Эх, ну почему у меня и слева на поясе нет ножа⁈ Зная не понаслышке, что даже малейший шанс на спасение стоит попытки, я продолжил методично ковырять ножом породу, расчищая больше пространства для движений правой руки. Вдруг смогу как-то ослабить клин. Нож, хоть и не был идеальным инструментом, но другого выбора у меня всё равно не было, так что я приложил все усилия, пытаясь хоть чуть-чуть освободить правую руку. Нож размеренно скрежетал о камень. Рука давно устала, мышцы гудели от напряжения, но я упорно продолжал рыть, не обращая внимания на такие мелочи. Время тянулось, и я уже давно потерял чёткое представление о том, сколько часов прошло с тех пор, как меня засыпало обломками. Даже не заметил, как вокруг стемнело, и не сразу понял, почему это произошло. Оказалось, что наступил вечер, а за ним и ночь. Меня бесила глухая тишина, царящая вокруг, и каждый раздражающий скрежет лезвия о камень был как маленькое напоминание о том, что я ни за что не сдамся. Однако, несмотря на все усилия, я пока ничуть не приблизился к тому, чтобы освободиться. Камень оказался слишком прочным, а нож — слишком маленьким, но это ведь не повод, чтобы сдаваться. — Солнце уже село, а ты всё работаешь! Отличный настрой, Боец! — продолжала подбадривать Стар. Интересно, Алекс, наверное, уже закончил миссию и вернулся с победой? Или, может, его пришибли? Да, урод он, конечно. Но в любом случае, во главе всего — благо Империи. Несмотря на его подлость, я всё же надеюсь, что он смог похитить того командира гиранцев и обезглавить вражескую ячейку. Спустя некоторое время, я вдруг разглядел глубоко в пещере слабое свечение. Подумал, что, должно быть, солнце встаёт. Но нет, до рассвета было ещё далеко. — Боец! Я засекла движение. Кто-то приближается к тебе! — доложила Стар. Либо это враги, либо еда. В любом случае мы в выигрыше! Видимо кто-то шёл по туннелю освещая себе путь фонарём. Я тут же застыл, и прислушался к звукам, вглядываясь в дальний конец пещеры. Может, звук скрежета о камень привлёк кого-то? Это может быть как возможность к спасению, так и новая угроза. Да уж, даже не знаю, что хуже: подохнуть от жажды и голода или попасть в плен к гиранцам. Но уверен, что нет лучшей смерти чем умереть в бою! Останавливаться я не собирался. У меня просто нет другого выбора. Если я не буду расчищать камни, то навсегда останусь здесь, без единого шанса на выживание. Я должен бороться за свою жизнь пока тело способно функционировать, так гласит Устав. В принципе, было бы неплохо достать лепестковую гранату. По крайней мере, если какой-то отряд ко мне подберётся, мало им не покажется. Правда, для этого нужно ещё дотянуться до этой самой гранаты, а в моём положении сделать это не так-то просто. В моей автоматике явно что-то разладилось, и я не знал, что висит на моём поясе. Скосив глаза, попытался посмотреть в ту сторону, но чёртов камень не позволял ничего разглядеть. Да и рукой туда тянуться неудобно, да и не рационально. А то вдруг я потрачу на эту задачу целую тучу сил и времени, а гранаты там и нет. Меня ведь не слабо протащило по камням. Странно как я там голову не потерял. Гранаты вполне могли сорваться при падении. Можно было бы попытаться связаться непосредственно с устройствами, но не в случае с гранатами. Нет необходимости привязывать гранаты и собирать их статус. По крайней мере, это нелепо. Ведь гранаты — одноразовое оружие, которое не нужно перезаряжать. Постепенно свет становился ярче, и вскоре я смог разглядеть контуры двигавшейся в сторону, моей ловушки. Судя по всему, это был человек, который нёс в руке факел. И это явно был гиранец. Только отсталые дикари могли использовать огонь в качестве осветительных приборов. У нас для этого имелись более эффективные и безопасные устройства. Когда гиранец подошёл достаточно близко, в левом глазу сработало оптическое увеличение и я смог детально его рассмотреть. Несимметричные черты лица и другие нехарактерные для нас отличия, типа родинок и шрамов. И этот гиранец был какой-то чересчур мелкий. От силы