– Когда ехать? Амгалан посмотрел на часы: – Через три с половиной часа от автовокзала отъезжает автобус в Иваново. Тебя подбросить? Я на машине. Костя вспомнил, что девушку из ивановского горкома зовут Кира. При подъезде к Иваново Костя, считающий себя атеистом, тем не менее почувствовал что-то наподобие благоговения. Этому способствовали и паломники, бредущие вдоль дороги, коих ближе к городу становилось все больше, и небольшие храмы, все чаще мелькавшие за окном. Что и говорить: половина автобуса была паломниками, другая – туристами, стремящимися туда же, но только не с четками, а с фотоаппаратами в руках. Когда показалась золоченая крыша знаменитого на всю Россию монастыря Будды будущего, Костя уставился в окно. Он не верил в многочисленные истории «божественных исцелений» и прочих чудес, однако не мог не признать: место намоленное. Весь город уже почти три века как считался священным для буддистов. Их привлекал не только монастырь, хотя, конечно, именно он стал жемчужиной в этой раковине, но и под сотню буддистских дацанов, включая, конечно, Ивановский, мимо очереди в который автобус как раз сейчас проезжал. Говорят, что деревянный Будда исполняет все желания, загаданные с чистым сердцем, вот и тянутся в Ивановский дацан с просьбами счастья, уж кто как его понимает. Кому-то для этого не хватает денег, кому-то жениха или карьеры, кому-то детей или жилплощади. Насколько Костя знал, очередь к деревянному Будде стоит всегда. В любое время года, в любой день недели. Попетляв по узким улочкам, автобус затормозил на станции. Туристы шумной гурьбой бросились выискивать своих гидов: те встречали их с табличками в руках, на каждой написано название фирмы; паломники тихо, по одному направились в сторону монастыря, а Костя решил вначале зайти в службу реинкарнации, затем в горком Ордена – благо они в одном здании, только в разных подъездах, а уж потом заселяться в отель. Спасибо Данзару, тот его забронировал. А также скинул всю информацию по делу, адрес горкома, отчет полиции и прочее, на поиски чего Косте бы понадобилась, наверное, неделя. В Иваново оказалось еще холоднее, чем в Подмосковье. Ох, как бы тут пригодилась куртка для верховой езды! Хотя, конечно, запах у нее специфический. Но пришлось мерзнуть в городском пальто, не рассчитанном на сырость и ветер, больше пригодном для того, чтобы добежать от автобуса до метро. Впрочем, о холоде Костя вскоре забыл, против желания засмотревшись на храмы. Было на что! Уникальная старинная архитектура двадцать второго века, сплав китайской, тибетской и славянской. Меньше вензелей и узоров, больше простоты, прямоугольных форм и сдержанности, при этом не забыт ни один из классических буддистских символов: колесо, ступа, ваза, бесконечный узел и другие. И конечно, уникальная роспись внутри. Ни до, ни после в России ничего подобного не создавали. Историки считают, что традиция появилась на фоне христианской, а затем ушла насовсем. Храмы той эпохи внутри расписаны от пола до потолка историями из жизни Сиддхартхи Гаутамы. Костя вздохнул. Нет у него времени глазеть на архитектурные изыски. Нужно сосредоточиться на деле и не отвлекаться. Вот как этот монах, что сидел на тротуаре в позе лотоса и медитировал. Обычный человек, обернутый всего лишь оранжевым обрезом ткани, при такой погоде уже давно окоченел бы, но монах будто вообще не замечал холода. Он не реагировал и на шумных туристов, то и дело подбегающих сфотографироваться с ним (особо наглые даже клали ладонь ему на плечо), ни на монеты, со звоном падающие в чашу для подаяний. Служба реинкарнации оказалась недалеко от вокзала: в левом крыле серого унылого двухэтажного дома типовой постройки. Правое его крыло, соответственно, занимал