«Ничего, я собью с тебя спесь». – Мне нужно с вами посоветоваться, не могли бы вы впустить меня? Тут люди ходят, не в наших с вами интересах, что бы меня тут видели. – Не в наших интересах? Говорите, что вам нужно, или уходите, – твёрдо сказала Альбина. – Ну, хорошо… Я только что был в дому у Брина. – Что? У кого? – У банкира Брина… – И что вы там делали? – В голосе женщины проскочила нотка заинтересованности. «А интонация-то как быстро поменялась, уже не требуешь уйти?» – Слушайте, Альбина, что я там делал, не важно. Важно то, что я там видел. Может, впустите меня? – Что вы там видели? – Делая паузы в словах, спросила она. – Да я видел там документы, которых у Брина быть не должно. Говорю же вам, впустите меня, мне нужно с вами посоветоваться. Пауза – две, три пять, семь секунд… «Ну, открывай же». И засов электрозамка щёлкает. «Наконец-то». Он открывает дверь, входит в дом, поднимается по лестнице, ища её квартиру. Хотел постучать в дверь, но та раскрылась сама. Злая она еще красивее. Волосы тёмно-каштановые, глаза больше, карие, смотрит исподлобья. На ней лёгкий халат, она целомудренно придерживает его ворот, чтобы он не распахивался на груди, и Горохов лишнего не увидел. Она встала в проходе и дальше прихожей его пускать не собиралась. «Ну, ладно». – Надеюсь, вы одна? – Собираетесь меня ограбить? – Нет, я… – Что за документы вы видели у банкира, и как вам это удалось? – Квартальные отчёты нашей компании, копии. И очень похоже на то, что они настоящие. – Откуда вы знаете, что они настоящие? – Холодно спрашивает она. – На прошлой работе я сам такие составлял. Он глядит на него с презрением: – Наверное, Брин в отъезде, а эта дешёвка Людочка вас приютила, вот вы и порылись в его бумагах. – Вы к ней несправедливы… Она вовсе не дешёвка, и меня она не при… – Он не нашёл правильного слова. – В общем, это не то, что вы там себе напридумывали. Он больше не собирается стоять в прихожей. Он легко, хоть она и пыталась этому противодействовать, отстраняет её и идёт из прихожей в комнату. – Я вам не позволяла входить, – шипит женщина, хватая его за рукав. – Мой мужчина сейчас придёт. – Ваш мужчина? – Он, ухмыляясь, хватает её за правую руку. – А где его вещи? Она думала, что он хочет руку поцеловать, и старается вырвать руку, но он не отпускает и нюхает её пальцы. – Вы не курите, а в комнате у вас две пепельницы, – он выпускает её руку. – Наверное, у вас и вправду есть мужчина. Он проходит, берёт одну пепельницу, проводит внутри пальцем: – В комнате чисто, а в пепельнице пыль. Наверное, ваш мужчина был тут давно. Может, он и сегодня к вам не заглянет? – Убирайтесь отсюда, – говорит Альбина сквозь зубы. Она говорит это с таким презрением, что он чувствует себя неуютно. – О, кажется, я вам не очень нравлюсь. Хорошо, я уйду, но прежде, чем уйти, я хотел услышать от вас совет. Она смотрит на него всё также. – Я вот не могу решить, к кому мне пойти с моей информацией про документы: к самому Севастьянову или, может, просто к начальнику безопасности компании? Не помню, как его фамилия. Как вы считаете, Альбина? Она молчит. А он, усаживаясь в шикарное кресло, продолжает: – Думаю, что к Севастьянову идти не нужно, пойду к начальнику охраны. В таких компаниях, как наша, люди очень компетентные. Готов поспорить на медную пятёрку, что он за три дня найдёт утечку. – Он изобразил на лице гримасу, которая выражала сожаление. – Даже, не знаю, что будет с тем, кто сливает информацию Брину. Думаю, что его даже не найдут. Кажется, его слова достигали цели, женщина начинала волноваться. Она теребила ворот халата, облокотившись на косяк, и внимательно слушал каждое его слово. – Таких людей закапывают в барханы, поверьте, уж я-то знаю. Иногда закапывают живьём, а иногда просто бросают на песке связанного, чтобы прожарился. Это днём, а если хотят, чтобы мучился еще больше, бросают ночью, чтобы вся пустынная живность его жрала. – Продолжает Горохов. – Ведь это не шутки, документы – дело серьёзное. Не знаю, как у вас, а в других компаниях начальники экспедиций воду продают налево. Бывает такое, бывает. Хозяева и акционеры компаний об этом только догадываются, но поймать их не могут, потому что начальники экспедиций всегда заодно с начальниками безопасности компаний. А как их поймаешь? Да никак. Никто не знает, сколько в водной линзе под землёй воды. Если ещё качалки стоят, то счётчики поставить можно, а если вода под давлением сама идёт, то поймать их невозможно. Только… – Горохов поднимает палец. – Только если кто-то заинтересованный будет считать водовозы, что приходят за водой. Акционеры компаний не могут, они сидят в Соликамске. А вот Брин… Брин может. Ведь может? Альбина не отвечает. – Посчитает он все цистерны, что проходят через Губаху, а потом посмотрит, сколько отображено в квартальном отчёте, и ему сразу будет понятно, сколько воды крадёт Селиванов у своих родных акционеров. Кажется мне, что немало, так немало, что за такое могут и бросить на съедение саранче. Он замолчал, пристально глядя на неё, ловя каждое её движение. Мало ли, может, у неё под халатиком оружие. Так-то, конечно, не видно… Но чем чёрт не шутит. – Что вам нужно? – Наконец спрашивает она уже без всякой этой спеси, без этого раздражающего высокомерия. «Вот, кажется, мы дошли до фазы конструктивного консенсуса». – Да ничего особенного, – говорит он и сразу успокаивает её, – деньги мне не нужны. – Не нужны, а что тогда? – Мне нужно место, где я могу переждать пару дней, где меня никто не будет искать. – Переждать? Чего переждать? Кто вы вообще такой? – Я геодезист Горохов. – Геодезисты не ищут себе мест, где их никто не станет искать. – Я необычный геодезист. Я геодезист, которому нужно тихое место. – У меня всего одна кровать. – Думаю, что мы уместимся. – Говорит Горохов. – Я не буду с вами спать в одной кровати. – Опять в её тоне появляются нотки высокомерия. – Почему же? – Притворно удивляется он. – Ну, хотя бы из-за того, что у меня есть мужчина. – Мужчина, который к вам заходит два раза в месяц? Или даже раз? Альбина смотрит на него с негодованием: – Это ваша Людочка вам насплетничала? «Почему-то у Людмилы в этом городе не очень хорошая репутация». – Если у мужчины есть женщина, к которой он не ходит, пусть он не удивляется, если к ней начнут ходить другие мужчины. Особенно если женщина такая красавица, как вы. Она что-то хотела ответить, кажется, с негодованием, но он прервал её жестом и встал из кресла: – Где у вас душевая? Она молча отошла от прохода и указала ему куда идти. – Надеюсь, у вас есть стиральная машина? Она открыла дверь и указала ему на стиральную машину.