Беглец слегка застонал: обожженная правая рука жутко горела и чесалась, щека была не лучше. Волосы слегка подпалило, и они стояли дыбом. Все тело ныло, словно он попал под асфальтный каток, двигаться было больно, сильно было ушиблено левое плечо. Сашка приостановился возле магазина, перевел дыхание и, делая вид, что разглядывает витрину, сунул правую руку под джинсовую куртку и ощутил липкую теплую кровь. Сомнений не было, это было пулевое ранение. Парень, бросив настороженный взгляд по сторонам и не заметив ничего подозрительного, быстро вынул носовой платок и, тщательно вытерев окровавленную ладонь, засунул платок под рубашку, откуда сочилась кровь. Еще раз бросив взгляд на уже почти чистые пальцы и убедившись, что погоня отстала, а точнее, пошла не по тому следу, Сашка поглубже вдохнул широкой грудью ветер свободы и решительно направился через дорогу на почту. Буров старался быть спокойным, однако сердце учащенно билось, голова гудела, слегка подташнивало и жутко хотелось спать. Однако беглец не мог позволить себе такой роскоши: у него оставались считанные минуты и он был почти у цели, а потом… потом можно будет и поспать. Буров вошел в стеклянную дверь здания почты и мгновенно оценил обстановку: здесь не было никого, кто мог бы расстроить его планы. Парочка пожилых пенсионеров топталась у окошка для выдачи пенсий, молодая девица разговаривала по межгороду в кабинке да женщина с ребенком заполняла бланк, сидя за столом. Давненько Сашка Буров не посещал 107-е отделение связи, а раньше бывало забегал не один раз на день… Парень чуть было не ударился в воспоминания о лихой молодости, но вовремя спохватился и, еще раз убедившись, что не привлекает к себе внимания, бросил пристальный настороженный взгляд на номера абонентных ящиков. «Все как прежде», — подумал он, стараясь как можно более твердой и уверенной походкой дойти до окошка с надписью «Телеграммы». Идти с каждым шагом Сашке становилось все труднее и, проходя мимо стенки с абонементными ящиками, он снова остановился, перевел дыхание и медленно пошел к намеченной цели. «Да, — размышлял Сашка, — к Иришке я опоздал, но она как была моим ангелом хранителем, так и останется им до последних минут моей жизни». При воспоминании о своей первой любви у него поднялось настроение, правда, настолько, насколько это было возможно в его состоянии. Он вспомнил, какие любовные письма частенько писал ей. За окошком сидела молоденькая связистка. Это была совсем еще девочка, и Буров понял: «Практикантка…». Он недовольно поморщился. А вдруг это юное существо допустит какую-нибудь ошибку, и тогда все, ради чего он рисковал своей жизнью, рухнет в считанные секунды, а эти мерзкие рожи станут хохотать прямо ему в глаза и продолжать свои сатанинские преступления. Смазливенькая девчушка словно почувствовала беспокойство молодого красивого мужчины с волевым взглядом зеленых усталых глаз. — Вам что, гражданин? — первой нарушила она молчание. — Телеграмму желаете дать? Александр растерянно кивнул головой, еще не решив, что делать, но тут же взял себя в руки. — Да, — тихо ответил он, — а постарше никого нет? Девушка норовисто тряхнула светлыми косичками и обиженно закусила пухлую детскую губку. — А зачем вам постарше? Буров глупо развел руками, не желая обидеть девушку, и в то же время он должен был быть уверен на все сто процентов, что никакой оплошности не произойдет и телеграмма будет доставлена вовремя и по назначению. Времени на разговоры не было, он слегка повысил голос, который предательски дрогнул. — Ну, понимаете, — произнес Буров, — это очень важная телеграмма… — Прекрасно, — ни капельки не смутившись, ответила девушка, — значит, нужно поскорее посылать. — А вдруг вы что-нибудь перепутаете, — сомневался клиент, — или забудете… Девушка подняла свои красивые большие глазенки на непутевого гражданина, и в них блеснул враждебный огонек. — Склероз обычно у тех, кто постарше, — заметила связистка, — а у меня феноменальная память! Так что если вам нужны склероз или еще что-нибудь в этом роде, то я сейчас позову… — Нет, нет, — вдруг испуганно замотал головой Буров, — для меня это вопрос жизни! — Тогда пишите! — отрезала девчушка и протянула через окошко бланк. Саша взял ручку, привязанную у окошка, и стал строчить размашистым мелким почерком адрес и текст телеграммы. Молодая связистка с интересом наблюдала за странным клиентом. Он напоминал ей романтического героя из крутого детектива: сильный, красивый и, несомненно, с