– Вам, вам нужно убираться отсюда. – Что? – Её тон изменился. – Убираться? – Убираться, убираться. Судя по всему, ваш Геннадий Сергеевич Севастьянов уже знает, что вы приторговывали документами. – Откуда вы знаете? – Он не верила не единому его слову. – Он заказал себе нового секретаря, через недельку-другую секретарь будет готов. – Нет! – Она не верила ему. – Да, вы ведь и сами заметили, что отношение его к вам изменилось… Ну, изменилось? – Нет! – Сказала она со злым упрямством. – Ну, вот, вы сами своим поведением подтверждаете, что я прав. – Горохов всё отлично видел по её мимике и поведению. – Я так думаю, что и пареньки из службы безопасности с вами последнее время беседы проводили. Опять его слова попали в цель. Альбина стояла, не шевелясь, её глаза стали круглые, о голове, что геодезист держал в руке, она уже позабыла. – Собирайтесь, – сказал он тоном, каким хотел её успокоить. – Уедете, они вас искать не будут. И не тяните. Тянуть нет времени, от этих ребят из вододобывающих компаний в этом городе даже я вас не смогу защитить. – Они меня убьют? – Спросила она медленно. – Убьют, – кивнул Горохов, – и, если я за вас вступлюсь, возможно попытаются убить и меня, это серьёзные ребята с большими деньгами, с ними лучше не рисковать. Пока тут стоит караван, вам нужно уезжать с ним, а он уже строится. – А кто же вы такой? – Она смотрела словно сквозь него. – Я уполномоченный, слыхали про таких? Теперь она смотрела уже именно на него: – Кто ж про них не слышал, ещё с детства слышала. Но никогда не видела. – Ну, вот он я, не очень, да? Она молчит. – Посмотрели? И хорошо, собирайтесь, пока караван не ушёл. Берите самое ценное. Деньги ваши где? – Деньги? – Она немного удивилась. – Ну, в кошельке, конечно. – В кошельке? – Он удивился. – У вас все деньги в кошельке? И сколько же там? – Рублей тридцать. – Тридцать? Вы на такой должности накопили тридцать рублей? Неужели Севастьянов не платил вам нормально? – Нет, у меня в банке ещё около тысячи, – ответила она и опять с обидой. Как это, Севастьянов не платил ей! – Надеюсь не в «ГубахаБанке»? – В «ГубахаБанке». – Отлично, – он говорил с известной долей сарказма, – лучше и не придумать даже. Собирайтесь, попробуем забрать у них ваши деньги. – А почему мы не сможем забрать мои деньги у банка? – Слишком большая сумма, собирайтесь. Вам помочь? – Я сама. – Только берите самое ценное, то, что влезет в один рюкзак. – Хорошо, – ответила она недовольно. Глава 40 – Мы пойдём пешком? – Спросила она, когда они вышли из подъезда и огляделась. Тут он пожалел, что не взял шикарный квадроцикл Ахмеда, а взял только страшную башку бандита. – Да, пешком полезнее. Он повернулся и пошёл. – Стойте, – окликнула она его, – банк на площади, в той стороне. – А дом банкира в той, – настоял он и пошёл дальше. Когда она догнала его, он пояснил: – На банке объявление, что до отхода каравана банк работать не будет. Альбина кивнула. Он бы мог взять у неё рюкзак, но она не просила, пусть тогда сама тащит. Они остановились у дома, где жила Людмила, Горохов нашёл кнопку с нужной фамилией и нажал на неё. Жал настойчиво и долго, уже думал, что не откроют, но тут из динамика над кнопками донесся вальяжный и нагловатый голос: – Ну, кто там? – Банкир Брин, меня зовут Горохов, я уполномоченный Чрезвычайной Комиссией. Мой мандат номер сто шестьдесят, откройте дверь. – Что? Кто это там, а? – В голосе стало меньше вальяжности, и появилась тревога. – Повторяю, меня зовут Горохов, я уполномоченный Чрезвычайной Комиссией. Мой мандат номер сто шестьдесят. Банкир Брин, откройте дверь немедленно. – А в чём дело? – И намёка на вальяжность не осталось. – Я просто не понимаю… – Мне нужно забрать деньги с депозита, а банк закрыт, откройте дверь, Брин. – Строго и холодно продолжил геодезист. – Ну… да, да, конечно… Электрозамок щёлкнул, дверь чуть приоткрылась. У этой бабы стальные нервы. С таким нервами она могла сама стать уполномоченной. Людмила стоит в прихожей, чуть облокотившись на стену. На ней только маленькая белая маечка в обтяжку и малюсенькие белые трусики. Её одежда не оставляет никакого простора для воображения. Всё, как говорится, на виду, но она не собирается бежать одеваться. Стоит, не шевелясь, с холодным взглядом и ничего не выражающим лицом. Взглянула на голову Ахмеда и бровью не повела. Такое впечатление, что к ней домой через день приходят люди, которые тащат отрубленные головы за длинные бороды. Хладнокровная. Да, сравнивать её с Альбиной нельзя, они совсем разные, но надо признаться, что Людмила женщина более эффектная, она выше, грудь у Людмилы идеальной формы, бёдра хороши, а ноги… Таких длинных и стройных ног Горохов не видел за всю свою жизнь. Ну, разве что, в дорогих стриптизах, на севере некоторые барышни могли составить ей конкуренцию насчёт ног. Но и то не все, не все… А Брин другой, совсем другой. Чернявый, хитрый, в очках. Глазки юркие за очками, стреляют, смотрит то на Горохова, то на голову, на Горохова – на голову. Он, конечно, узнал голову, ему очень интересно узнать, как так всё вышло, но он умный и острожный, конечно, он не будет спрашивать. Горохов уверен, что банкир захочет торговаться. Это невысокий и упитанный мужичок лет тридцати семи в майке и шортах не по росту, у него пистолет в кобуре под мышкой. «Он что, по дому с ним ходит?» – Очень рад познакомиться с настоящим уполномоченным, – Брин улыбается, но по его улыбке не скажешь, что он очень рад. – Проходите, друзья, хотите выпить? – Нам некогда, – резко обрывает геодезист. Горохову на него плевать. Главное, что бы этот мерзавец за оружие не хватался. Он говорит Людмиле: – Альбине нужно срочно уехать, она хочет снять свои деньги. – Снять деньги? – Спрашивает Брин и уже говорит Людмиле: – Дорогая, ты не помнишь, сколько на счету у Альбины? – Девятьсот шесть рублей, – сразу отвечает его жена. – Девятьсот? – Удивляется Альбина. – Мне казалось, что там больше. – Девятьсот шесть рублей с копейками, и это по срочному вкладу, – сказала Людмила как отрезала. Горохову немного неловко, перед ним стоит женщина в нижнем белье и даже не собирается одеваться. Она что, так весь разговор будет стоять? И муж ей ничего не говорит. «Интересные у них отношения».