Женщина была совершенно голая. Она стояла вполоборота к Вадиму и что-то с любопытством рассматривала в окошке, прячась от утреннего света за толстыми шторами. Густые длинные волосы ниспадали на узкие плечи и касались упругих круглых ягодиц. Кожа молодой женщины была безукоризненно белой, бархатисто-лощеной. Упругая большая грудь с широкими светло-коричневыми сосками плавно колыхалась при малейшем движении красивого тела, ноги были длинными и полными. Вадим невольно залюбовался красивой женщиной. Он склонил набок голову и прищурил глаза: расплывчатые контуры делали Наташу еще более привлекательной и загадочной, она походила на Афродиту, спустившуюся в убогую земную обитель откуда-то с заоблачных высот. * * * С Натальей Фалеевой Вихрев был знаком давно: познакомились они на одной из московских тусовок, куда его затащил приятель — художник из «Огонька» Костя Гуреев, толковый парень, но, как все творческие люди, со своими странностями и вкусами. Вадим напрягся, припоминая, что это была за тусовка. Теперь он не мог с точностью сказать, была ли это выставка или чей-то день рождения, но то, что он сразу заметил Наташку в огромной толпе, он помнил точно. В принципе, эту красивую, шикарную женщину мог не заметить разве что слепой. Наталья, как показалось Вадиму, тоже обратила на него внимание, и он не раз ловил на себе ее заинтересованные, доброжелательные взгляды. Вадим тоже выделялся в толпе, но не столько внешними данными, сколько своим каким-то отчужденным, равнодушным видом. У него на лице было написано, что он здесь случайный гость, мысли и желания которого витают где-то далеко. Как они познакомились, Вадим вспоминал с некоторым смущением. Возле красивых женщин обычно суетятся многочисленные поклонники и воздыхатели, которые всячески стараются обратить внимание на свою персону новым анекдотом, заумным разговором, позой и еще тысячами способов и хитростей. Вот и тогда от красивой и стройной молодой женщины ни на шаг не отходил высокий парень с широким пористым лицом. Его умные и цепкие глаза вспыхивали недобрым огоньком, когда партнерша уделяла собеседникам больше времени, чем ему этого хотелось. По виду незнакомки сначала трудно было определить, как она относиться к такому опекунству, но постепенно в ее красивых светло-карих глазах стали вспыхивать недовольные огоньки раздражения, пухлые розовые губы начали подергиваться в уголках и обиженно дуться, а гордая красивая головка все чаще откидывала назад длинные густые волосы. Молодая женщина не могла понять, отчего ей стала в тягость эта суетливая толпа поклонников. Обычно она не прочь была пококетничать с этими милыми и глупыми воздыхателями, на этот раз… Наталье захотелось вырваться из назойливого шума, пустой суеты, в которых еще несколько минут назад она «цвела и благоухала». Ей захотелось забиться в тот же уголок, тихий и незаметный, в котором уютно расположился симпатичный загадочный незнакомец, мирно беседовавший с Костей Гуреевым и бросавший странные холодные взгляды на зверинец, вертевшийся возле ее особы. Наташка облегченно вздохнула, теперь она нашла ответ на мучивший ее вопрос: отчего испортилось настроение — ей очень хотелось быть рядом с этим красивым загадочным мужчиной. Однако оттого, что она решила эту задачку, ей не стало лучше: она по-прежнему находилась в центре внимания под опекой этого неприятного щеголя — бездарного столичного кинорежиссера с громкой фамилией отца. * * * Молодые люди долго смеялись, убежав с шумной вечеринки и вспоминая, как ловко и хитро Костик разрубил гордиев узел. Заметив, что Вадим и Наташка, которая была его давней приятельницей, как-то странно переглядываются, Гуреев моментально смекнул, что к чему. Зная своего приятеля, не очень-то жаловавшего в последние годы женский пол, Костя весьма обрадовался подходящему случаю и устроил им побег. Глава 8 Из милицейского «воронка» выскочили двое парней, один из которых был в штатском костюме светло-кофейного цвета, а второй в военной форме с погонами. Шофер остался за рулем, готовый в любую секунду прийти на помощь своим товарищам. Окружив долгожданный перламутровый «жигуленок», стражи порядка угрожающе наставили огнестрельное оружие на беззащитное железо. Однако быстро сообразив, что в машине никого нет, они стали искать хозяина глазами поблизости от оставленной без присмотра машины. Зоркий и цепкий взгляд сразу же остановился на высоком парне, застывшем возле коммерческого ларька. — Сидоров, — окликнул штатский молоденького лейтенанта, — кажись, наш клиент на подходе… Сидоров, бросив беглый взгляд на парня в джинсовой куртке, сразу сообразил, что майор попал если не в десятку, то в девять уж точно. Однако его смутило равнодушие парня, который спокойно стоял возле киоска и мило щебетал с киоскершей. — Вперед! — скомандовал майор в штатском. Сидорову ничего не оставалось, как подчиниться старшему по званию и, держа наготове оружие, приблизиться к предполагаемому преступнику — опасному