. Именно он тогда и заложил основные принципы, существующие до сих пор: Орден вне политики и не связан ни с какой религиозной школой, карму имеет право записать любой, вне зависимости от вероисповедания, за работу Куполов и кармографов отвечает Орден, он же их и контролирует. Кстати, правило, что членом Ордена может стать только беспамятный, появилось позже, уже после смерти основателя. Сам Пасан беспамятным не был. Зато он отказывался принимать в Орден атеистов и иноверцев. Ведь про Купола миру рассказали семь тибетских монахов, приверженцев разных буддистских школ. Именно у них в одно и то же время было одно и то же видение. К каждому спустился Будда и объяснил, что теперь карму можно записывать на стальные пластины, для этого он создал специальные устройства – кармографы. Они находятся в семи Куполах, родившихся в этот день в разных частях света. Цель каждого монаха – открыть миру «свой» Купол. О жизни и миссии этих монахов написаны тысячи книг, от исторических до художественных. Могло показаться, что проще всего тому, кому достался Купол в Тибете. Да, ему не пришлось отправляться в трудное и опасное путешествие, как другим, но сколько лет и нервов он потратил на то, чтобы убедить буддистов взойти на гору Кайлас! Тысячи лет она считалась священной, до нее запрещено было даже дотрагиваться! Впрочем, все Купола появились на священных горах. В Китае – на горе Эмэйшань, в России – на Алтае, на горе Белуха, в Египте – на Синае, в Индии – на священном холме Аруначала, в Османской империи – на Арарате, а в Танзании – на Килиманджаро. Везде были свои сложности. Местные жители не понимали незнакомые языки, не принимали чужую религию, куда-то оказалось очень сложно добраться. Легко не было никому, но все справились. Мир узнал обо всех Куполах и начал их использовать. Тогда не сомневались, что их создал Будда. А затем в священные горы пришли ученые и атеисты. Костя постарался не думать об этом. Сейчас другие времена. Кадровики знали, что он атеист, и все же позвали в Орден, значит, ему дают шанс. Лучше думать о том, как найти Кучика. Когда именно в горкоме обед, он не знал, но на третьем этаже оказалось пусто, лишь Данзар строчил по клавишам. Замечательно. Получится спокойно поговорить, не опасаясь, что их услышат те, кому не надо. Ну и Данзара коллеги дергать не будут. – Я тут, пока Туманова пробивал, узнал нечто интересное… В Касимове действительно проживает некий Андрей Туманов, – пробасил архивариус вместо приветствия и показал фотографию с элегантным денди лет тридцати. Жилет, красный шейный платок, черные вьющиеся волосы, собранные по азиатской моде наверх, выражение лица «я – король мира». Костя в воображении дорисовал твидовые брюки с подтяжками, трость, толпу девушек, коктейли, вечеринки… Но чем внимательнее он изучал фото, тем яснее понимал, что первое впечатление обманчиво. Туманову никак не меньше сорока, а то и пятьдесят. Есть такие мужчины, которые долго выглядят юношами, но их выдают глаза. Таких карих глаз, как на фотографии, не бывает у молодых беспечных денди. Либо он гораздо старше, чем выглядит, либо ему в жизни пришлось перенести много горя. – Непосредственно на него я ничего особенного не нарыл. Ну холост, сейчас не работает, до этого тоже работал не регулярно, часто менял место. С криминалом не связан, Орден тоже им никогда не интересовался. Но пока я искал что-то о нем, я нашел много странностей в самом городе. Оказалось, что в Касимове то вода в кранах становится «живой» – те, кто ее пил, излечились от всех болезней. То вдруг в песчаном карьере стали находить золотые жилы – чего по законам природы не бывает. А раз даже пиратский клад один счастливчик откопал у себя на заднем дворе. Хотя клялся, что каждый год в этом месте сажал картошку и просто не мог раньше не заметить сокровище. Последние сто лет о чудесах в Касимове пишут регулярно, причем с четкой периодичностью. Раз в десять-пятнадцать лет чудеса связаны с деньгами, раз в сорок-пятьдесят лет – со здоровьем и исцелением. Причем всегда что-то новое, никаких повторов. То «живая вода» из крана, то «молодильные яблочки» из супермаркета, то лечебная грязь на городской свалке, то что-то еще. Да и способы нахождения денег – один другого необычней. Особенно поражала история, как золотые монеты сыпались там, где ступал лось. Обычный лось в лесу. Это длилось сутки, но потом еще несколько лет местное население съезжалось в тот лес в поисках золота. По большей части все это считалось неподтвержденными слухами, из разряда летающих тарелок, магии и астрологии. Пресса об этом писала лишь желтая, а здравые люди газету «Суббота» не читают и передачу «Мистика и реальность» смотрят только ради смеха. Однако Данзару и Косте, при всем их критичном отношении к чудесам, пришлось поверить: их подтверждали члены касимовского горкома Ордена. Увы, полноценное расследование не проводилось: не хватало людей. В городе с населением в тридцать тысяч никогда не держали большой комитет, но если в лучшие годы штат доходил до семи человек, то сейчас остался лишь один. Пятьдесят лет назад горком Касимова запрашивал помощь у своего районного приора, и тот даже высылал инспектора, но тому ничего не удалось узнать. Он лишь еще раз подтвердил, что означенные чудеса происходили. Горком еще дважды обращался в райком: через десять и через пятнадцать лет, но оба раза получал отказ. Тогдашний приор решил, что странные события не касаются Ордена, не угрожают его