горком. В таком доме мог обосноваться ЖЭК или муниципальная поликлиника. Но Орден? Впрочем, что он знает о его финансовых возможностях? Эльвира Мирзоева рассказывала о том, чем занимается Финансовое управление, что-то о ПИФах, акциях и венчурных инвестициях, но Костя не помнил подробности. Зато память услужливо подкинула коридор с запахом кошек и обветшалую квартирку, где ютился касимовский районный комитет… Вскоре Костя уже просил проводить его к заведующему отделением. В серых стенах реинкарнаторской он чувствовал себя привычно, как дома. Но в кабинете его ожидал сюрприз. – Ты?! – воскликнул он, замирая от удивления. – Что ты тут делаешь?! – Тебя жду. Что-то ты долго, – как ни в чем не бывало ответила Аня Ступина, отпивая чай из большой кружки. Рядом с ней сидел, видимо, Сергей Васильевич Кошкин, заведующий ивановским отделением службы реинкарнации – если верить табличке на входной двери. – С приездом, Константин Юрьевич. – Он поднялся и протянул руку. Костя машинально ее пожал, все еще ничего не понимая. – Да вы не переживайте, Анечка рассказала, почему вам помогает. Такая утрата, я понимаю. Леонхард Петмансон был специалистом высочайшего уровня. Я читал его работы по исследованию кармографов и скажу вам мое мнение: лучше него в этой теме никто не разбирается! Если кто и сможет понять, как воспроизвести сердечник, так только он! Очень надеюсь, что в следующей жизни он не бросит науку! А то, знаете, сейчас стало модно «попробовать другую жизнь», молодежь потянуло на «новенькое» и всю эту псевдофилософию о новых возможностях… Костя мысленно вздохнул. Как она узнала, куда ехать?! Впрочем, это очевидно. Данзар, зараза, видимо, сообщил. Тоже мне сваха! – Да, большая утрата. Но я тут по другому делу. У вас четыре дня назад случилась тоже большая утрата. Хорошо хоть, сотрудник остался жив-здоров. Понимаете, мы хотим провести расследование… – Да-да, мне звонили. Пожалуйста! Все, что нужно, – к вашим услугам! Любая помощь, только скажите. Вы, может, не знаете, но для нас потеря кармографа – это просто катастрофа! Их и так не хватает, старые потихоньку ломаются, а новые давно не поступали. Костя кивнул. Ну не рассказывать же, что он семнадцать лет уже работает на «скорой». Обкраденный реинкарнатор оказался красавчиком: черные кудри, греческий профиль… сейчас, правда, заплывший и фиолетовый. Нос сломан, передние зубы выбиты. Да уж, девушки в ближайшее время вряд ли будут ему строить глазки. Пострадавший уверял, что ехал на вызов, почуял запах, но из машины пришлось выйти не у самого подъезда, а метров за триста – во дворе меняли трубы, все перекопано, не подъедешь. Он уже почти пересек развороченный двор, как внезапно сбоку мелькнул силуэт, кто-то ударил в лицо, а больше красавчик ничего не помнил. Потерял сознание. Медики сказали: по голове чем-то тяжелым сзади стукнули, обрезком трубы, скорее всего. Очнулся – запаха уже нет, кармографа нет, голова раскалывается, во рту – солено от крови. Добрался до машины, водитель ахнул и рванул в больницу. Нападавших пострадавший не видел, вообще не знает, сколько их было, но явно не меньше двух. Он лишь заметил фигуру того, кто ему нос сломал, – это молодой парень в черной куртке с капюшоном на голове, примерно одного роста с ним. Увы, больше ничего. – Глухо? – спросила Аня, увидев хмурого Костю. Он кивнул. Отчет полиции он изучил еще по пути в Иваново, и там тоже пусто. Следов преступников нет, установлено повышенное наблюдение за черным рынком – вдруг кармограф там попытаются продать? Разговор с пострадавшим новых зацепок не принес. То ли тот действительно не замешан в деле, то ли выгораживал себя до конца, понадеявшись, что в Иванове сила Ордена слаба, а полиция