рецидивисту. — Руки вверх! — крикнул майор, наставив пушку на Бурова, но стараясь не сближаться с ним. Сидоров пристроился сбоку от майора, и ему почему-то стало смешно и стыдно за майора, за себя и за всю российскую милицию… Перед ними стоял обыкновенный русский парень, слегка навеселе, ничего не понимающий и широко, открыто улыбающийся стражам порядка красивой, приятной, добродушной улыбкой. Сама невинность… — Браток, — еле ворочая языком, произнес парень, — руки не могу, они заняты! — и он показал огромные ладони, в которых Сидоров увидел пачку сигарет и еще какую-то мелочь. — Голову еще могу держать… и довольно гордо в своей родной стране. — Молчать! — резко оборвал майор подвыпившего подозреваемого и уже смелее подошел к нему. — Документы! Сашка Буров, прищурив глаза, внимательно следил за каждым движением ментов. — Какие документы? — вдруг вспылил он. На опытного разведчика внезапно нашел кураж, от которого он испытывал удовольствие. — Ты что, мент, — прогнусавил Сашка, — своих не узнаешь? Я тебе что — черномазый, что ты документ требуешь? Ты на харю смотри, поганый! Славянская она, не то что твоя… Молоденький Сидоров внимательно посмотрел на майора в штатском и невольно сравнил его со здоровым поддавшим парнем. И в самом деле, майор был куда больше похож на кавказца, чем тот, у кого спрашивали документы. — Заткнись! — гневно осек майор парня. Он был в смятении и нерешительности. По всем внешним признакам перед ним был тот, кого так упорно и тщательно ищут целое утро по всему городу, а с другой стороны перед ним стоял обыкновенный наглый алкаш, который даже не понимает, с кем он так непочтительно разговаривает. Однако чутье майора редко его подводило, и он было уже принял решение, но тут вмешалась киоскерша. — Так ты будешь платить за бутылку? — грубо спросила женщина у клиента, который почему-то не стоял на одном месте, а все лавировал возле киоска, держась правой рукой за сердце. Сашка поднял честные глаза на киоскершу, и пожилая женщина почувствовала нутром, что сделала все правильно. — Конечно! — заревел клиент. — Ты, красавица, понимаешь мое горе… Не совсем, конечно, но горе у нас одно… Майор почувствовал, что, видимо, слегка «прокололся», и его взгляд нервно заметался вокруг. — Кто хозяин «девятки»? — уже не обращая внимания на подвыпившего парня, грубо спросил у киоскерши сыщик. Женщина открыла было рот, чтобы ответить, но назойливый и беспардонный клиент встрял в разговор. — Ты что, мужика ищешь? — вяло поинтересовался Сашка, слегка отступив от киоска. — Мужика, — схватившись за соломинку, ответил майор. — Так он, наверное, в магазин подался, — ответил Буров по слогам, — коньяка-то в киоске нету… Последние слова парня вывели майора из нерешительности, и он, мельком взглянув на полупустую витрину киоска, понял, что ищет не там. — Сидоров, — крикнул начальник лейтенанту, который уже начал скучать, — к магазину! Сидоров давно уже смотрел в сторону магазина, где в разношерстной толпе находился тип, сильно смахивавший на подозреваемого беглеца: высок, здоров и, как показалось, немного насторожен и суетлив. * * * Буров благодарно посмотрел на киоскершу и, взяв бутылку спирта «Роял», рассчитался с ней. Нетвердой походкой он направился к машине, но не к своей, а к «воронку», в котором нервно бесновался старшина. Он был безутешен: как всегда все лавры достанутся другим, а старшине Громыко — только благодарность в устной форме. Старшина, умудренный опытом зрелый вояка, с безразличным видом наблюдал, как здоровый парень неуклюже переходил улицу. — Начальник, — вяло спросил порядком наклюкавшийся гражданин у старшины, — прикурить есть? Громыко брезгливо посмотрел на поддавшего парня и хотел было уже врезать тому сапогом в грудь по всем правилам, но вовремя спохватился, вспомнив, что он не на простом дежурстве, а на ответственном государственном задании, которое может повысить его рейтинг, — короче говоря, принести еще одну «лычку». — Иди отсель, козел! — недовольно бросил старшина, не упуская из виду своих товарищей, которые, ломая стройные ряды потребителей, пытались достать долговязого молодого мужика в светлом плаще. — Дай огня! — не унимался проситель. Старшина понял, что так просто не отвяжется от этого большого придурка, а ему нужно было следить за начальником и быть готовым, чтобы броситься на помощь и, значит, навстречу своему блестящему будущему… Громыко открыл дверцу «воронка» и, протянув руку, чиркнул дорогой импортной зажигалкой. — На… — презрительно бросил он. В следующую секунду крепкая рука схватила старшину страшной хваткой, и большой палец передавил сонную артерию… Буров больше не играл. Рванув шнур рации и выдернув ключ зажигания, он, стараясь не суетиться, идти не спеша, направился к своему «жигуленку», наблюдая краем глаза, как майор и его напарник заламывают за спину руки нового «подозрительного» в светлом плаще. Буров стремглав юркнул в салон автомобиля и без шума покинул опасную зону. Глава 9