— Ну да, — кивнул я. — Любопытно же. Я вообще очень любопытный. В слепой прыжок и то, по большей части, из-за любопытства прыгнул. — И что стало с твоим кораблем? — Когда я пришел в себя, от него остались только осколки, — уж к чему-чему, а к таким вот вопросам я был готов на все сто. И никто, ни один детектор лжи, ни телепат, коли они действительно есть в этом мире, не смогут сказать — будто я вру. — Не слишком крепкие звездолеты строят на этой твоей Семлее. — Пожалуй, — хихикнул я. Они спросили: как называется планета, с которой я родом. Ну и брякнул по-русски: Zemlia. Они пытались выговорить, или хотя бы записать. Самое близкое, что я посчитал приемлемым, звучало — Семлиа. Да Бог с ними. Пусть хоть Грязью назовут, только никогда-никогда не найдут туда путь. Дай Бог, древние будут спать спокойно, не потревоженные шаловливыми ручками какого-нибудь окситанского Индианы Джонса. — Ты уже вычитал, сколько светолет проткнул в прыжке? — Да, пробовал. Получилось, что около двухсот пятидесяти. Это много? — О, да! Макс! Это очень много! Чудо, что ты вообще остался жив! — Вот тут я с тобой полностью согласен, — снова засмеялся я. — Чудо — самое подходящее слово. — Во время прошлой экспедиции нам разрешили подлететь достаточно близко к Поясу Скорби, чтоб компьютеры смогли оценить количество и состояние мертвых кораблей… Мы смотрели то, что передавали камеры исследовательских зондов. Сталь и Смерть… Это так ужасно… Как ты там выжил? Она хотела знать — как я умудрился не сойти там с ума, а не то, где брал необходимые для выживания ресурсы. Даже блондинке должно было быть понятным, что припасов в мертвых кораблях хватит не то, что одному — на миллионы людей. — Учился. Кристаллов там не особенно много, но они есть. Забивал голову знаниями. — Устаревшими на век, — печально улыбнулась девушка. — Да хоть бы и на два века. Знания или есть, или их нет. Чтобы выжить будешь рад любым. — Пожалуй, — глядя на пару пятеруких шестиногов, запихивающих капсулу с телом имперца в челнок. — Ну вот и все. Спасательная часть закончена. Думаю, что еще сутки тот парень продержится. Ты ведь хотел осмотреть останки фрегата? — Какой наемник откажется от трофеев? — сказал я и подмигнул. — Нужно же как-то зарабатывать на горючее. — Ты сам отказался от вознаграждения, — вскинула брови девушка. — Да-да. Отказался. Я пытался шутить… Кстати! Может быть, есть смысл переложить нашего мутанта в нормальную медкапсулу? Вдруг нам придется здесь задержаться. — Он не мутант, — мягко поправила Селена. Вот как у нее даже спорить получается мягко? — Генетически модифицированный человек. Но не мутант… А не будет ли безрассудным занимать капсулу? Вдруг что-то случиться с тобой или со мной? Вполне будет достаточным подключить эвакбокс камерас к энергосистеме челнока. Если ты не возражаешь, конечно. — Не возражаю. Сейчас отдам команду дроидам. Ну и действительно, пойду, взгляну — чего интересного Боги послали мне на этот раз. Сестра уже открыла, было, рот, чтоб спросить о Богах, которых я нет-нет упоминаю. Но я сбежал. Вообще-то, я совершенно не религиозный человек. Но там, среди мертвой плоти и металла, в Поясе Скорби, поневоле начнешь надеяться не только на себя, но и на помощь кого-то свыше. Согласитесь, лучше говорить с Богом, чем с самим собой. Хотя бы чтоб не сойти с ума. Все же с психикой у меня случился какой-то сдвиг. Влез через вырезанный роботами кусок обшивки внутрь разбитого звездолета, и вдруг поймал себя на мысли, что чувствую себя комфортно. Впервые с того момента, как с грехом пополам посадил «Стерву» на планету. Причем, гравитация планеты тут только в минус. Некоторые места в каютах, где обычно располагаются тайники, стали не так легкодоступны. Но в первую очередь занялся демонтажем того самого пресловутого шланга от маневрового. Дал задние дроидам снять все — на фрегате было шестнадцать двигателей в яйцеобразных гнездах. Шесть из них остались под развалинами корабля. Еще два — были полностью уничтожены близкими разрывами