до правды не докопается. – Ничего. Найдем! После ее в общем-то банальных слов Косте почему-то стало спокойнее. Неужели это округлые бедра на него так действуют? Он уже не злился. Да, ее не должно тут быть, но… он рад, что она тут. Просто смотреть в эти насмешливые синие глаза, впитывать ее оптимизм и энергию – уже удовольствие. Костя честно признался самому себе, что вести дело с Аней ему спокойнее и проще, чем одному. Это новое, странное ощущение одиночки, которому напарники всегда лишь мешали. Но то было в службе реинкарнации. В Ордене без Данзара он бы и половину не сделал, а без Ани… ему бы не хватило моральной поддержки. Что ж, тут он выяснил все, что мог. Пора было прощаться с Сергеем Васильевичем и наведаться в горком. Одному. Но, как ни странно, в горком его не пропустили. – Куда?! – рявкнул охранник. Несмотря на зажегшийся зеленый огонек на входной рамке, стеклянные двери в рост человека остались закрыты. Костю удивил уже сам факт таких дверей на проходной ивановского горкома Ордена, а то, что они не восприняли его пропуск, и вовсе поставило в тупик. От кого тут защищаются? Даже в Москве такого нет. – В горком, – спокойно ответил Костя и посмотрел на охранника. – Как фамилия? – Колесов. Крепкий мужик в камуфляже долго водил пальцем по бумажному списку, наконец поднял голову: – Таких нет. – Извините, я, наверное, что-то не понимаю. Я член Ордена, почему я не могу попасть в горком? – Вход только по местным пропускам! Или по спискам. О таком на подмосковных курсах им не рассказывали. Наоборот, учили, что чип – это и есть пропуск! – Может быть, меня не внесли в список… – решил он не спорить с системой в лице охранника. Тот выглядел отставным военным и явно сидел не для проформы. К безопасности тут подошли серьезно. – Это вы уже сами разбирайтесь. Если не внесли, значит, я вам не открою. Освободите помещение! – Я сегодня приехал из Москвы, московский приор должен был договориться с вашим о моей встрече. – Костя немного приукрасил, вряд ли приор лично звонил в местный горком, скорее всего это сделал Амгалан. – Из Москвы?! – Охранник схватил телефонную трубку и забубнил в нее. – Ждите, – вскоре бросил он и потерял к посетителю интерес. А вот Косте становилось все интереснее. Что тут происходит? Прошло минут десять, прежде чем стеклянные двери отворились и из них вышел человек, затянутый в классический костюм-тройку, с обязательной цепочкой часов, торчащей из кармана. Его горло стягивал черный атласный шейный платок, хитро завязанный бантом, по моде двадцатилетней давности. Казалось, он ровесник, может, на пару лет старше, и Костя очень удивился, когда тот представился: – Фохао. Меня зовут Алексей Борисович Веселый, я командор Управления расследований. Пойдемте, провожу вас к приору. Выглядел Веселый довольно грустно, то ли от природной меланхолии, то ли от старомодных усов, ниспадающих почти до подбородка. Происходящее становилось все непонятнее. С чего вдруг Костю удостоили чести встретиться аж с самим городским приором? Он рассчитывал лишь на разговор с командором… Но промолчал. Не время задавать вопросы. Такие же убогие серые облупившиеся стены, как в крыле, где обитала служба реинкарнации, вытертый до непонятного цвета линолеум на полу и обитые дерматином двери с табличками – вот и все, что видел Костя, пока шел по коридору. Да, в горкоме дела обстояли не лучше, чем в соседнем ведомстве. На втором этаже их ожидала целая делегация во главе с седым стариком лет восьмидесяти, облаченным в костюм-тройку. За ним толпилось человек десять, включая и Киру. Похоже, вот этот старомодный наряд – местный дресс-код. Единственное яркое пятно среди черных и темно-синих пиджаков – бордовый шейный платок приора, заколотый