Проньков, он же Ветеринар, был доволен своей судьбой, хотя и у него были претензии к ней. Жизнь сложилась так, как и следовало ожидать. Этому способствовали его личные качества и частично фортуна. Вылетев из мединститута на последнем курсе за жестокость и садизм при проведении научных опытов на животных, Ветеринар не отказался от своей мечты, устроился в морг и продолжал совершенствовать свое «мастерство». Голова у него варила, руки были золотые и несомненно был талант, но скорее от дьявола, чем от Бога. Его нашли и предложили работать в подпольном бизнесе, ни в чем не ограничивая. И тогда настал его звездный час: теперь Проньков мог полностью реализовать свое дьявольское призвание — проводить опыты уже не на трупах в морге, а на живых людях в специально оборудованном кабинете в подземных казематах. Ветеринар не знал ни коммерческой стороны дела, ни главных действующих лиц, которые занимались трансплантацией человеческих органов. Он держал связь только через Барона, или же ему звонили по телефону. Ветеринар краем уха слышал, что среди его пациентов были бомжи, сироты из приютов, а в последнее время — нелегальные эмигранты из Азии, стремившиеся попасть на Запад через территорию России. Потом приезжал фургончик «Скорой помощи» или Красного Креста и увозил товар в герметичных контейнерах. Впрочем, откуда брался живой товар и куда уходили человеческие органы, садиста не интересовало. Платили ему хорошо, но если бы даже и лишили его вознаграждения за труд, он занимался бы любимым делом бесплатно. * * * Жилось Барону вольготно, без проблем, но, как говорится, аппетит приходит во время еды, и местному авторитету захотелось, чтобы «золотая рыбка» была у него на посылках или, по крайней мере, хотя бы не мешала ему. Посыльный а-ля Гитлер был тем связующим звеном, через которое к Барону поступали деньги. От неуловимого связного тянулись также все связи к теневым магнатам и серым кардиналам. Не раз пытался Барон пробиться наверх и выйти на настоящих хозяев, но каждый раз терпел фиаско. Угрюмый посыльный, который появлялся только при совершении крупных сделок, получал чемоданчик «зеленых» и растворялся в подвалах «Туриста». Выследить его не представлялось возможным. Барон иногда получал от него инструкции, но в основном это были зашифрованные факсы или короткие телефонные звонки. Вот и теперь он не в доле, а платят ему только за должность «авторитета», который напоминает Функа из «Золотого теленка». Его ребятки ничего не подозревают, но, по-видимому, рядом с ним находится тот человек, который в курсе его дутого положения. Мужчина вздохнул и дернул за свою серьгу. — Богу Богово, а кесарю кесарево, — произнес он. Однако Барон понимал, что вечно так продолжаться на может. Потихоньку он проворачивал свои махинации, на что хозяева закрывали глаза. Но Барон прекрасно понимал, что стоит ему только заартачиться или влезть не в свое дело, как его вышвырнут на улицу, как щенка, и он снова станет тем, кем был, пока его не подобрал покойный Петрович. Авторитет снова тяжело вздохнул. Но он не терял надежды: у него есть кое-какие деньги, связи, надежные ребята, вроде братьев Хвостовых, а самое главное — большие, далеко идущие планы, которые он знал, как реализовать. * * * Работы было невпроворот. Голубой халат стал коричневым от крови, но Ветеринар не мог остановиться. Жертва была еще жива, но под сильным наркозом, и хирург спешил поскорее удалить необходимый орган. Невзрачный худенький Ветеринар закончил очередную операцию и, тяжело вздохнув, вытер рукавом струившийся по лицу пот. Он не спеша снял резиновые перчатки и вытащил из ушей затычки. Уже готового покинуть свой подземный ад Ветеринара, неожиданно вызвали к хозяину. Здоровый бритоголовый парень объяснил ему, для чего он понадобился, и садист радостно кивнул головой. Его маленькие злобные глазки загорелись — нужно было «развязать» язык одному несговорчивому узнику подземелья. Проньков наскоро собрал свой инструмент в чемоданчик и поспешно засеменил за бритоголовым. Часть V Глава 1 В старом подвальном помещении было темно, но уставшие глаза за несколько суток уже привыкли к этому и даже различали очертания отдельных предметов. А возможно, это были галлюцинации — результат бессонных мучительных ночей. В углу гулко капала вода, действуя на нервы, совсем рядом хозяйничали крысы, иногда забираясь на бесчувственное, но