— Ну, кое-что ему предстоит освоить, но должна признать, схватывает он на лету. Поэтому уверена, что ему по силам максимальный уровень. — Ладно, озабоченная моя, пошли лучше спать. Иначе моих скудных запасов на твой прожорливый алкогольный аппетит не хватит. — Не боись, зато теперь я знаю, что дарить тебе в следующий раз. — Отлично ты удумала. Сама подарила — сама выпила. Так что ли? А утром на кухне я встречала похмельную подругу крепким кофе и даже почистила для неё апельсин. — Выспалась? — Вполне. Сейчас приму душ и поеду домой. — Зачем? Оставайся сколько хочешь. За мной Пётр заедет. — Куда едете? — Не знаю. Он не уточнял. Знаю, что нужно обсудить вопросы касаемо Центра. Она мечтательно закатила глаза и причмокнула; я почему-то решила, что ляпнет о Савелии, но её вчерашний запал неисчерпаем: — Клад, а не мужик. Даже твой безумный проект взялся спонсировать. Разве Подольский делал что-то похожее для тебя, мм? Хотя бы отдалённо? Чего молчишь?.. Правильно, молчи. Потому что ублюдок думал всегда только о себе, заботился о своём личном удовольствии и комфорте, а не о тебе. — Ма-ри-на, — я зарычала на неё несдержанно. Выслушивать по утру дифирамбы в пользу Загороднева-старшего и смешивание с грязью Бывшего — отвратительная, плохо перевариваемая затея, изжога на весь день обеспечена. — Только не с утра пораньше. Иногда тебе лучше помолчать. — Ладно-ладно. Молчу. Лишь бы не пришлось жалеть после. — За собой посмотри, а? Чего ты ко мне привязалась никак не пойму? — Да потому что жалко мне тебя, идиотка! — не выдержала теперь Маринка и повысила голос. — Мы как супруги, честное слово. Ругаемся с самого утра, — я озвучила вслух глупые мысли. Марина вызывающе хохотнула, но радовало одно — кричать она перестала. Глава 13 Истеричка отправилась к себе домой, а я вздохнула с облегчением. Не знаю, что за бешенство с ней вчера приключилось, но, честно говоря, выслушивать критику не приятно. Хотя чего греха таить, большинство Маринкиных обвинений попали точно в цель. За исключением одного — признать Подольского абьюзером означало, что никакой любви между нами не было изначально. Вернее была — моя, односторонняя. И вся прожитая совместно жизнь, все нежные, значимые воспоминания могли быть выброшены на помойку. И я не только не разбиралась в людях, но умудрилась прожить семь лет бок о бок с тем, кто просто не способен полюбить меня в ответ. И моё навязчивое желание всеми силами сохранить семью, чувства, отношения, которые были для меня самыми важными и дорогими, в то время как я заживо горела из-за потери малыша, всё это пыль и пепел после пожарища. Так? Я не понимала, не знала во что верить, что можно взять за основу, чтобы уцепиться и не погрязнуть окончательно в болоте лжи, предательств, унижений. Хотя если поверить Маринке и предположить, что Гера абьюзер, то кому нужны мои обиды, кроме меня самой? Если он действительно искусный манипулятор, то ему совершенно точно нет никакого дела до моих чувств и эмоций. Но представить бывшего мужа, невозмутимо поглядывающего на то, как я, унизительно ползая у него в ногах, начну вымаливать прощение за несовершённые преступления, клянясь в искренности собственных чувств… невозможно. Невозможно? Память мгновенно ошпарила воспоминанием из последних месяцев. Я валялась на ковре нашей спальни и сжималась в комок, а Подольский с высоты своего роста наблюдал. Удовлетворение бликовало искрами на дне его замороженных глаз, словно он испытывал наслаждение от увиденного. Колкие мурашки окатили меня холодом за мгновение — выходит Гера действительно чёртов абьюзер? Следующие воспоминания пронеслись гораздо быстрее, ускоряя частоту смены кадров, ведь их так много, моё внутреннее хранилище буквально переполнено ими: вот он повёл меня на свидание в парк и катал на аттракционах, а после закармливал мороженым, чтобы с упоением целовать похолодевшие, сладкие губы; вот мы потащились в горы, не