«Кажется, не зря Наташа хотела ехать со мной. Она как чувствовала!». — Мы очень рады, что вы приняли наше предложение, — продолжала красавица. И тут уполномоченный заметил, что в гараже прохладно, он даже немного поёжился, когда попал под струю ледяного воздуха из кондиционера. «Градуса двадцать три, наверное. Они тут не очень экономят электричество». — Прошу вас, — Элла указала на дверь, всё так же обворожительно улыбаясь, — нам туда. Консул уже ждёт вас. — Ваше платье… — тут уполномоченный сделал паузу, он смотрел теперь на неё сзади, — очень красивое. Она чуть обернулась и не остановилась, стала говорить: — Рада, что вы заметили, обычно я хожу в другой одежде, но знала, что буду вас встречать, и решила надеть это платье. — Вот как… — Горохов был удивлён. — Я надеялась, что оно произведёт на вас эффект, — Элла улыбнулась, в который уже раз, и не дала ему открыть для себя дверь, открыла сама и первой пошла по ступеням лестницы наверх. Уполномоченный пошёл за нею, он пару раз поднимал глаза и видел её великолепные ноги сильной, юной женщины почти полностью. Признаться, это зрелище его немного взволновало, хотя, въезжая в это здание, Андрей Николаевич был очень серьёзен. С лестницы они вошли на этаж, прошли по такому же холодному коридору, устланному звукоизолирующим ковром, и в конце него остановились перед большой дверью: — Андрей Николаевич, человека, который вас ждёт, зовут Климент Константинович, — девушка протянула уполномоченному небольшой и ровный пластиковый листочек. — А это мой контакт. Если вы вдруг решите продолжить наше знакомство, я буду очень рада, ближайшие лучшие дни для встречи — это с семнадцатого по двадцать первое число. — Что? — Горохов был немного растерян, и как-то неуверенно улыбался. — А почему именно в эти дни? Вы в эти дни свободны? — Нет, свободна я в любые дни, — она, в отличие от уполномоченного, ничуть не стеснялась их разговора, — просто в эти дни я способна зачать. Горохов вертел в руках красивый кусок пластика и растерянно смотрел то на него, то в лицо этой девушки. Это было немного странно, он был старше её… ну, на первый взгляд, раза в два. Недвусмысленное предложение девушки было… удивительно, как минимум. — Ой, ну пожалуйста, не волнуйтесь… Это будет просто приятная встреча, — она засмеялась и положила свою ладонь на его руку. — А дети… Если всё получится…. Уверяю вас… Эти дети не будут для вас обременением. — А их будет несколько? — тут уполномоченный наконец собрался с мыслями. — Моя вероятность зачатия более одного плода превышает шестьдесят процентов. — Слушайте, Элла… — Горохов смотрел на неё пристально и, несмотря на то что она продолжала ему лучезарно улыбаться, стал серьёзен. — А у вас случайно нет сестры? — У меня много сестёр, — отвечала она очень приветливо. Теперь-то Горохов наконец понял, кого она ему напоминает. — У вас нет старшей сестры по имени Людмила? — Старшей сестры по имени Людмила у меня нет, — уверенно сказала девушка. — Странно, — произнёс он. — Ну так вы свяжетесь со мной? — она снова положила свою тёплую ладошку на его руку. — Да, — ответил уполномоченный после некоторого раздумья. И привлекательность Эллы была тут не при чём. Он ещё не знал, зачем это ему. Но что-то внутри подсказывало… — Да, я с удовольствием встречусь с вами. — Я очень рада, я буду ждать, — она открыла ему дверь, и произнесла тихо: — Не забыли? Его зовут Климент Константинович. Горохов кивнул и вошёл внутрь. * * * Консул. В комнате не было ничего, кроме массивного стола и стула перед ним. За столом сидел какой-то невыразительный человек. Возраст его было определить трудно. Судя по всему, он был невысок, а лет ему было… ну, приблизительно за пятьдесят. — Входите, Андрей Николаевич, — консул жестом предложил Горохову войти. — Климент Константинович, — уполномоченный вошёл в комнату, в которой было ещё холоднее, чем в коридоре. — Прошу вас, садитесь, садитесь. Климент Константинович указал на стул, что стоял перед столом. Горохов сел, думая, что может и замёрзнуть в этом помещении. Редкое для него было бы состояние. — Уверен, что вы знаете, кто был инициатором нашей с вами встречи, — сразу перешёл к делу консул. — Наверное, это был… господин Тормышов, — вспомнил фамилию уполномоченный. — Почти угадали. Вообще-то это была Евгения Кораблёва. — Ах, вот как, — Горохов этого не ожидал. — Да, дело в том, что экспедиция на юг поручена ей, она имеет право подбирать персонал для этого мероприятия. И она хочет видеть среди своих людей именно вас. «Экспедиция поручена