— Вряд ли. Она будет действовать только по заранее утверждённому плану. Она же биот. Глава 18 Биот. Горохов сплоховал, по идее ему не следовало внешне реагировать на незнакомое слово. Уполномоченный, услышав что-то новое, должен был невзначай, не проявляя внешнего интереса, развить эту тему, чтобы получить как можно больше информации о смысле услышанного выражения. Выяснить, как минимум, что значит применённый кем-то термин. Но сейчас Горохов был «не на работе», «не включён», он поднял глаза на капитана, и тот, кажется, догадался, что уполномоченный не знает, что значит слово «биот». Наверное, капитан уловил удивление, непонимание во взгляде уполномоченного. Сурмий понял, что ошибся, что сболтнул лишнего, и сразу, закрывая тему, сказал: — Давайте попробуем, пойдём попробуем её уговорить. Горохов почувствовал, что Сурмий совсем немного раздосадован своей оплошностью, и, чтобы не заострять на этом внимания, сразу согласился пойти к начальнице экспедиции, но слово «биот», как и реакцию капитана, он, конечно, забыть не мог. Уполномоченный решил выяснить, что значит слово «биот» и почему военный думал, что это слово ему должно быть известно. В малюсенькой каюте Евгении Кораблёвой было весьма прохладно. «Эти северяне вообще не жалеют электричество». Сама же она открыла им дверь босая и в нижнем белье. Тем не менее, пригласила их войти и при мужчинах, ничуть не стесняясь, стала одеваться, натянула брюки и лёгкую рубаху. В каюте, кроме кровати и маленького стола, прикреплённого к стене и стула, ничего не было. — Садитесь… Кто-нибудь сюда, — указала она на стул, — садитесь вы, уполномоченный, а вы капитан, ко мне. Мужчины молча поступили так, как она просила, а когда они расселись, начальница произнесла: — А я догадываюсь, зачем вы, господа, пришли, — и, не дожидаясь их ответов, продолжила. — Вы же пришли поговорить со мной об изменении нашего маршрута? Горохов взглянул на капитана: откуда она знает? Но капитан на уполномоченного не смотрел, он не отрывал глаз от Кораблёвой. — Я и сама уже подумала об этом, — говорила начальница экспедиции. — Вот только… — она едва заметно усмехнулась, глядя на Горохова, — у нас с вами, подполковник, разные цели. — Вы и про цели мои знаете? — спросил уполномоченный. — Догадываюсь, — сказала женщина. — Я обратила внимание, что вы на всё, что мы делаем, смотрите со скепсисом. Вам всё не нравится. У меня сразу возник вопрос: почему вам всё не нравится? Ответ, как мне кажется, налицо: мы всё делаем не так, как делали бы вы, будь вы руководителем экспедиции. Она смотрела на него, ожидая ответа. — Так и есть. Мы слишком беспечны. Мы напрочь позабыли о скрытности. Мы летим на юг не скрываясь, сломя голову. У всех на виду тащим целую кучу дорогостоящего оборудования. Никто не сомневается, что на этом судне плывут северяне. И многие как минимум захотят узнать, куда и зачем они направляются. — А как нужно было действовать? — спросила Евгения. — Нужно было брать другую лодку, старую и не бросающуюся в глаза. А вернее, две. Да, две. Технику, часть людей грузить на одну, отправлять её вперёд, снаряжение и остальных людей на другую. Грузиться с разных пирсов. Идти по реке с лагом в пару дней. Не доходя до оговорённой с капитанами точки, выгружаться на пустынных берегах и желательно в разных местах. И спокойно идти на юг от колодца к колодцу, обходя казачьи кочевья. Заезжая в оазисы только одним транспортом, чтобы купить горючее. Так бы потихоньку и добрались без проблем. Евгения слушала его внимательно, смотрела на него не отрываясь. А когда он закончил — заговорила: — Я вам вот что скажу… — она сделала паузу. — Хочу вам немного польстить. Если бы не одно обстоятельство, я бы вообще поручила подготовку и проведение операции вам. Да, поручила бы и не волновалась бы о её успехе. То, что вы говорите, — разумно. Уверена, вы лучше знаете и пустыню, и те места, в которые мы едем, и ту флору с фауной, с которой мы там встретимся, и конечно же, людей, что нам попадутся в пути… Но, повторю, всё это было бы правильно, если бы не довлеющее над нами обстоятельство. — И что же это за обстоятельство, которое не позволяет нам действовать обдуманно и взвешенно? — Время, — коротко ответила Евгения. — У нас нет времени на осторожность и осмотрительность. Вы же мне не дали вам рассказать, подполковник, рассказать о главном. Побежали с капитаном в гараж смотреть игрушки для взрослых мальчиков. А главное звучит просто — у нас нет времени, ни единого лишнего часа. «Выходы» — это явные проявления того, что пришлые совсем рядом. Вот только «выходы» очень недолговечны. Мы ещё ни разу не смогли добраться до них. Мы всегда приходили к ним слишком поздно. Когда они уже исчезали, и места, где они были, уже замел песок. Всё, что мы знаем о них, так это что они «живут» около месяца. И то, со слов очевидцев, которым нельзя доверять на все «сто». Вы вообще единственный, который видел их так близко, кому можно верить. Так что у нас нет ни одного лишнего дня, ни одного лишнего часа, который мы могли бы потратить на осторожность. — Да, уполномоченный, — неожиданно заговорил Сурмий, — ваши опасения, безусловно, оправданны, но как я уже говорил вам, вы исходите из своего опыта одиночки, у которого