золотой булавкой. Кажется, в ивановском горкоме не знали, что уже давно изобрели галстуки. В это мгновение Костя вспомнил своего командора в джинсах и порадовался, что живет в Москве. Ему несколько раз в жизни пришлось по целому вечеру терпеть на себе то, что называется «классическим костюмом», с тех пор форма реинкарнатора казалась мягкой и удобной, словно пижама. – Никита Алексеевич Оболкин, ивановский приор, – представил старика командор. – А это Константин Юрьевич Колесов, инспектор из Москвы. – А-а, тот самый кандидат, насчет которого мне звонили, – чуть склонил голову Оболкин. – Ну что ж, добро пожаловать. Костя обратил внимание, что руку приор ему не протянул. Вместо этого жестом предложил ему, Веселому и еще одному члену Ордена, похожему на хмурую гориллу, зайти к нему, остальных отправил прочь. Роскошь кабинета настолько выбивалась из серости и нищеты коридоров, что сверкала еще ярче, еще великолепнее. По стенам, обитым шелком вместо обоев, были развешены картины на буддийские темы. Все в золоченых рамах. Костя отметил, что деньги в ивановском горкоме совершенно точно есть. На самом видном месте, над массивным резным дубовым столом, – портрет нынешнего Далай-ламы. Близость к дацанам и монастырям диктовала свои правила. В этом горкоме религиозные деятели ценились больше, чем свои, из Ордена. Черный с металлическим отблеском паркет чуть скрипнул, когда приор уселся за стол, с шумом подвинув тяжелый высокий стул. По правую руку от него бесшумно устроилась «хмурая горилла», оказавшаяся командором Управления безопасности, по левую – командор Управления расследований. – Итак, чем мы заинтересовали Москву? Костя отметил для себя, что чаю, в отличие от реинкарнаторской, ему не предложили. – В Иванове украли кармограф. Московский горком отправил меня разобраться в ситуации. – В Москве полагают, что сами мы с этим не справимся? – Приор наигранно поднял брови. Костя пожал плечами. – Мне приказали съездить, помочь найти грабителей. Он решил выбрать тактику «это не моя инициатива, мне сказали – я делаю», потому что не понимал, что за отношения у ивановского горкома с московским, хотя уже очевидно – крайне натянутые. – Леша, мы же справимся сами? – Оболкин повернулся к Веселому. Тот быстро кивнул: – Да, Никита Алексеевич, конечно справимся! – Видишь, Костя? Наш командор уверяет, что грабителей мы найдем. Можешь сообщить в Москву. Не переживай, мы скажем, что ты нам тоже очень помог. Кстати, рекомендую тур по ивановским буддийским монастырям. Очень интересно! Сам уже трижды ездил и каждый раз что-то новое узнаю. Могу организовать на высшем уровне! Костя понял, что ему настойчиво рекомендуют не лезть в их расследование, для чего и устроен весь этот спектакль, демонстративное тыканье и отношение к нему, как к мальчишке. Но такой расклад его не устраивал. – Понимаете… Никита Алексеевич… мой командор считает, что кража кармографа связана с одним делом, которое я веду. Его могли украсть не для того, чтобы продать на черном рынке, а для более опасных целей. Это очень важно. Есть вероятность, что в деле замешан некий Виктор Андреевич Кучик. Может быть, вы слышали что-то о нем? Может, он в городе? – Костя достал из кармана распечатанную фотографию и показал ее Оболкину. – Нет, сожалею, но ничего о нем не знаю. – Приор лишь мазнул взглядом фото, даже не взял его в руки. – Сережа, если бы этот Кучик был у нас в городе, мы бы знали о нем? Горилла оживилась за мгновение, покивала и пробурчала что-то вроде «зналибыникитаалексеич». – Могу я еще чем-то помочь? – спросил приор, поднимаясь из-за стола. Тут же со своих мест вскочили и оба командора. – Видимо, нет, – развел руками Костя. Он пока не хотел идти на конфликт.