ей… Подбирать персонал… Она хочет видеть среди своих людей… — для уполномоченного, привыкшего работать в одиночку, ну или самому руководить небольшой группой людей, звучало всё это не очень заманчиво. Честно говоря, эта высокая сухопарая женщина неопределённого возраста не казалась ему тем человеком, который будет хорошим руководителем, командиром в крайне опасной и сложной экспедиции. — Она вообще представляет себе, что такое степь и предгорья? Да ещё всё это на крайнем юге». Горохов молчал, а этот Климент Константинович, видимо, был неплохим физиономистом, он чётко уловил настроение старшего уполномоченного и продолжил с заметной улыбкой: — Я понимаю ваш скепсис, вы разумно полагаете, что из Кораблёвой не выйдет хорошего руководителя в столь сложном деле, но я вас уверяю, у Евгении Андреевны огромный опыт работы в песках. Огромный. — Вот как? — Горохов был, признаться, удивлён. — Она много работала в степи? — Да, причём в большинстве случаев работала на юге, в самых экстремальных областях, в тех, где преобладают высокие температуры, — продолжал консул. — Конечно, я понимаю, что у неё нет таких специфических навыков, которыми обладаете вы, — он чуть подумал, — впрочем, таких навыков, как у вас, возможно, нет даже у наших самых опытных военных, но в деле выживания в степи она многое понимает. Я вас уверяю. — Вот видите, а эти, как вы изволили, выразиться, специфические навыки очень нужны, — сказал Горохов, — ведь я не знаю, как она поведёт себя, если встретит даргов. — Вам не о чем волноваться. На этот случай в экспедиции будут наши военные, они весьма компетентны насчёт любых угроз, которые могут встретиться в пустыне, — заверил уполномоченного консул. — Кораблёва сама является знатоком юга, с нею будут военные, скорее всего отличные солдаты, тем не менее, Кораблёвой почему-то нужен я. Зачем я ей? — На этот вопрос я с уверенностью ответить не смогу, возможно, её восхитили ваши возможности выживания при высоких температурах. Как вы выкапывали ямы возле термитников и сидели там часами, лично у меня в голове не укладывается. Скорее всего, я бы там просто погиб. «Это точно, такого холода, как в этой комнате, там тебе ни один кондиционер не выдал бы». — А может, потому что вы обладаете навыками системного анализа, который почти все ваши начинания приводил к успеху, — продолжал Климент Константинович. — В общем, она начальник экспедиции, и она вправе сама подбирать себе персонал. Евгения выбрала вас, и моя задача — просто обеспечить её всем необходимым. По мере сил. «Навыки системного анализа, мои возможности выживания. Сто процентов — отцы-командиры передали им моё досье», — подумал Горохов и тут же вспомнил: — Мне было предложено триста рублей. — Да, — сразу оживился консул, — это предложение всё ещё в силе. — Я не об этом, — произнёс Горохов. — Просто где-нибудь в Губахе, в Полазне или в других оазисах, даже на самых дальних блокпостах за такие деньги можно нанять трёх или даже четырёх надёжных проводников. Там достаточно и охотников, и старателей, и солдат, хорошо знающих окрестности. Почему её выбор всё-таки пал на меня? — Ещё раз повторяю: я не знаю. Людей выбирала Кораблёва, — консул развёл руки. — Я же занимаюсь только реализацией её программы. — Я понял, — задумчиво кивнул уполномоченный. — Понял, но я повторю и вам то, что сказал Евгении Андреевне. Если бы она пригласила меня через месяц, я бы согласился. Даже не из-за денег. Просто потому, что самому интересно. Но теперь… Нет. Мне нужно привести себя в порядок. Я плохо перенёс пребывание там. Мне нужно отдохнуть. Иначе… Может так случиться, что я буду просто обузой в этом, сразу нужно отметить, непростом деле. Консул выслушал его до конца. У Горохова сложилось впечатление, что тот был готов к его очередному отказу. Но вот только принимать его Климент Константинович не собирался. «Сейчас пойдут козыри», — догадался уполномоченный. А его собеседник спросил у него: — Вы живёте с женщиной и двумя приёмными сыновьями? — Да, — коротко ответил Горохов. Консул покивал и продолжил: — Вы когда-нибудь думали о том, чтобы перебраться в Северную Конфедерацию? «Вот они и пошли!». — Об этом, наверное, все думают, — ответил уполномоченный. — А какие-нибудь шаги для этого предпринимали? — Говорят, что вид на жительство в Конфедерации можно получить, если скопить шестьсот килограммов олова. — Это целое состояние, — заметил консул. — У вас есть шесть центнеров олова? Или, может, вы имеете другие материалы, эквивалентные ценности олова? — Я на пути к этому.