еще живое тело, а из воздухоотвода и вентилятора с равными промежутками времени раздавались душераздирающие, нечеловеческие крики, визг и жужжание электропилы, которые сводили с ума. Пленник вновь очнулся и попробовал раскрыть слипшиеся от крови веки, однако это ему не удалось. Руки и ноги были крепко прикованы цепями к бетонной сырой стене, но на уровне затылка ощущалась мягкая резиновая прокладка, чтобы узник не смог раскроить себе голову и тем самым прекратить свои мучения. Человек, прикованный к стене, словно Прометей, нужен был хозяину мрачного подземелья непременно живым, по крайней мере до тех пор, пока не раскроет секрета, так интересующего его тиранов. Сашка Буров прекрасно понимал это и держался изо всех сил, но они были не беспредельны. Если первые сутки он еще как-то выдерживал, то теперь он стал впадать в беспамятство, говорить что-то вопреки своей воле, появились галлюцинации. Его били, терзали, ломали кости, но он старался держать зубы крепко сжатыми, вернее, те несколько зубов, которые еще остались целыми. Когда же его посадили на иглу и стали пичкать разной гадостью, Буров стал терять контроль над собой, а потом и вовсе потерял сознание. Временами он приходил в себя в страшных судорогах и изнывая от боли, затем все повторялось снова… * * * Яркий режущий свет прожекторов больно ударил по заплывшим кровью глазам, насквозь пробивая застилавшую их пелену. Массивная железная дверь с грохотом отворилась, и в подвальное помещение проник поток свежего воздуха. По каменным ступеням спускались три человека. Впереди вышагивал Барон в черном бархатном костюме с бабочкой. Рядом с ним шел шкафообразный телохранитель, а позади семенил трусливой кошачьей походкой человек в белом халате с чемоданчиком. Сашка почти не видел посетителей, перед глазами все расплывалось, единственное, что он еще мог — это ориентироваться по слуху, вслушиваясь в голоса своих палачей. Барон молча подошел к пленнику и, слегка поморщившись от неприятного вида жертвы, язвительно оскалился. — Ну что, дружок, — процедил он сквозь зубы, — еще не передумал? Не набрался ума-разума? Здоровый телохранитель подставил Барону мягкое кресло и, подойдя к Сашке, приподнял его окровавленную голову за подбородок. — Ты что ж, — усмехнулся Барон, тряхнув серьгой, — не хочешь разговаривать со старыми корешами? Сашка Буров молчал, но не только оттого, что ему не хотелось разговаривать с этими ублюдками, у него уже просто не было сил. — Гриня, — обиженным голосом обратился хозяин к своему верному псу, — он брезгует нами! Телохранитель понимающе улыбнулся хозяину и неожиданно рубанул Бурова ребром ладони в область почки. — Зажрался, сука! — выкрикнул Гриня, дыхнув перегаром в судорожно напрягшееся почерневшее лицо узника. — Я же тебе говорил, Бур, еще не вечер! — И он снова ударил Сашку огромным ботинком по животу. Буров слегка ойкнул и повис на железных цепях. — Но, но! — грозно повысил голос Барон на усердного телохранителя. — Не перестарайся, мне он нужен живым. — Все равно сдохнет, — усмехнулся Гриня. Барон встал, закурил сигарету и пустил дым в лицо наконец очнувшегося пленника. — Мы все сдохнем, — заметил хозяин, — но его еще можно использовать для дела. — Как? — Обменяем его… — пояснил Барон, — на кассету, у дружка его Вадима, или у кого там еще… Барон наклонился к Бурову и доверительно шепнул ему на ухо, словно старый и преданный друг: — Привет тебе от Вадима Вихрева. В сознании узника зажегся луч надежды, и он вдруг поднял опухшие черные веки, в глазах мелькнул осмысленный блеск. «Значит, Виха здесь», — пронеслось в голове, и Сашка снова потерял сознание. — Так, Ветеринар, — обратился босс к человеку в белом халате, — начинай его накачивать своей гадостью. Не жалей, но не переборщи, он мне нужен живым! — Может, его еще слегка подрезать. — предложил костолом. — Я тебе подрежу! — повысил голос Барон. — Совсем рехнулся со своими опытами! Собак мало перерезал, ветеринар-недоучка? Щуплый Ветеринар виновато потупил глаза, раскладывая шприцы и иглы на салфетку. — Так это собаки… Барон дружески хлопнул тщедушного мужичка по узкому плечу. — Вот за это я тебя и люблю, Ветеринар, — весело рассмеялся хозяин, — но смотри, если не заговорит, станешь на его место, — холодно пообещал он палачу. — Не беспокойтесь, — заверил мужичок, — у меня и мертвые говорят, даже если их не спрашивают…