моих ракет. С остальных нужную запчасть я забрал. Каюты — их на небольшом суденышке было две — оставили двоякое впечатление. С одной стороны, все по-военному аскетично и идеально прибрано. С другой, в жилых помещениях, включая жилище капитана, не было ни единого признака, что там вообще кто-то жил. Ни тебе картинок на стенах, ни брошенных впопыхах деталей одежды. Ни единого проявления какого-либо индивидуализма. Эти камерас — они киборги что ли какие-то? Как говорится: нет худа без добра. Эта их, камеросова, особенность, как выяснилось, мне только на руку сыграла. В шлюзовом отсеке, в кофрах, нашлось семь абсолютно одинаковых и новеньких, будто только что с конвейера, бронированных скафандров. Ясен день, имперских и, наверняка, давно уже не используемых в, так сказать, чисто человеческих подразделениях. С точки зрения здравого смысла, конечно же. Если принять за аксиому, что в армиях всех времен и народов генералы желают видеть все только самое новое и лучшее. Другой вопрос — насколько с этим справляется военно-промышленный комплекс⁈ Но здесь, в этом «светлом» будущем, с производством вообще никаких проблем и быть не может. Боиры рассказывали, что еще до Великой Битвы уже существовали промышленные репликаторы, способные изготовить, что душе угодно. При условии что у вас достаточно нужных материалов, и имеется нужная карта-схема технологического процесса. Причем, карты эти могли быть копиями на один раз, или сертифицированными блок-схемами с бесконечным числом воспроизводства. Так неужели на базах имперского флота стали бы штамповать скафандры третьего технологического уровня, если имеются уже и четвертого, и пятого? А вот в то, что интенданты снабдили судно камерас складским неликвидом, в это я скорее поверю. Мол, этим и так сойдет. Не с регулярным же флотом извечных врагов-соперников Федерации Окситан им сражаться предстоит. А пиратов и прочих авантюристов один вид фрегата отпугнет. В общем, по какой причине на борту патрульного корабля оказались ББС «Легатор-3А» история умалчивает. А вот то, что находка меня порадовала — это абсолютно точно. До сих пор пустотная броня такого уровня мне в руки не попадала, и прямо руки чесались немедленно залезть в настройки, дабы выяснить в каком направлении развивалась военная наука эти сто с лишним лет. Усилием воли отодвинул хотелки на задворки сознания. Дроиды мигом демонтировали кофры, и уволокли в пока еще не заполненный и на половину контейнер. Мне же в тесных внутренностях фрегата больше осматривать было нечего. Обитаемый модуль судна едва-едва превышал по объему зал с бассейном на моей временной базе внутри осколка «Мегатрона». Я уже собрался было вернуться на челнок — не хотелось надолго оставлять чужого человека наедине с навигационным компьютером маленького кораблика — но тут поступил вызов от «муравьев» занимавшихся демонтажем сохранившихся лазерных турелей. С внешнего корпуса, конечно. Конструкция неизвестного мне ни по одной базе связанной с устройством звездолета назначения размещалась возле верхних тепловых излучателей. Наука будущего, конечно, поражала воображение жителя Земли двадцать первого века, но и теперьпроблема отвода излишков тепла из обитаемого модуля корабля осталась вполне актуальной. Единственное новое, что я выискал в схемах — так это сверхэффективный теплоноситель, способный переводить в инфракрасное излучение просто чудовищное количество тепловой энергии. Однако и для его работы требовалось устанавливать на внешнем корпусе звездолета что-то вроде радиаторов. Этакие модерновые решетки, пронизанные сотами, по которым тек хладагент. Ну тут-то все понятно, и конструкция теплового сброса описана сразу в нескольких базах знаний. А вот нашлепка, обнаруженная дроидами — она была чем-то совершенно новым, а поэтому невероятно любопытным. Тем более что ни единого силового кабеля к этому устройству не вело. Только несколько шлейфов управления. Довольно необычно, особенно если участь, что признаков наличия собственной, автономной