Майя упиралась. Тина могла ее понять. — Я хочу найти его раньше, чем найдет служба безопасности, — пытался объяснить ей Петр Гольдштейн. — И надежно спрятать. Майя не верила. — Я ничего не скажу, — повторяла она одно и тоже. Так ничего не добившись от Майи, Петр Гольдштейн уехал на работу. — Извини, — сказала Майя Тине напоследок. — Мне Сашка запретил говорить, где его можно найти, и тебе в том числе. Часть 2. Гуляка. Глава 9 Утром, приехав на работу, Петр Гольдштейн одним из первых узнал новость. — Нашли, — поспешил сообщить практикант Геннадий. — Привезли на моем дежурстве. Никаких документов, но на вид не старше меня. Наши вообще не верят, что это он. — Почему же? — спросил как можно спокойнее Петр, стараясь не показать свое волнение. — Так говорю же, молодой слишком. — Астахов его узнал? — Я не знаю. Велели передать, что в десять совещание. Тремя минутами позже Петр Гольдштейн и сам получил сообщение о предстоящем совещании во втором отделе. «Ни поговорить, ни предупредить, ничего не успел», — сокрушался он, с ужасом представляя, что будет, если на совещании прозвучит имя дочери. Совещание проходило в закрытом формате, то есть собирались только несколько человек. Начальник второго отдела, Егор Тришкин, не скрывая своего удовольствия, сообщил, что теперь дело двинется быстрее, и за эту веревочку они вытянут всю преступную сеть. Как и подобает начальнику отдела по борьбе с терроризмом, он был уверен, что за этим делом скрывается заговор общесетевого масштаба. То, что Петр Гольдштейн услышал от дочери, ставило под сомнение масштабность преступления. Хотя полной уверенности не было и у него. Этот Александр мог быть связан с более крупной рыбой, и об этих связях дочь просто могла не знать. Егор Тришкин сам вызвался вести допрос, и Петру Гольдштейну ничего не оставалось, как сидеть в смотровой комнате, наблюдая за происходящим через экран. Если бы не та информация, которую выложила ему дочь, он бы и сам не поверил, что перед ним опытный преступник. Мальчишку успели изрядно избить еще до того, как переправили на верхний этаж, и он сидел перед Егором Тришкиным, опустив голову и отвечая на вопросы тихим и дрожащим голосом. — Ты признаешь то, что тридцатого мая этого года в двадцать два пятнадцать совершил взлом Главного Сайта и произвел изменения в рейтинговой шкале Евгения Астахова? Допрашиваемый неуверенно кивнул, на что Тришкин ухмыльнулся и сказал: — Отвечай — признаю. — Признаю, — тихо повторил паренек, не поднимая головы. А у Петра Гольдштейна комок подкатил к горлу. — Зачем ты это сделал? — продолжал следователь. — Я хотел только попробовать… — Говори громче, наш разговор записывается, — перебил его Тришкин. — Я хотел попробовать, получится или нет. — Он попытался сказать громче, но голос получился хриплым. — Что именно получится? — Повысить рейтинг. — Получилось? — Да. — Кто тебя научил этому? — Я уже говорил раньше… Это получилось случайно… Мы с Женькой просто поспорили…Только не бейте, я не буду больше это делать… Сопение носом и всхлипывание выглядели довольно естественно, изображая полное раскаяние, и Тришкин брезгливо поморщился. А у Петра Гольдштейна появилась надежда на лучший исход событий, чем он предположил в начале. — Тебя били, потому что ты врешь. Будешь говорить правду — никто и пальцем не тронет, — немного смягчил голос Тришкин. — Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказал. Тришкин выдержал паузу, раздумывая какой вопрос задать следующим. — Я хочу услышать ответ на вопрос: кто еще кроме тебя пользуется этим устройством? Он показал на знакомую Петру Гольдштейну установку, стоящую на тумбе возле стены. — Никто. — Мы обнаружили там одну программку, которая запаролена на голос. Ты можешь ее запустить? Подозреваемый закивал. — Говори да или нет, — приказал Тришкин и включил устройство. — Там голосовой пароль только у Гуляки — это такая игра. Петр Гольдштейн не видел, но хорошо представлял, какое изображение появится на экране. — Ну? Подопечный Тришкина неуверенно подошел к устройству и сел на табуретку рядом с ним. — Пойдем гулять? — спросила фигурка на экране. — Привет, Гуляка, — сказал паренек, и фигурка захлопала в ладоши. — Куда пойдем? — спросила фигурка, уступая место окну с курсором. Установилось молчание. — Куда можно пойти? — Тришкин чуть ли не носом уперся в экран. — В какую-нибудь виртуалку. Нужно завести серийный номер устройства. — Допрашиваемый по-прежнему говорил неуверенно, с опаской поглядывая на Тришкина. — Черт! — Тришкин резко отпрянул. — Как с этого устройства попасть на рейтинговую шкалу? — Он нахмурил брови, начав подозревать, что его водят за нос. Паренек заметил изменение в выражении лица Тришкина, съежился и втянув голову в плечи. — Я не смогу попасть второй раз… Я не помню… Мы просто играли, подбирая код… Доступ открылся случайно… А потом, когда он открылся, ну… Так, ради прикола, я добавил баллы, и оно сработало. Тришкин сжал губы и уставился на своего собеседника, пробуравливая его колючим взглядом. — Ты валяешь дурака. След этого устройства мы засекли в сети еще год назад. Далеко не на игровых сайтах! — Я покупал детали, на черном рынке… — У кого? — терпение Тришкина заканчивалось, и он повысил голос. — Через сеть. Было много адресов. У меня полгода назад была другая приставка, отец ее разбил. Можете проверить. Соседи видели и слышали. Ему не нравится, когда я долго играю. Петр Гольдштейн был поражен. Мальчишку явно уже успели научить, что и как надо говорить, чтобы выкрутиться. Со слов адвоката Астаховых Женя не устоял перед соблазном повысить свой рейтинг, получив неожиданное предложение от одного из своих знакомых в сети. Слава богу, что Астахов не сразу и только адвокату рассказал, что это предложение было откупом за Валентину. Ушлый адвокат сразу сообразил что по чем. «Валя, Валя, задурила голову мальчишкам».