никогда не было права на ошибку, а мы идём туда с лучшим оружием и с отделением лучших солдат. «А только что ты соглашался со мной!», — Горохов покосился на него. — Всё должно быть нормально, — закончил капитан. — Мы продолжим нашу экспедицию так, как и планировали, — резюмировала Кораблёва. Уполномоченный думал, что она на этом и закончит, но начальница продолжила: — Но это в том случае, если мы не найдём лоцмана для прохода по протоке мимо Полазны. — По какой ещё протоке? — Горохов напрягся. — Мы, что, уже не пойдём по маршруту Полазна-Лысьва-Красноуфимск? — Если нам к нашему приходу подыщут надёжного лоцмана, — сказала Кораблёва, — мы не будем высаживаться в Полазне. Нас по реке Чусовой проведут до Насадки. — До Насадки? — снова спросил уполномоченный, делая ударение на этом странном названии. — Да, оттуда до Красноуфимска всего двести километров; если всё получится, мы сэкономим сутки как минимум. А это самое главное, — она сидела на кровати, подобрав под себя босые ноги. И говорила это всё с непоколебимой уверенностью в себе. Было понятно, что спорить с нею бесполезно. «Значит, самое главное — это не возвращение экспедиции с полученными данными, самое главное — это сэкономить время!». Всё, что мог сделать Горохов, так это опять поглядеть на капитана. Но тот снова отказывался взглянуть на уполномоченного, и Андрей Николаевич понял, что разговор в принципе закончен, ведь его слово имело только консультативное значение. — Понял, спасибо, — Горохов встал со своего стула. Сурмий сразу поднялся вслед за ним. — Хорошо, что вы зашли, — сказала мужчинам начальница экспедиции, опуская босые ноги на пол. «У неё, кажется, сорок второй размер, — заметил для себя Горохов. — Это неудивительно для её роста». Глава 19 Они вышли из каюты Кораблёвой. Уполномоченный подумал, что капитан вернётся в трюм к своим подчинённым, но тот остановил его у трапа и произнес, как будто оправдываясь: — Сам не ожидал, что она отойдёт от плана. Горохов не нашёлся, что сказать, он только кивнул и достал из кармана сигареты. Ему казалось, что разговор исчерпан, но тут капитан протянул ему руку и сказал: — Ингвар. — Что? — не понял уполномоченный, машинально пожимая протянутую руку. — Проще говоря, Игорь, — пояснил Сурмий. — А, — догадался Горохов. — Андрей. — Это я знаю, может перейдём на «ты»? Андрею Николаевичу, в принципе, нравился этот офицер. Спокойный, уравновешенный, в нём чувствовалась и сила, и компетентность. И Горохов согласился: — Да, давай на «ты». — Но это когда мы будем наедине, при подчинённых будем соблюдать субординацию, — продолжил капитан. Горохов закурил. Слабо совещённый коридор, трап, шум двигателей за переборкой, место тихое. Уполномоченный поглядел вдоль коридора и потом произнёс: — Игорь, а ведь ты неспроста сказал мне, что Кораблёва биот, ты ведь не случайно проговорился. Капитан тоже поглядел в полумрак длинного коридора, что вёл от кают в трюм, и ответил: — Просто хотел тебя предупредить. — Предупредить? Поясни. — Она биот чистейшей воды. А они не видят препятствий, план-цель, всё, больше ничего знать не хотят, ничего не замечают. Будут идти по плану несмотря ни на что. Я тебе хотел сказать, что ты лучше ей сильно не перечь… — Не перечить? — эти последние слова капитана прозвучали как угроза, как предупреждение. — Да, лучше ей не перечить, — продолжал Сурмий. Он сделал паузу и потом проговорил: — если она прикажет тебя расстрелять, я буду вынужден это сделать. И сделаю не задумываясь. Хотя и очень уважаю тебя и таких, как ты. — О, уважаешь значит? — Горохов усмехнулся. — Да, уважаю, в нашем разведсообществе считают, что Трибунал, особенно ваши оперативники, ну и вы, уполномоченные, — это наш передовой край. Для тебя ведь не секрет, что это Север основной ваш финансист? Уполномоченный это знал. Но вот чего он не знал и что его сейчас особенно интересовало, так это что обозначало слово «биот». И он решил зайти издалека: — Так ты считаешь, что она может приказать расстрелять меня? — Если сочтёт, что ты препятствуешь операции, ну или сочтёт, что ты можешь нарушить секретность. — Секретность? — удивился уполномоченный. — Да мы на всю реку трубим, что мы куда-то мчимся по очень важному делу. — Да, но это потому, что нам нужно торопиться, а вот куда мы едем и зачем… У меня даже подчинённые не знают, — отвечал Сурмий. — И вообще, в курсе целей и места нашей экспедиции меньше десятка человек. — О, приятно быть в десятке посвящённых, — иронично заметил старший уполномоченный, которому после откровений этого дружелюбного капитана с Севера эта экспедиция теперь не нравилась ещё больше. — Ещё и выгодно, — заметил Сурмий. — Тебе ведь обещали ещё и вид на жительство. — Да-да, — Горохов задумчиво курил, — обещали. Слушай, Игорь, а ты часто работал с этими… с биотами? — Почти всеми моими командировками на юг руководили биоты. — Вот как? — Все командировки на юг, в которых я участвовал, проводил Институт, а там заправляют именно они. — Они? Вот такие вот, — Горохов кивает на дверь каюты Кораблёвой, — целеустремленные женщины? — Целеустремлённые женщины, — соглашается Сурмий. — Так что будь с нею начеку. Не делай резких движений и необдуманных заявлений. Она всё запоминает, а память у них идеальная.