энергетической установки я не нашел. После демонтажа нашлепки с поверхности фрегата обнаружилась табличка складского учета и сведениями о производителе. Какой-то дом. Заводы кого-то из обширной имперской аристократии. Слава Богу, хоть цифровой код изделия соответствовал стандартам Содружества. Я понадеялся, что сканер в трюме челнока скажет о любопытной находке больше лаконичного шилдика, и приказал дроидам тащить непонятную железяку на борт «Буси». Складской сканер, честно приватизированный из прежде принадлежавшего Шарику жилого модуля, действительно сумел выдать хоть какую-то информацию. «Док-фабрика нано-ботов военного назначения» — прочел я на экране карго-планшета, и аж задохнулся от радости. Вот это находка! Удача с большой буквы обнаружить этакое вот чудо в груде обычного металлолома. А если еще окажется, что эта фабрика новейшая сверхсекретная разработка акбаррских инженеров, так и того пуще! Сколько тогда этот «грибок» может стоить⁈ Ну уж никак не меньше нескольких сотен миллионов. Дело было за малым: требовалось максимально точно определить назначение домика для микроскопических наноконструктов. И кто, здесь, на Надежде, кроме сестер Геи мог мне в этом помочь? Не экипаж же имперского уничтожителя просить поделиться сведениями, наверняка составляющими военную тайну. — Нано-боты? — вскинула серебряные бровки Селена. — Военные? И ты притащил это на борт челнока? Ты это не из боеголовки торпеды выкрутил? Точно⁈ Жаль… — А чего такого-то? — все еще не осознавая суть проблемы, вскинулся я. — Ну, наноконструкты. Военные. Наверняка дорогая и полезная штуковина… И не из торпеды. Не имею обыкновения пилить всяческие бомбы… — Бомбы? — пуще прежнего удивилась девушка, продолжая что-то тщательно выискивать на моем лице. — Пилить? — Ну знаешь? Два умматара пилят термоядерную бомбу. Это видит окси и кричит: что же вы делаете, глупцы⁈ Она же взорвется! — хихикнул я. — Ну и чего? — отмахиваются те. — У нас вторая есть. — Смешно, — не сделав и попытки изогнуть губы в улыбку, признала Селена. — Ты нашел две фабрики неопознанных нано-ботов? Боги! Она сделала это⁈ Она, сестра Геи, монашка, член таинственной и многоликой организации — та, от кого этого совершенно нельзя было этого ожидать — шутила? — Не обижайся, — несколько смущено выговорила она, подходя ближе. Совсем близко, так что ее грудь уже касалась моей. И легонько провела теплой мягкой ладошкой мне по щеке. — Все время забываю, насколько далека твоя забытая колония от Содружества. — Ха-ха, — неожиданным для самого себя, глухим бархатным голосом сказал я. — Я не обиделся. А после, не встречая сопротивления, крепко прижал девушку к себе, и поцеловал. И был этот поцелуй самым желанным, самым сладким в моей жизни. Спальная платформа оказалась маловатой для двоих. Но мне это казалось даже забавным и невероятно трогательным — лежать рядом с потрясающе красивой девушкой. Ощущать кожей тепло ее тела. Вдыхать ее запах. Исследовать руками каждый изгиб безупречной фигуры. Удивляться полному, кроме головы, отсутствию волос; включая малюсенькие ворсинки на конечностях. Убеждать себя, ежесекундно, ежеминутно, что это не сон. Что фантастическая, нереальная, обликом схожая со статуэткой, инопланетянка действительно нежится в моих объятиях. — Ты удивительный человек, Максим, — после очередного, быть может, десятитысячного, поцелуя, с неожиданным жаром в голосе заявила невероятная Селена. — Добрый. Ты добрый! Ты знаешь это, пришелец? Знай! Ты — добрый! — Это плохо? — улыбнулся я. — Глупый, — она распахнула глаза во всю ширь. — Конечно же, нет. Не плохо. Странно. Да! Необычно и странно. Мы живем в слишком жестоком мире. Люди, чтобы выжить и преуспеть, перестают быть добрыми. Злым, жестоким, равнодушным, жадным у нас жить легче… — Это везде так. У нас тоже. Добрым жить не просто, и они учатся скрывать свою доброту. Надевают маски злых и жадных… — Не смей этого делать, Макс Карташ! Слышишь? Не смей! Пообещай мне никогда не прятаться под