какой-нибудь страшной тайной, раскрыв которую он спасет не только все человечество, но и… Ей было приятно просто смотреть на этого красивого измученного человека и даже захотелось помочь ему. — Вы бы присели за стол, — участливо посоветовала она, — намного удобнее. Сашка ничего не ответил, только отрицательно махнул здоровой рукой. — Ну и зря! — Некогда, милая! Девчушка сконфуженно хмыкнула и повела худеньким плечиком, явно выражая свое несогласие. — Спешите жить? — съязвила она и тут же осеклась, почувствовав, что сморозила страшную глупость. — Нет, дорогая, — устало прошептал Буров, — спешу дать телеграмму другу. Он протянул исписанный бланк в окошко. — Пожалуйста, — сказал Буров и, сразу достав деньги, протянул связистке, — и непременно срочная! Девушка внимательно просмотрела текст телеграммы. — В Москву? — Да, в златоглавую, престольную… Связистка недовольно покачала светловолосой головкой и тяжело вздохнула. — Все в порядке? — забеспокоился Буров. — Странная телеграмма. Сашка скорчил невинную рожицу и пожал широкими плечами, при этом слегка застонав от боли в левом плече. — А что в ней странного? — Иероглифы какие-то, — равнодушно произнесла смышленая девчонка. — Да, у меня друг славист, — произнес в ответ первое, что пришло в голову, Буров и добродушно улыбнулся симпатичной связистке. Девушка весело ухмыльнулась, дав понять клиенту, что так просто нынешнюю молодежь за рубль пятьдесят не купишь и не проведешь. — Может, он у вас и славист, — загадочно улыбнулась собеседница, выставив белые острые зубки на обозрение странному клиенту, — а может, и пианист. Но, по-моему, эта телеграмма больше смахивает на шифровку, уважаемый гражданин. — Неужели? — улыбнулся Буров. — Да, да, — ответила девушка. Она давно заметила на бланке следы крови и, незаметно присмотревшись к незнакомцу, увидела, как на левом предплечье проступало влажное бурое пятно. — Или просто на баловство, чтобы пошутить над своим товарищем… Что она говорила дальше, Александр Буров не слушал. Все его внимание переключилось на подъехавший к зданию разбитый «Мерседес», из которого вышли четверо уже знакомых мужиков и торопливо зашагали к почте. — Так, девушка, — строго спросил Буров, — с телеграммой все в порядке? — Да. — Дойдет? Девушка обиженно фыркнула, не понимая, какая муха опять укусила странного чудака. — Не сомневайтесь. — Я надеюсь на тебя, милая, — ласково сказал Буров и тихо спросил: — Запасной выход — дверь слева? Та повернулась назад, чтобы посмотреть, о которой двери идет речь, и, непонимающе глядя на серьезное напряженное лицо парня, молча кивнула головой. Сашка Буров не стал ждать, пока его «засекут», он решительно пошел напролом и «вырос» неожиданно перед бородатым и Сявой, которые опешили от такого нахальства. Пока Слон с Макарычем были в другом конце зала, беглец несколькими короткими ударами сбил противников с ног и, перемахнув через рабочую стойку, скрылся за спиной молоденькой связистки в двери запасного выхода. Завыла сирена, к зданию с визгом подкатили несколько машин, раздались выстрелы, крики и злая нецензурная брань. Глава 16 Перед глазами Вихрева проплывали картинки вчерашнего вечера… Костя с Женькой заранее провели своих приятелей в банкетный зал, где составленные буквой «Г» столы были уставлены всевозможными бутербродами, фруктами, бутылками шампанского, водки и вина… Вадим с Владимиром примостились в углу, поодаль от торжественного стола, чтобы не мешали их беседе, чуть сбоку сел Орлов, найдя интересным пожилого бородатого собеседника, любителя бахуса, который то и дело подливал в свой бокал из огромной бутылки с вишневым вином. — А вы знаете, — сказал завсегдатай банкетов, — что здание ЦДРИ было немецким клубом? Компаньоны пожали плечами, и, видя, что новый собеседник собирается их ввести в курс этого дела, Владимир подмигнул Орлову, чтобы он занялся разговорчивым гостем и тот не мешал их беседе с Вадимом. Заговорщики, потихоньку отпивая из своих фужеров, вели неторопливую беседу, вернее, бородатый писатель негромко рассказывал лихо закрученную криминальную историю, а Вадим, изредка перебивая рассказ, переспрашивал, уточняя некоторые детали. А история и в самом деле заслуживала интереса: одна белорусско-русская фирма «Орион», занимавшаяся туризмом и коммерческими поездками, «засветилась» на переправке эмигрантов из третьего мира на Запад. Все было бы ничего, но переправленная группа доверчивых нелегалов бесследно исчезла на просторах братской Польши.