дождавшись окончания сезона нашествия клещей, и потом, будто обезьяны, ковырялись в головах друг друга, тщательно обследуя каждый сантиметр кожи, выискивая насекомых. Или, когда он купил горные велосипеды и нам приспичило спускаться по неизвестной гористой местности в поисках острых ощущений. Гере хоть бы хны, а я, потеряв равновесие в середине пути, спустилась к подножию без велосипеда и с содранным кожным покровом процентов на сорок. А после уже в больнице муж кричал больше меня самой, поскольку мне вкололи обезболивающе, а ему нет. И он до чёртиков перепугался, что медперсонал, обрабатывая жуткие раны на моих покалеченных руках и ногах, причинит мне боль. Он был готов сам содрать с себя кожу, если бы это облегчило мне самочувствие. Стоит ли говорить, что после того раза мы никогда не ездили в горы с велосипедами. Но как он мог превратиться из самого внимательного, заботливого, чуткого, доброго мужчины в злобного, презирающего и ненавидящего меня деспота, я не знала. Телефон пиликнул сообщением. Пётр внизу, а я до сих пор не одета. Схватив первые попавшиеся джинсы и джемпер, на ходу расчёсывая волосы пальцами одной руки, я сбегала в ванную комнату за резинкой для хвоста, чтобы следом метнуться в коридор. Потратив три минуты на сборы и меньше, чем три — на закрытие входной двери и спуск с лестницы, кубарем выкатилась из подъезда. — Где пожар? — Пётр приветливо улыбнулся, а я отметила, что в неофициальной одежде он казался моложе своих лет. И то, как он выглядел в джинсах и куртке поверх, мне понравилось даже больше, чем видеть его в привычном классическом костюме. — Не успела собраться. Марина ночевала у меня, не знаю почему, но с настроением у неё нелады. — Ясно. Могла бы написать, что задержишься, с кем не бывает. — Не люблю опаздывать и вынуждать кого-то ждать. Куда едем? — Увидишь, — он напустил задумчивости и, прежде чем открыть для меня дверь автомобиля, щёлкнул по носу. От неожиданности я потёрла кончик ладонью: — За что? — Ты слишком серьёзная, Мира. Расслабься. — Мы же вроде не развлекаться собирались, поэтому серьёзная, — проворчала, когда Пётр завёл автомобиль и тронулся с места. Ехали мы недолго и остановились у одного из современных жилых комплексов в моём же районе. — Совсем недалеко от меня, — высказала мысли вслух. С подземной парковки мы поднимались на лифте. Квартира, в которую меня привёл Пётр удивила прежде всего открытым пространством. В отличие от моей, оформленной в стиле современной классики и светлых тонах, здесь преобладало стекло, дерево, кожа и царство чёрного цвета. Панорамное остекление притягивало взгляд. Тёмное дерево на полу, по которому хотелось пройти босиком. Но я в носках, и пушистые тапки Пётр вручил мне сразу же. — Обувай, дома прохладно. Я не люблю, когда в помещениях жарко. — Так мы у тебя? — должно быть глупый вопрос, но уж какой есть. Он не стал заморачиваться с ответом, что было вполне ожидаемым. — Вы вернулись? — знакомый бас раздался со стороны, предположительно, кухни. — Привет, Савелий. Рада тебя видеть. — А мне ты не говоришь, что рада меня видеть, — обиделся старший из братьев, уводя меня за руку в гостиную. Зона отдыха обозначена двумя чёрными диванами и парой кресел той же цветовой гаммы. Вместо привычного телевизора — электрокамин в дизайнерском обрамлении. — Садись. Кожа дивана захрустела, встречаясь с моим телом. Низкий стол постепенно заполнялся закусками и бутербродами. Савелий приносил на подносе блюда, расставлял и вновь скрывался на кухне. После раздавшейся трели домофона, Пётр пошёл отрывать. — А что, собственно, происходит? — задала вопрос Загородневу-младшему, когда тот вернулся с заново нагруженным подносом. — Сейчас узнаешь. Через несколько минут Пётр привёл Стаса, видеть которого я была не настроена. Отдав положенную дань приветствиям, новоприбывший расположился напротив меня, тогда как Пётр поспешил занять место рядом, да