маской! Жестокой и коварной буду я. Я стану твоей защитой и опорой. — Вот еще! — фыркнул я. — Ты тоже добрая, белая и местами пушистая! — Снова твои непонятные шуточки? — нахмурила серебряные бровки девушка. — Мелкий, отвратительный, обитающий в грязи, в болотах, зверек? Есть в Содружестве такой? — Мака, — сморщила носик сестра. — Мерзкая белая мака. — Фу, какая ты противная! — сказали другие звери зеленой маке. — Это я болею, — ответила мака. Так-то я белая и пушистая… — Где ты берешь эти истории? — грустно улыбнулась девушка и ткнула острым коготком мне в грудь. И, не дожидаясь ответа, продолжила. — Они называли маками нас. Отвратительными, безволосыми, белыми маками… Мутантами… Выродками… — Кто? — утробно прорычал я, сам не ожидая от себя этакой-то ярости. — Они простые люди, — блеснув полными влаги глазами, поторопилась защитить собственных обидчиков сестра Геи. — Обычные крестьяне или шахтеры с самого дна гравитационного колодца. Простые люди с простыми желаниями. А мы, официально названные беженцами из разгромленной Содружеством Нации Саши, пришедшие со звезд, слишком сильно от них отличались… — Не спрашивай, — приложила она приятно прохладные пальцы к моим губам. — Не спрашивай. Я помню, что ты издалека, и понятия не имеешь о не слишком популярных событиях в истории Содружества. Дам потом тебе базу знаний. Там основные вехи истории, принципы, на которых основано законодательства объединения государств, и немного основных понятий в экономике. Для тебя это будет полезным. — Как же вы… — все-таки удалось мне проговорить сквозь запирающую рот ладонь. — Нашим бабкам было тяжелее всего, — чуточку дернула плечом девушка. Заразный жест, туземцам, много времени проводящим в надетом скафандре, не свойственный. — Чужие… Чуждые… Обиженные на жителей Содружества. Они, мои предки, вовсе не считали императора Сашу невменяемым чудовищем, а его методы создания идеального народа — изуверскими. Посмотри на меня, Макс. Разве я монстр? Разве совсем крохотное вмешательство в геном не стоило того? — Ты прекрасна, — прошептал я. — Красивейшие из Богинь могут тебе только завидовать. — Гем-куст, к которому относится моя семья, создавался на общей генетической базе «спутница». Обитательницы гаремов лучших людей нации. Награда для как-либо проявивших себя мужчин. Дар, для союзных правителей или их сыновей. В базе. Мой же куст — это жена-соратник. Специалист по безопасности. Шпионаж и контршпионаж. Системы пассивной и активной обороны жилища. Интриги и влияние. — Ого. — И кому это было нужно на населенном тупыми землеройками шарике у Демонов Ночи в заду? Высокий интеллект, невероятная приспособляемость и способность к анализу? Белые маки! Отвратительные, что-то из себя корчащие, мерзкие мутанты! — А правительство? Такие, как вы… — Мы достались Государству Хакдари. Корпоративная олигархия. Если ты не член корпорации — ты никто. Существо, даже дышащее воздухом в долг. Планета, где нас поселили, относится к сектору Параат Лайиват. Эта мегакорпорация — основной строитель звездолетов в пространстве хакдари. Все их производства на орбитах. Циклопического размера станции, где не прочь были бы принять моих сестер. Но для этого мы должны были сдаться. Смириться. Усмирить свой гонор, склониться перед величием корпораций и попросить. — Когда нечем кормить детей… — О, нет. С пищей у нашей общины все было в полном порядке. Нам выделили жалкие клочки земли в самых неудобных для аборигенов местах. Но нам это даже больше понравилось. Во всяком случае, никто даже не пытался эти клочки отнять. У нас же было достаточно специалистов в биологии, чтоб модифицировать туземные сельскохозяйственные культуры и получать достаточные для обеспечения общины ресурсы. О, да! Первые годы было действительно тяжело. Благо, сестры Геи не оставили наш маленький анклав без внимания. Нашим бабкам не хватало многого, но голодать — они никогда не голодали. Дело в другом… — Звезды, — фыркнул я носом и поцеловал потеплевшую от моего дыхания ладошку.