полтора метра ростом. Наверное, какой-то больной или ущербный. Обычно все гиранцы, которых я видел до этого, были минимум метр восемьдесят. А этот ещё и щуплый, точно недоразвитый. Не хватало ещё подхватить от него какую-нибудь заразу и умереть от неё раньше, чем меня доконает голод… Тем временем, дикарь подошёл совсем близко и застыл. Он внимательно осмотрел глыбу, которая меня придавила, и задумчиво почесал затылок. В какой-то момент я подумал, что он смотрит прямо на меня, но оказалось, что он меня не заметил. Он смотрел только на камень, преграждающий ему путь. Видимо, раньше он куда-то выходил из этой пещеры. Может, лекарства ходил искать. Кто знает этих дикарей, чем они там лечатся. Да и мало ли какие у этого неполноценного мысли. Закусив от досады губу, гиранец подошёл к камню и постучал по нему, будто надеялся, что тот куда-то исчезнет или раскроется, подобно двери. Но, разумеется, камень остался неподвижным. Я наблюдал за ним, не решаясь производить ни малейшего звука. В таком положении я сам оставался в весьма невыгодной позиции, и лучше было не привлекать к себе внимание. Гиранец продолжал метаться вокруг каменной преграды, видимо, искал выход на поверхность. Тут он заметил ту самую щель, в которой находился я. Немного подумав, ущербный гиранец принял самое дурацкое решение, на которое только способен разумный индивид. Ну кто в здравом уме полезет под завал, где можно легко застрять или умереть под осыпью? Я подтянул левую руку поближе к себе, чтобы раньше времени не выдать своего присутствия. И этот недоразвитый полез. Он оставил на каменном полу факел и достал из кармана нечто светящееся тусклым зелёным светом. Его чахлое тельце неожиданно легко поместилось в узкую щель. Я напряжённо следил за его движениями, затаившись, чтобы не выдавать своего присутствия. Всё-таки вокруг было достаточно темно и очень много камней, так что меня было трудно заметить. Однако гиранец, лез именно туда, где находился я. Он начал протягивать руку в мою сторону и случайно нащупал холодный металл моего доспеха. Затем аккуратно постучал по нему, и, как только услышал звон, его глаза расширились от удивления. Он поднёс светящуюся субстанцию к моему доспеху, и тусклый свет пламени осветил мою руку. Гиранец издал испуганный вопль и, заизвивавшись, принялся ползти в обратную сторону. Но я успел согнуть левую руку в локте и крепко ухватить его за лодыжку. Ущербный пару раз отчаянно лягнулся, но безуспешно — мой хват намертво зажал его тонкую ногу. Глава 08 Контракт Гиранец тут же принялся вопить. Я резко дёрнул его на себя, гиранец охнул и крик пресёкся. Я подал сигнал системе чтобы защитное стекло на шлеме откинулось. — Будешь орать, сверну тебе шею, — предупредил я самым внушительным голосом, на который был способен. — Понял? Дикарь замер, шумно хватая ртом воздух, затем быстро-быстро закивал. — Вот и хорошо. Говори, откуда ты? Где остальные? Далеко отсюда ваша база? Гиранец затрясся от страха, но явно не собирался отвечать. Меня это не устраивало, и я сжал его лодыжку сильнее. От вспыхнувшей боли дикарь скривился и зашипел, но я снова произнёс: — Не смей вопить! Отвечай на вопросы, иначе никогда не выберешься отсюда. — Хорошо, — произнёс он писклявым голосом. — Я не знаю, о чём ты говоришь. Здесь нет никакой базы. Проклятие, что с его голосом? Звучит так, будто он разговаривает через какой-то глупый фильтр. Да и мелкий какой-то. Может он этот… как его… карлик? Я слышал, что раньше среди людей такие существовали, но потом с помощью селекции их полностью исключили. Видимо, в этом отсталом племени такие типы всё ещё существуют. — Как это нет базы? — рыкнул я — Наша разведка показала, что база есть и там находится несколько тысяч бойцов. А ты говоришь, что нет. Обмануть меня хочешь? Гиранец отчаянно затряс головой. — Да нет здесь никакой базы. Только мирное поселение в часе отсюда. А все военные базы расположены ближе к поверхности. Мы же специально обосновались так глубоко, чтобы не сталкиваться с военными — Что ещё за поселение? — продолжил