ещё уселся вплотную, прижавшись бедром, заставляя ощущать жар, исходящий от его тела. Оба брата, как, собственно, и я, предпочли для выходного дня и неформальной встречи расслабленный внешний вид, не сговариваясь надев джинсы и простые пуловеры. Помощник же господина Антипова остался верен классическому костюму и прилизанным волосам. Чудак-человек. — Вот здесь исчерпывающий список того, что я успел набросать и чем стоит заняться в ближайшее время. И сразу предупреждаю, Мира Андреевна… — Извини, перебью. Если уж нам предстоит длительное время тесно сотрудничать, то я предпочитаю обойтись без отчеств и перейти на «ты». — С удовольствием, Мира, — согласился Стас, моментально ухватившись за предоставленную возможность, — и я настоятельно рекомендую в самое ближайшее время обзавестись помощником. Я обернулась на Петра, ну очень силясь не расхохотаться. У меня, вроде как, и работы то официальной не было, а секретарша оказывается положена. — Все богачи работают так? — Как? — не понял моего веселья Пётр. — Работы нет, рабочего кабинета нет, зарплаты нет. Но я должна завести помощника. Куда я его или её посажу и самое главное — чем буду платить? — Эти вопросы мы уже порешали. Пока Стас занимается юридическими тонкостями и оформляет бумаги через юстицию, тебя временно трудоустроим в мою компанию. А также всех остальных, кого ты наберёшь для будущего Центра. — Хм, — задумавшись, я почесала подбородок, — и зарплату станешь мне платить? — Конечно, а как иначе. — Но ведь расходы в таком случае лягут только на тебя. — Об этом можно не волноваться, Мира. С Антиповым всё согласовано. Пётр вычтет понесённые затраты из будущих взносов, — уточнил Стас специально для меня. — Ясно, — но на самом деле я мало что понимала. Поскольку вжиться в новую роль у меня не было возможности. Глядя на увлечённо беседующих друг с другом мужчин, я с трудом осознавала, что та мечта, которой я заразилась от двух непоседливых сестёр неожиданно начала сбываться, набирая всё больше скорости и неуклонно увеличиваясь в размерах. Меня распирало от счастья, желания вопить и прыгать по комнате, чтобы выплеснуть разбушевавшиеся эмоции, но присутствие посторонних людей не давало сполна насладиться свалившимся успехом. Я даже Маринке ничего толком не рассказала, ибо после встречи с господином Антиповым погрузилась в некую прострацию, что сама не могла понять: у нас получилось или же дядька-главный спонсор взял тайм-аут на «подумать». А сегодня, здесь и сейчас мужчины обсуждали строить ли новое здание с нуля или всё-таки отдать предпочтение старому, имеющему фундамент, стены и лестничные пролёты с крышей. Всё происходящее виделось скорее сном, нереальным и фантастическим, когда ни за одну деталь не можешь ухватиться и плаваешь среди диковинных декораций словно призрак. Вроде я здесь, но где здесь — неизвестно, а кто, собственно, я во всём этом здесь — непонятно вдвойне. — Мира, ты с нами? Я обернулась к Петру, с трудом возвращая взгляду фокус: — Извини, задумалась. Как-то слишком много информации сразу. Я с трудом поспеваю за насыщенным событиями ритмом. — Привыкай. Скоро каждый твой день будет расписан по минутам, и чтобы пригласить тебя на ужин, мне придётся звонить твоему будущему помощнику. Кстати, желательно, выбрать девушку. Я невольно покосилась на Стаса, трудившегося в должности ассистента господина Антипова, но тот вроде не обиделся. — Что за дискриминация по половому признаку? — Девочки более исполнительные и ответственные, — невозмутимо пояснил Пётр в ответ на мой вопрос, а для присутствующего среди нас помощника-не девочку добавил, — не обижайся, Стас. Но мужики действуют, исходя из личных целей. А тебе, Мира, необходимо, чтобы помощник ратовал исключительно за твои интересы. Деятельность у вас специфическая, карьерный рост не предусмотрен, но позарез требуется полная самоотдача. Поэтому просто поверь и воспользуйся бесплатным советом.