членам и реинкарнаторам, не влияют на процесс записи кармы, поэтому на разбирательства нет смысла тратить время и силы. Пусть этим занимается кто-то еще. С тех пор касимовский горком запросов больше не посылал, однако продолжал аккуратно фиксировать все необычные события, происходившие в городе. – Не связан ли Туманов с этими чудесами? – озвучил Костя крутившуюся у обоих в головах мысль. – Мне пока такой связи установить не удалось, но нутром чую: что-то есть. Имеет ли отношение Кучик к Туманову или все это ерунда, он просто поехал к кузине, как и сказал завкафедрой, а анонимке нельзя верить? В любом случае про этого Туманова нужно узнать как можно больше. Не исключено, что скоро придется лезть и в эту нору. Остаток дня и всю ночь Костя читал дома, не отвлекаясь даже на еду. Данзар скопировал ему несколько гигабайтов материалов: газетные вырезки, городские документы, телефонную книгу города, заметки в блогах путешественников и многое другое. Даже чтобы бегло просмотреть все файлы, нужно несколько дней. Уму непостижимо, как сам Данзар успел отыскать все это до обеда. Вдруг взгляд за что-то зацепился. Костя еще раз медленно просмотрел файл, который читал последним. Газетная заметка семидесятилетней давности, за две тысячи триста девяностый год. Костя вначале глянул ее по диагонали и понял, что она не по теме, Данзар, видимо, случайно ее сохранил. Никаких чудес, точнее, «касимовское чудо» было, но так называли не «молодильные яблоки», а стелу с часами на вокзальной площади. Газетчик описывал торжественную церемонию открытия и восхищался стелой: на дубовой колонне вырезаны известные сцены из жизни Далай-лам, начиная с первого. Резьбой лет десять занимался местный скульптор, и вот теперь увенчанная часами стела появилась на площади. В статье говорилось о «ценности и быстротечности времени, преемственности поколений и возрождении». Костя прочел ее дважды, но так и не понял, что привлекло его внимание. Разочарованный, он поднялся, чтобы сходить за чаем, как вдруг увидел. Статья оказалась ни при чем – он ее и не читал, когда просматривал материалы. Его зацепила фотография с церемонии открытия. Четверо стояли около «касимовского чуда»: мэр города, местный лама, скульптор и часовщик. И хотя газетчик в подписи к фотографии уверял, что часовщика зовут Федор Белкин, это был Андрей Туманов. Короткая стрижка и костюм по моде того времени не сильно меняли его внешность. Это был тот же молодой денди, ничуть не изменившийся через семьдесят лет! Заснуть в эту ночь так и не удалось. Выпив пять чашек пуэра, Костя рано утром подъехал к зданию в тибетско-китайском стиле. Какая-то пичуга спросонья поприветствовала его, но не увидела солнца и вновь заснула. На улице было зябко, и Колесов сам бы с удовольствием сейчас заснул дома, в тепле, но внутренний жар гнал его вперед. – Увы, аноним постарался. Даже наши спецы не смогли его отследить, – поделился невеселыми новостями Амгалан. – Зато я с помощью Данзара кое-что нашел. Можно позвать его сюда? Амгалан кивнул, поднял трубку, но не стал набирать номер, лишь нажал одну кнопку: – Данзар, зайди, пожалуйста. Тут наш подопечный что-то хочет рассказать. «Наш? Вроде как я подопечный только Амгалана», – удивился Костя, но подумать об этом не успел: несмотря на лишний вес, Данзар спустился с третьего этажа довольно шустро. Костя молча положил перед обоими две распечатки: фотографию Туманова и газетную вырезку с фотографией об открытии стелы на площади. Нескольких секунд оказалось достаточно, чтобы командор и архивариус ошарашенно переглянулись. Значит, Косте все же не показалось. – Есть еще какие-нибудь снимки? Я отсмотрел все, что ты мне дал, больше этот тип нигде не встречается, – спросил Костя Данзара. Тот пробормотал «зайди через час» и в задумчивости побрел к себе. Костя решил воспользоваться паузой и позавтракать. По соседству с офисом приютилась булочная, где помимо теплого, свежеиспеченного хлеба и выпечки делали кофе. Запах ароматных зерен и сдобных булочек долетал до первых этажей горкома, и противиться ему могли лишь самые стойкие или мизантропы. Костя понадеялся на хороший чай в меню, но тот, увы, предлагали только в пакетиках. Такого кощунства он не терпел и взял круассан с шоколадом и двойной эспрессо. Глаза слипались, и хотя адреналин не давал расслабиться, организм требовал сна. Холодный воздух улицы взбодрил сильнее, чем кофе. От вкуса свежего, еще теплого круассана и шоколада мысли потекли в романтичном направлении, к Ане Ступиной. Интересно, где она сейчас? Наверное, на дежурстве, в реанимации. Костя вспомнил ее чуть насмешливый взгляд, волосы, будто выгоревшие на солнце, и от этих образов в груди приятно заныло. Он с удивлением осознал, что все еще живой, что он не только реинкарнатор, но и мужчина, что есть женщина, которую ему хочется обнимать, хочется вдыхать запах ее волос, целовать ее улыбающиеся губы, стянуть футболку и чувствовать своей грудью ее грудь. Доселе спящие желания зевали и потягивались, просыпаясь. Оказывается, они не умерли, просто давно не давали о себе знать. Лет пять с момента развода? Нет, дольше. Не просто так в последние полгода семейной жизни Костя начал брать по две ставки на работе. Телефон тренькнул и сообщил, что у Данзара есть новости. Костя одним глотком допил кофе, бросил бумажный стаканчик в мусорку и поспешил в архив. Всего за несколько дней третий этаж офиса московского горкома Ордена реинкарнаторов стал для него родным.