допрос я. — Место, где мы живём, — ответил он, затем зло взглянул на меня. — вернее выживаем. — Воины среди вас есть? — строго спросил я, давя голосом и оказывая психологическое воздействие. — Нет, только охранники, которые сохраняют порядок. — Как часто в этом месте бывают патрули? — задал я следующий вопрос. — Нет здесь патрулей. — заявил гиранец. — Здесь вообще никто не живёт, и никто не ходит. Нет в этом смысла. Только я здесь и бываю, собираю грибы. Нашёл очень удобное место. А так, здесь правда никого нет. — Гиранец говорит правду, боец! — подтвердила Стар, видимо уже просканировав мою жертву, изучив реакции и научившись анализировать поведение. — Хорошо, — заключил я. — Мне нужны какие-нибудь взрывчатые вещества, чтобы расколоть этот камень. У тебя есть что-нибудь этакое? Если нет, то придётся тебя убить, — напустив жути в голос, произнёс я. Мне надо было напугать гиранца, чтобы заставить его думать. — Да не нужна здесь взрывчатка, — ответил он. — Этот камень очень легко расколоть. У меня отец геолог, я знаю. — Что такое отец? — настороженно спросил я. — Ну отец, ты чего?.. — вылупился он на меня, а затем жалостливо скривился. — А, ты же из этих… Ну блин… Отец — это тот, из чьего ДНК я сделан. — Понятно. Значит, так и говори, твой донор. — Ну да… Ага, донор, — сморщившись посмотрел на меня гиранец. — Так, что ты говорил про камень? — снова спросил я. — Ты сможешь его расколоть, верно? — Ну да, это не так сложно. Любой, даже самый крупный камень можно расколоть, если знать куда бить. Там сбоку трещина и если всё правильно сделать, то он должен рассыпаться, и ты сможешь освободиться. Это не так сложно. Я соображал, анализируя лицо щуплого гиранца. Судя по мимике, он был очень напуган, но не врал. И про донора своего он говорил… Хотя какая связь между донором-геологом и этим недоразвитым, я не понял. Получается, при создании этот ущербный унаследовал от него какие-то знания? Да и вообще всё это очень странно. Зачем гиранцы клонируют столь неполноценных особей? Глупость какая-то… Да уж, вариантов у меня было не так и много. — Теперь детально расскажи мне, что и как будешь делать. А самое главное, почему я должен тебе верить? И если не найдёшь достаточно оснований, то умрёшь здесь прямо сейчас. Гиранец немного подумал, затем посмотрел на меня в упор. — Судя по всему, у тебя и выбора-то нет, — ответил гиранец, осматривая мой каменный саркофаг. — Или я попытаюсь тебя вытащить, или мы умрём здесь вместе. Возразить на это было действительно нечего. Я оказался в чёртовой патовой ситуации. И хотя этот дефектный гиранец не вызывал у меня доверия, надо отдать ему должное, соображалка в его маленькой черепушке всё-таки работала. Иного выбора, кроме как довериться этому типу, у меня не было. К сожалению, весь имеющийся взрывной боекомплект у меня оставался на другом боку, и я ничего не мог с ним поделать, потому что та часть была плотно зафиксирована каменной массой. Ладно, ничто не помешает мне разделаться с ним сразу после освобождения. Тем временем, гиранец внимательно меня изучал. — У тебя оранжевая окантовка вокруг шлема, — сказал он. — Насколько мне известно, это означает что у тебя высокий уровень. Кто ты такой? Это напрягло меня ещё больше. Откуда этот гиранец знает про наши уровни? Нет, он точно подозрительный. Отпускать его слишком опасно. Чего не хватало — приведёт с собой ещё кого-нибудь на подмогу. Среди наших братьев все знают — гиранцы хитрые и коварные противники. Нельзя допускать, чтобы события разворачивались по его плану. Пока я размышлял, дикарь продолжал нервно наблюдать за мной. Моя рука всё ещё сжимала его ногу. Получается, нужно прямо здесь его и удавить. А потом продолжить ковырять камень. Маловероятно, конечно, что у меня что-то выйдет. Но довериться противнику в такой ситуации — это ещё хуже, как по мне. Прямо сейчас я одной рукой могу раздробить кости на его лодыжке. Судя по тому, как слабо он пинался, силы в этом дохляке немного. Потом я смогу попробовать притянуть его к себе, чтобы скрутить шею.